Колумбы иных миров

Общение продлилось заполночь. Во дворце халач-виника снова был пир, и проголодавшиеся боги, как истинные, так и самозваные, не устояли перед искушением отужинать.

Но на ночь не остались – Хельги взбунтовался. Ночевали под открытым небом, под звон местных кровопийц – зато на воле! Кукулькана с ними уже не было. Воспользовавшись привычной для глаз темнотой, змей отправился по своим божественным делам, скопившимся за сотни лет. А наутро ушли и они – подальше от надоевших мест.

Какой день, не знаю, сбился со счёта.

Спросил Аолена – он тоже не знает. Значит, дело безнадёжно. Временные ориентиры утрачены безвозвратно, начинаю новый отсчёт. Поэтому – первый день после города.

Записей я не вёл дней шесть-семь, так мне представляется. Сперва ленился, потом не до них было. За это время много всего произошло – перечислять не стану. Возможно, по прошествии лет, мне и захочется заняться мемуарами, но только не теперь!

Упомяну лишь, что мы свели знакомство с богом Кукульканом. Такое забавное имя! Энка у нас особым тактом не отличается, она так прямо ему и сказала: «Зовут тебя по-дурацки, прямо как орка!» К счастью, тот не обиделся (у него вообще очень хороший, уравновешенный характер). Сказал только, что «Кукулькан», это прозвище, полученное от людей ица. А, к примеру, люди инка, те, что остались в другом мире, называли его ещё хуже – Кетцалькоатль! Язык можно сломать! Нормальным не выговоришь, не то что раздвоенным! Энка так прямо и сказала: «Хрен редьки не слаще!» Она любит народную мудрость. Жаль, что сама умнее не становится.

Меридит спросила Кукулькана, как его назвали при рождении. Но он сказал, что уже не помнит! А ведь он считается молодым богом! Неужели и мне суждено дожить до таких лет, что собственное имя забуду? Вот ужас! Пока помню, надо, на всякий случай, записать где-нибудь в надёжном месте. Татуировку, что ли, сделать?

В Гильдии, да и вообще, в войсках, носить на себе собственное имя считается дурной приметой. Помню, когда мы ещё служили в пехоте, командование придумало выдать каждому бойцу жестяной медальон с его именем и прочими данными. Чтобы легче было опознавать трупы: у противника имелись боевые драконы, а после них понятно, что остаётся – угли одни. Сделано это было с благими намерениями – обеспечить достойное погребение, передать заработок осиротевшему семейству и всё такое… А что толку? После первой же атаки обнаружилось: трупы отдельно, на поле боя, а медальоны отдельно, в расположении тысячи… Впрочем, их (трупов) это не спасло. Хотя, как знать? Возможно, держи мы медальоны при себе, их (трупов) было бы больше.

Да, пожалуй, мне не стоит рисковать, ведь бессмертие моё пока не доказано. Безопаснее будет выбить имя на какой-нибудь крепкой скале, и сделать татуировку типа «забыл, как тебя зовут – отправляйся туда-то и прочти»…

…И зачем я поделился этой мыслью с родными и близкими? На смех меня подняли! Нет, что ни говори, смертным заботы демонов не понять! Надо было с Кукульканом посоветоваться!.. Эх, как бы мне от этой демонической напасти совсем избавиться? Ведь есть же способ!

Вот удивительная вещь! Когда я только начинал писать дневник – от одной мысли тошно делалось. А теперь привык настолько, что даже рад вновь взять его в руки. Пожалуй, мне его здорово не хватало в последние дни. Особенно в подземелье, когда я думал, что утратил все записи навсегда… Так что профессор Донаван своего добился. Я стал очень собранным и организованным. Надеюсь, он останется доволен.

Второй день после города.

Мы идём в северном направлении – так указал жребий. Движемся вдоль побережья, местами проходим у самой воды. Я собираю раковины моллюсков – удивительные! У меня уже около трёх десятков новых видов, и это, думаю, не предел. Примерно половину из них удаётся определить до семейства, но есть и совершено новые группы, не имеющие староземских аналогов. Характерная особенность здешних моллюсков – по-настоящему огромный размер раковин. И соответствующий вес. Меня спасает только их удивительная красота – иначе никто не согласился бы их тащить, а одному мне всё не унести… Но не буду больше о моллюсках, эта тема неисчерпаема…

Ночью на нас кто-то напал, с копьями и ножами. Мы кого-то убили. Были это не люди, другие твари, очень страшные на морду. Чего они от нас хотели, осталось невыясненным – раненых они забрали с собой. Трупы тоже. Днём нас не беспокоили. Что будет ночью – посмотрим.

Воевать со здешним населением неприятно – оружие у них смазано особым ядом из кожи древесных лягушек. Нельзя допускать даже царапины. Вон, Эдуарда задели ножом – Аолен еле справился. Говорит, отрава хуже драконьего серебра. Магией ночные твари тоже пользовались, но непрофессионально, так всякий умеет.

Сейчас мы ужинаем. Ильза испекла на камнях лепёшки. Не знаю, как другие, а я просто блаженствую. Туземная пища мне надоела до отвращения. То ли дело – родная, хорошая староземская лепёшка! Вру, не совсем родная. Мука-то местная, маисовая! Всё равно, вкусно.

Третий день после города.

Ночью на нас никто не нападал, но мы всё равно не спали. Решили не останавливаться, и уйти как можно дальше от этих мест. Чтобы не провоцировать вчерашних тварей. Мы так рассудили: нападение могло быть вызвано лишь тем, что мы забрели на их территорию. Потому как грабить у нас нечего: золота Орвуд с собой не взял. Сказал, тяжело тащить. На него не похоже! Уж не заболел ли?…

На самом деле, гном был совершенно здоров. Просто на прощальном пиру он в какой-то момент задремал, всего на пару минут, но успел увидеть очень неприятный сон.

Он сидел на целой груде золота, но каждая вещь, к которой он прикасался, начинала сочиться кровью под его пальцами, и скоро растекалась полностью. А рядом маячил мёртвый жрец Текалипоку с большой чёрной дырой в груди и раскатисто хохотал. Общее впечатление от увиденного было таим тягостным, что пересилило гномью скупость. Орвуд не вынес из города ни одного золотого трофея, и даже подарки, полученные от правителя Кауакомека вполне официально, незаметно зашвырнул в кусты.

Поэтому теперь почтенный Канторлонг шагал налегке. По крайней мере, первое время. А потом Хельги подложил ему в мешок одну раковину – кассиса, вторую – лямбиса, и, наконец, третью – стромбуса. Очень восхищался: «Смотрите, какой огромный! Просто гигантский! Так я его и назову – Strombus gigas!»

– Сам его и таскал бы, раз он у тебя «гигас»! – рассердился гном. – Что я тебе, носильщик?

Демон огорчённо моргнул.

– Да я и рад бы! Только у меня в мешке больше места нет. Там у меня фасциолярии.

Гном грузно скинул мешок с плеч, раковины жалобно звякнули, Хельги чуть побледнел и взмолился: «Полегче! Разобьёшь!»

– В мешке у тебя места нет. А на драккаре?! Какого демона мы ноги сбиваем, если можем плыть?

– Если мы будем плыть, я не смогу собирать образцы! Я ради тебя сидел в городе? Сидел! Теперь ты, ради науки, можешь пройтись пешком!

Но Орвуда было не так то просто заставать делать то, что он не хотел.

– Вот ты сам и иди пешком ради науки. А мы поплывём на драккаре параллельным курсом. И всем будет хорошо. Ну-ка, живенько, тащи его сюда!

В целом, идея Орвуда была не лишена смысла. Драккар давал многие преимущества, как то: безопасный ночлег, возрастающая скорость передвижения, дополнительное место для транспортировки образцов. И всё-таки Хельги сомневался.

– А вдруг вы его без меня на мель посадите?

– Не посадим! Рагнар – мореход получше тебя! В крайнем случае, ты можешь отправить Гром обратно в Оттон, при этом он автоматически слезет с мели. Так что не тяни время, тащи драккар!

4 день после города, первый день плавания.

Да, вот так повернулась наша судьба, что не иду я пешком вдоль берега, и не собираю моллюски, а сижу на корме и урывками пишу сии печальные строки. Мы держим курс на восток, назад в Староземье. Потому что на борту Грома нас, помимо запасов провизии и прочих полезных вещей, поджидал пакет с красивыми печатями. Это было послание от Рагнарова отца. И вот что оно гласило (цитирую дословно – всё-таки, исторический документ):

«Приветствую тебя, любезный сын мой Рагнар. Привет и вам, верные други сына моего Рагнара! Уповаю, что обретаетесь вы в добром здравии, и никто из вас не покинул мир сей.

Известно тебе, сыне, что не большой я охотник письмена писать, да поневоле пришлось. Прошу, да не как король, но как отец: возвращайся, сын мой Рагнар, домой, не замешкав. И сотоварищей своих о том проси. Ибо вновь грядут тёмные дни и сердце наше чует беду, не столь королевству нашему, сколь всему Староземью грозящую. Однако, что за беда – не спрашивай, не ведаем. Вести доходят худо, слухи смутные, аки болотная водица. Из десяти лазутчиков возвращается один, да ничего путного сказать не может. У наших-то границ покуда мирно. Но что на севере, что на юге деется – от нас сокрыто. Торговля стала – убытки терпим немалые. По ночам видны далёкие зарева. На мачтах синие огни горят всё чаще. Мудрецы пророчат недоброе.

Возвращайся, сын мой, с друзьями своими, ибо у вас одних есть опыт в делах подобного рода. Вам одним ведомо, как миры спасают!

Замыслов Высших Сил смертным знать не дано, да только ежели не сама Судьба, так я, король Робер Оттонский, готов призвать вас на службу, и за ценой не постою!

Вот тут меня супруга в бок торкает, говорит, плату сулить – только обижать, они и задаром не откажутся. Да я и сам знаю. Но вот о чём подумал: вдруг у Судьбы порядок таков, что вас надобно непременно НАНЯТЬ? Потому не станем рисковать и последуем традиции. Жду вас в Оттоне, дайте вам боги застать его прежним. Торопитесь! И главное – остерегайтесь людей в белых рясах! Чую, от них всё зло! Засим, до встречи.

Писано рукою дворцового канцеляра Жиана по указу и с уст короля Робера Оттонского. 19 августа сего года.

Такое вот послание! Дожидалось нас, наверное, около месяца… Кошмар!

Я хотел сразу же отправляться в Оттон, разузнать, что там творится. Но вот странность – нить оборвалась! Натянулась и лопнула! Ощущение было, будто волос выдернули, даже немного больно. Никогда прежде такого не случалось! Пошарил в Астрале наугад, – пользы не вышло. И остался нам один путь домой – путь простых смертных. Два месяца морем. Орвуд и Энка опять ругают меня за демоническую несостоятельность – а в чём я виноват?! Таким уж уродился.

Погода нам не благоприятствует – стоит почти полный штиль. Движемся раз в пять медленнее, чем хотелось бы. (К вопросу о «двух месяцах»!) Идём на вёслах, но Гром для десятерых гребцов слишком тяжёл. Если ветер до завтра не усилится – буду вызывать сам! Очень не хотелось бы…

Жаль, что путешествие наше по новой земле оборвалось так внезапно. Осталось неприятное чувство незавершённости, разочарования, даром потраченного времени… Надеюсь, позже мы ещё сможем сюда вернуться… Ещё одна проблема – как нам забрать Отшельника, где его искать? Тем более, что времени на поиски нет?! Остаётся уповать на его счастливую судьбу и везение. Хотя, если учесть, как ему «везло» в жизни прежде, я бы не обольщался.

Всё, больше писать не могу. Энка вопит, чтобы я сменил её на вёслах.

Второй день плавания.

Погода без изменений. Я разложил камни, некрупные. Всё равно тошно. Дней на пять-шесть меня хватит, а дальше – сомневаюсь. Аолен очень тревожится. Ходит вокруг меня кругами и страдает. Уж и не знаю, кому из нас хуже.

А сам я лежу и думаю о людях. Представляется мне, что из всех существующих ныне народов, будущее именно за ними. И дело не только в их высокой плодовитости – по этому показателю их опережают кобольды, шай-таны, орки, кое-кто ещё. Но людям, как никому, присуща удивительная для млекопитающих внутривидовая изменчивость. Они различаются и ростом, и сложением, и типом лица, и цветом кожных покровов, и характером оволосения… Если, к примеру, перед несведущим наблюдателем поставить рядом фьординга и ванеда – разве тот догадается, что оба существа принадлежат одному биологическому виду?! Рост среднего ванеда едва доходит среднему фьордингу до груди. Дисы и даже эльфы больше похожи на фьордингов, чем южане ванеды!.. У атаханских кочевников лица плоские, а глаза сужены. У людей ица – волосы чёрные и прямые, носы горбом. Небесные Охотники – почти альбиносы, с удивительно слабо развитыми мышцами… Но все они – люди. А случалось мне видеть и людей с кожей чёрной, как смоль! Только по астральной проекции и понял, кто такие! Поистине, люди – великий народ! Изменчивее людей только собаки!

Как-то там поживает Агнесса со своим колдуном Балдуром? Дайте боги, чтобы всё было хорошо! Неизвестность мучит больше всего…

Да! Между прочим, я нашёл ещё одно доказательство того, что предки людей вели полуводный образ жизни, а вовсе не слезли с деревьев, как считает Макс. Голосовой аппарат всех современных приматов устроен таким образом, что звуки издаются на вдохе. А у людей – наоборот. Почему? А попробуйте, смеха ради, находясь под водой, издать звук на вдохе! По-моему, доказательство неопровержимое! Надо написать статью и опубликовать её в мире Макса! Они там все сплошь люди, им будет полезно.

Вот ещё вопрос – откуда в нашем мире взялись другие антропоморфные народы? Эльфы, к примеру? Думается мне, хоть они и воображают себя «первородными», и тут без обезьян не обошлось! Эльфы это магически изменённые обезьяны… Хорошо звучит!

Сказал Аолену – он совсем расстроился. Решил, у меня уже и с головой плохо. Камни отобрал. Ну и ладно. Значит, буду спать. А они пусть себе гребут…

Меридит говорит, раз мой дневник рассчитан на «почтенного читателя», а не для тайного хранения, я должен быть более осмотрительным и не выставлять себя совсем уж идиотом, допуская слишком вольные ассоциации. Пожалуй, она права. Впредь учту.