Колонист

Стрелять пушки броненосца будут в основном ядрами, пока не пристреляются… Ну а дальше в ход пойдёт ещё одно экспериментальное оружие. Бомбы — полые чугунные оболочки, заполненные чёрным порохом. Они имеют дистанционный взрыватель в виде деревянного запала со специальной огнепроводной вставкой. Они уже снаряжены и запалы вставлены, так как скоро бой. Тоже конечно, так себе системка. Запалы нужно укорачивать до определённой длины, соответствовавшей предполагаемой дальности выстрела, сверяясь при этом со специальной таблицей. Такая «настройка» не может быть точной, и все канониры проинструктированы, что нужно оставлять запал «с запасом». Предполагается, что бомбы должны пробить небронированный борт вражеского корабля и взрываться уже внутри. Мало у нас их, и за каждую израсходованную бомбу командир орудия отчитается передо мной лично. Хотя конечно я сам буду руководить стрельбой и уж постараюсь каждую бомбу израсходовать максимально рационально. Нет, в башне я сидеть не буду, весь бой я проведу в рубке, и тем не менее связь с помещениями этого корабля и тем более с башнями у меня будет. Я смогу вовремя отдавать приказы, не полагаясь на вестовых!

Что бы проложить переговорные трубы по кораблю и сделать их как надо, тоже пришлось повозится. Длина медных труб, закутанных в материю (для уменьшения потерь звука при резонации стенок трубы), на «Посейдоне» более трёхсот метров! К каждой такой магистрали крепились таблички с названием помещения, куда они вели, а на раструбе был установлен свисток (для подачи сигнала к началу разговора) и в общем то связь они обеспечивали надёжно. Такие трубы применялись и в моё время, как дублирующие системы на боевых кораблях. Просто и надёжно, не требует электричества и специальных, дефицитных сейчас материалов. Единственным их недостатком была возможность поступления из них воды из какого-либо затопленного в бою отсека. Но тут мы нашли выход — переговорные трубы оснастили запорными клапанами, способными перекрывать магистраль в считанные секунды и полностью изолировать затопленный отсек. Для связи с машиной дополнительно был установлен механический машинный телеграф. Так что весь бой я проведу в рубке, не подвергая себя лишнему риску, на сколько это вообще возможно на корабле, в который будут стрелять сотни орудий.

Я мучал свою научную группу, которая и так была загружена работой по самое неболуйся, для того, чтобы они придумали и сделали мне контактный взрыватель. Запалы на бомбах, как я уже говорил, были, по моему мнению, хреновой затеей. Вот если бы снаряд взрывался от контакта с бортом… Мечты, до осуществления которых ещё далеко. Ричард всё же смог собрать какую-то гремучую смесь, которая взрывалась при ударе. Ничего особенного там не было, кремний, который высекал искру, пружина, боёк, который срабатывал от удара и порох, для воспламенения заряда.Но этот механизм не мог выдержать выстрела из пушки, взрываясь и разнося орудие в хлам! Как тут стрелять?! Крайне нестабильный и капризный механизм получился. И всё же я приказал такие запалы делать. Помещенные в стеклянную колбу и гильзу из тонкой, медной жести, их по несколько штук крепили к деревянным бочкам, герметично залитых смолой, и наполненных черным порохом. Получилась примитивная морская якорная мина, где в качестве якоря служил обычный камень, а минерпом пеньковый трос. Таких мин у нас было всего пять (из-за того, что у Ричарда попросту не хватило времени на изготовление запалов), и я приказал установить их в первой же удобной для высадки десанта бухте, прикрываемой замаскированной батареей. Посмотрим, что из этого получится. Почти точно такие же мины, только плавающие на поверхности и с взрывателем, под который приспособили колесцовые замки от пистолетов, перекрывали фарватеры. Тут мы уже не полагались на случай, боясь повредить свои же корабли, и потому взорвать мину должен был минёр, который с помощью тонкого троса приводил в действие механизм, сам скрываясь в засаде.

— Поднять якоря! Малый вперёд! — прокричал я в переговорную трубу, и перевёл машинный телеграф в соответствующее положение. «Посейдон» выходил на свой первый бой.

Английская эскадра уже видна не вооруженным взглядом. Прошло сорок пять дней, прежде чем враги добрались до наших берегов, и последнюю неделю мы знали о её передвижении буквально всё. Система оптического телеграфа работала как часы, и даже если корабли противника скрывались за горизонтом, или двигались ночью, моим патрульным кораблям достаточно было только подойти к берегу буквально в любой точке контролируемого нами побережья, чтобы попасть в видимость очередной станции и передать разведданные. Вон они стоят, готовясь к десанту. Сейчас они полностью уверены, что морского сражения не будет, а победа дастся им легко.

Уже две недели мы водим англичан за нос и даже смогли лишить их флагмана. Собрав небольшой флот из самых быстроходных кораблей, Алан вышел на встречу англичанам и увидев, с кем ему предстоит иметь дело, «испугался». Они якобы «преследовали» фрегат маркиза, который делал вид, что после боя уходит от моих парней. А тут такая «удача», подмога к маркизу пришла! Удирали мои парни красиво, умело изобразив панику. Никакого строя, ни каких попыток вступить в бой, просто бегство без задних ног. И конечно англичане не устояли. Быстроходные фрегаты врага бросились в погоню, оставив без прикрытия корабли линии и транспортные суда. Тут то и вышел на арену трофейный корабль пленного маркиза, превращённый нами в брандер.

Трофей с виду нёс на себе следы боя и поврежденный рангоут. Мои умельцы сделали всё так, что фрегат не потерял хода, но при этом на нём оказалось просто нереально много различных оборванных тросов и железных обломков, позволяющих надёжно сцепится с жертвой.

Подавая сигналы о срочном донесении, фрегат с креном на правый борт пошёл на прямую к флагману, и подозрений у англичан не вызвал. Мало ли, чего срочного хочет передать потрёпанный дозорный своему адмиралу? Мчится на всех оставшихся парусах, значит так надо! Когда брандер сблизился с линкором, Алан произвёл бортовой залп из своего клипера, который единственный пока не бросился в бега, умело маневрируя и избегая встречи с противником. На корме фрегата сверкнуло пламя, сигнализируя о «случайном» попадании, и неуправляемый фрегат, заложив красивый поворот, врезался в свою жертву, быстро разгораясь. Ну ещё бы! Столько смолы, скипидара и пороха на него погрузили!

Пока английские моряки в панике пытались расцепить корабли, экипаж покинули фрегат, воспользовавшись шлюпкой, что уже была спущена на воду. Отступали они от горящей сцепки из фрегата и линкора почему-то в сторону берега, а не к близлежащим английским кораблям, за что и «поплатились». Вражеский клипер красиво обойдя спешившего к нему на перехват английский фрегат, взял в «плен» бедолаг, и особо не напрягаясь ушёл от преследователей, показав просто невиданную скорость. Спасти англичанам свой флагман не удалось, через несколько минут брандер взорвался, забрав с собой в морскую пучину и первый линкор наших врагов.

Судя по всему, англичане так и не поняли, что они стали жертвой не случая, а хорошо подготовленной и с блеском осуществлённой операции моего флота. Они до сих пор уверены, что всё у них идёт отлично. И пусть они потеряли несколько кораблей, но половину задачи уже выполнили, разогнав по морю корабли врагов даже почти без боя. Им остаётся сущая мелочь — высадить десант и захватить колонию!

Сейчас эскадра Алана уже собралась в точке рандеву с остальным флотом. Они ждут сигнала на выдвижение, и прибудут к месту сражения в самый его разгар. «Посейдону» же сейчас предстоял бой со всеми силами вторжения в одиночку.

— Есть движение! — сигнальщик спустился в рубку — береговые посты докладывают, что транспортные корабли под прикрытием двух фрегатов идут в точку номер шесть!

Я бросился к карте. Точка шесть, это залив, где установлены мины! Самый удобный для высадки десанта и с виду самый незащищённый. Сработала ещё одна ловушка.

— Передать приказ Сидору на выдвижение к шестой точке! Работаем по плану «Тихая гавань»! — передаю я приказ, и сигнальщик бегом бросается на свою площадку.

«Тихая гавань» — это значит, что Сидору придётся подождать, пока все корабли противника не втянутся на рейд бухты и не начнут высадку или не начнут подрываться на минах. Враги до последнего должны быть уверены, что у них идёт всё хорошо и по плану. Замаскированные батареи будут молчать до последнего, а абордажники Сидора будут ждать подхода лодок с десантом к берегу. У казака почти тысяча бойцов, собранных из индейцев союзных племён и моих проверенных морских пехотинцев. Я думаю он сможет удивить наглов так, как они ещё никогда не удивлялись.

— Линкоры противника тоже начали движение, идут ко входу в залив! — снова сообщение от сигнальщиков, а значит и нам пора…

— Средний ход, выходим на встречу англичанам — я глубоко вздохнул. Ну что адмирал Жохов? Снова в бой и снова ты один? Нет, сегодня не один, хотя вначале и придётся побыть немного в одиночестве, против превосходящих сил противника. Но на самом деле нас много, и «засадный полк» готов к бою. Ну а сейчас так просто надо, что бы англичане завязли в приготовленной ловушке как следует.

Что будет, если они вместо одиночного корабля увидят тридцать? Они прекратят высадку и отзовут корабли десанта, они не подойдут близко к фортам, они перестроятся в линию и тогда начнётся долгая и кровавая артиллерийская дуэль, с непонятным исходом. А если я выйду один? Тогда они попробуют опрокинуть меня с ходу, особо не опасаясь и не меняя планы. Но я их удивлю, я на это надеюсь. И когда на мне сосредоточатся все силы врага, на сцену выйдет Алан!

«Посейдон» медленно набирал ход. Из двух труб вырывался густой дым, а на мачтах, для вида, трепыхались несколько парусов. Мы идём против ветра, и дым не мешает обзору. Англичане явно заметили корабль под Андреевским флагом, но думается мне, что приняли они нас за какого-то китобоя. Кто ещё может так дымить? Только горящий корабль и китобойный! Только на китобое есть специально установленные печи, где из китового сала вытапливали китовый жир, который называется ворвань. Пусть так и думают, и им так легче, и мне. Нас явно не воспринимают в серьёз.