«Колонист»

Они вышли, двигаясь на лыжах, на дорогу, осмотрев обе её стороны. Двое несли личное оружие и вдвоём противотанковое ружьё на плечах, так вот что за пушка по нам била, а третий шёл налегке, только ранец за спиной и кобура пистолета на животе, и баюкал правую руку, держась за плечо, рука висела на привязи. Так вот почему огонь пушечный быстро стих, он себе этой дурой плечо выбил. Двое других имели на вооружении ручной пулемёт, ствол в дырчатом кожухе, и автомат «Суоми» с дисковым магазином. У пулемётчика тоже пистолет в кобуре. У всех троих ранцы, но у того, что с автоматом, подозреваю, второй номер в расчёте противотанкового ружья, имелся ящик, на лямках, который тот нёс на груди. А не боеприпас ли там для ружья?

Те были на дороге, меня не видели, скрытого деревом, и, убедившись, что их действительно всего трое, я удивился, видимо рейдовая группа, услышала движение колонны, подошла и обстреляла. В пользу этой версии говорило то, что засада и позиции у них были оборудованы наспех. А скорее всего совсем не оборудованы, увидели и с места обстреляли. Мне кажется, новички это. Да и форма у них как новая, ещё не привыкли к ней. Одежда чистая, маскировочные халаты тоже. Точно новички. А то, что они без опаски вышли из леса, я тоже понял почему. А из-за старшины. Скорее всего, как тот спрыгнул ко мне, они не видели, их танки обстреливали, а вот, как нагоняя один из грузовиков, тот вскочил на подножку, это видеть кто-то из этой тройки мог, приняв за водителя моей машины. Дышать я старался еле-еле, вот над финнами облака пара стояли, те тяжело дышали, упарились. Вот, чтобы меня не выдало дыхание, холод такой, что деревья трещали от мороза, я дышал через раз. А тут, резко показавшись, трижды выстрелил. Лишь один из них дёрнуться успел, у заднего борта прицепа стоял, хватаясь за автомат, и всё. Три пули вошли в лоб трём финнам. Однако я не расслаблялся, сменив револьвер на карабин, прислушивался несколько минут, но вокруг стояла тишина. Рывок к машине с перекатом. Вещмешок я у дерева оставил, и всё равно тишина. Точно трое их было. А вообще, ночь тут мне не особо помогала, мало того, что светло как днём, так ещё от снега бело вокруг. Так что моё преимущество в этой войне фактически сошло на нет.

Дальше я заторопился, нужно снять форму с финнов, их маскировочные халаты, пока тела не задубели. Не зря же в лоб стрелял, чтобы не дырявить и не испачкать. С пулемётчика планшет снял, перекинув ремешок через голову, туда убрал документы убитых. Ну и занялся делом. Форму финнов скатывал в тюки и связывал их же ремнями. Оружие отнёс к месту моей лёжки, туда же все трофеи, включая лыжи. На обочине дороги остались лежать трое, в одном исподнем. А пистолет пулемётчика я снял с ремня, запасной магазин сыскал, патроны парабеллумные, их целую горсть отсыпал и убрал в свой сидор. Трофей. Жаль, остальное придётся сдать. Кстати, у автомата тоже патроны от парабеллума были. Дальше я нарубил лапника, сделал лежанку, развёл мелкий бездымный костерок, над которым поставил вскрытую банку с тушёнкой, это трофей из ранцев финнов, у них много чего интересного нашёл, что я к себе перекидал, ну и вот так макая в тушёнку галеты, и поел. Всю банку умял и пачку галет. Чаем запил, я его в пустой банке вскипятил, бросив щепотку заварки. Не хотел котелок пачкать, а то, что чай жирным получился, так это хорошо, жир – это энергия. Зря, что ли, сало храню как зеницу ока?

Пока было время, прислушиваясь к тишине леса, я почистил наган, дозарядил его, убрав на место, и занялся оружием финнов. Всё осмотрел, разрядил, полуразобрал, почистил и снова собрал. Не удивительно, что бронебойщику плечо выбило, тут снаряды от немецкой зенитки были. Если бы он плечо не повредил, то из этой пушки наши танки нашинковал только так. Не понятно, почему его другие стрелки не сменили. Ну пулемётчик понятно, у него свои цели были, а второй номер? Может, обстрел помешал, и им пришлось отойти? А минут через двадцать, как раз когда рассвело, уже часа два с момента уничтожения финнов прошло, я снова услышал скрип снега. Ну и приготовил автомат, он тут на ближних дистанциях куда как предпочтительнее, хотя обслуживать его ой как трудно, конструкция уж больно усложнена, но я разобрался. Ещё бы, оружейник и не разобрался. Так что держа автомат наготове, накинув сверху маскхалат, костёр уже затушен был, стал всматриваться в деревья за машиной. Кто-то явно шёл по следам уничтоженных мной финнов. А заметив двоих в такой знакомой форме и в будёновках, пусть маскхалаты и скрывали шинели, я понял, что свои.

– Стой! Кто такие?! Стоять, а то стрелять буду!

Сразу же всё стихло и пропало, как будто и не было никого. Видимо мой окрик был неожиданным, но ответили быстро, и десяти секунд не прошло.

– Капитан Смольный, разведка пятьдесят четвёртой дивизии. Кто таков?

– Красноармеец Некрасов, водитель автобата той же дивизии. Оставлен на пост для охраны вверенного имущества старшиной Баженовым.

– Боец Некрасов, мы преследуем группу финнов. Они сегодня утром напали на наш медсанбат, большую часть мы уничтожили, но несколько человек из группы прикрытия ушли.

– Трое их было, тащ капитан? Если трое, то вот они, рядочком, у задних колёс моей машины лежат.

– Мы подойдём посмотреть?

– Куда?! Может, вы финны переодетые? Ща как гранатами закидаю. Они по-нашему балакать тоже горазды. Один ко мне, остальные на месте. И документы готовим.

Вскоре раздался скрип, и один из разведчиков подошёл к машине. Винтовка за спиной, двигался на лыжах. Он с удивлением осмотрел ряд обнажённых тел солдат противника, перешёл дорогу и приблизился, с любопытством изучая меня.

– Лейтенант Озеров, – лениво козырнул тот и протянул удостоверение, с интересом изучая позицию.

Та явно произвела на него впечатление. Снежный бруствер, пулемёт слева от дерева на сошках стоит, я справа, гранаты в рядок уложены, запасные диски, я был готов бою, и тот это видел. Изучая удостоверение, при этом старательно укрываясь за деревом, мало ли у них снайпер, как бы между делом спросил:

– И что, теперь командирам и винтовки выдают?

– Трофей. С оптическим прицелом, – коротко ответил тот. – С одним пистолетом не набегаешься.

– Ясно. Ну всё в порядке, вроде свои, – возвращая документы, сказал я. – Можете осмотреть тела.

Жестом подзывая своих, на дорогу начало выходить четыре десятка бойцов, лейтенант спросил:

– Дорога давно появилась? Вчера тут были, и ничего.

– Часа четыре назад трактор проехал и проложил, вот мы колонной и за ним. Говорят, вроде разведчики нашей дивизии этот путь предложили.

– А там что дальше горит, тоже машина? Почему горелым мясом тянет? Водитель?

– Водитель вроде погиб, точно не знаю, предполагаю. А почему мясом горелым тянет, так там мороженые говяжьи туши в кузове были. Вот они и горят.

Тут к нам подошёл ещё один командир. Вскочив, я вытянулся. Это и был капитан. Вообще бойцы были из разведбата пятьдесят четвёртой дивизии, а капитан их командир. Как мне лейтенант пояснил, раньше тот начштаба был, но как майора убил снайпер, он принял командование. Тот тоже с интересом изучил мою позицию, лёжку и, хмыкнув, вдруг спросил:

– Боец, есть желание перевестись в мой батальон? Нам такие хлопцы нужны.

– Ох и хитрец же вы, товарищ капитан, уж извините за фамильярность. Хотите отличного стрелка, уже фактически подготовленного разведчика получить, у меня дед пластуном был, обучил, а заодно мои трофеи тоже. Я временно призванный, мне вообще восемнадцать лет, а в армию сейчас с двадцати берут. Удостоверение водителя есть, повестку в зубы и вот я здесь. Военкомат план по призывникам перевыполнил. Я слышал, как хвастались они в кабинете. А вообще, товарищ капитан, я за бой, уничтожение финнов и трофеи рассчитывал награду получить.

– Будет тебе награда.

– Тогда я согласен. Машины нет, а вернуться с войны героем-разведчиком гораздо престижнее, чем тыловым водителем. Только старшину нужно дождаться, тот обещал вернуться, груз с машины забрать. Там снаряды, а они нашим артиллеристам очень нужны.

Услышав про снаряды, бойцы стали держаться от грузовика подальше. Мало ли ещё одна группа финнов, до случайного выстрела может дойти, а после взрыва тут мало что останется. Также я отметил, что бойцы битые, под обстрелом бывали не раз, так как выставили наблюдателей, да и сами не расслаблялись. Капитан же, кивнув на мои слова, сказал:

– Он может и не приехать.

– Старшина из тех, что дал слово, в лепёшку разобьётся, но выполнит. Знакомы мы немного, но убедиться в этом я успел.

Я и договорить не успел, как со стороны дивизии послышался гул моторов, грузовики шли в сопровождении танка, так что уже через десять минут мы начали споро перекидывать ящики со снарядами в два грузовика. Разведчики помогли, справились быстро. Я не работал, санинструктор из разведчиков обрабатывал ранки на лице, из одной мелкий осколок стекла достал. Всё йодом смазал, испятнав меня. Старшина, узнав, что капитан меня сманил, между прочим, разведчики трофеи мои уже прибрали, лишь рукой махнул. Мы же отправились в штаб. Разведка пешком, а мы с капитаном на машинах нашего автобата. Въехав в небольшую финскую деревеньку, штаб дивизии был тут, на окраинах артиллерийские батареи и позиции пехоты, мы с капитаном прошли в штаб и там быстро всё было решено, меня перевели в разведбат, во взвод того лейтенанта, Озерова. Причём капитан поступил хитро, сначала перевёл, а потом написал представление к награде за уничтожение диверсионной группы в одиночку. А комдив подписал, более того, вызвал к себе и тут же при нескольких командирах штаба и наградил, он имел на это право. Мне вручили коробочку с медалью «За Отвагу» и с оформленным наградным удостоверением. После этого капитан отправил меня к дому, где стояла вторая рота нашего батальона, там же квартировал и мой теперь взвод.