Колыбель богов

– Что нести, куда идти? – недовольно переспросил Кеко; мыслями он все еще был в игре, которая закончилась для него обидным проигрышем.

Даро ответил на вопрос «страдальца» с искренним сочувствием; «петтея» была очень захватывающей игрой, и проигрыш некоторыми игроками воспринимался как сильная обида и даже личная трагедия. Ведь для успеха в игре требовались быстрый ум и недюжинная смекалка, поэтому проигравший чувствовал себя ущербным; кому понравится, чтобы его считали умственно отсталым? И хотя в «петтею» мог проиграть даже общепризнанный умник, легче ему от этого не становилось.

Подмастерья обернули амфоры в листья винограда, аккуратно уложили их в две корзины и вышли во двор мастерской. А Даро с решительным видом достал из своей набедренной повязки маленькую пиксиду [49] из самшита и отдал ее Атанаис со словами:

– Это тебе. Подарок…

И, как ошпаренный, выскочил из мастерской. Атенаис в недоумении посмотрела ему вслед, затем открыла пиксиду – и невольно вскрикнула от неожиданности и восхищения. Внутри круглой коробочки покоилась великолепная черная жемчужина!

49

Пиксида – небольшая круглая (изначально самшитовая) коробочка с крышкой для хранения украшений, пряностей, мазей или порошков. Пиксиды также делали из керамики, алебастра, металла и слоновой кости.

Огромную черную жемчужину и большую часть улова Акару оставил себе, однако и юношам кое-что перепало. Но перед тем, как отправиться домой, Даро набрался смелости и попросил у деда еще одну жемчужину – черную. Старый кибернетос внимательно посмотрел на внука, улыбнулся – он сразу понял, для чего она нужна Даро – и выбрал ему из маленькой кучки черных жемчужин самую красивую.

Атенаис какое-то время любовалось жемчужиной, а затем, словно вспомнив что-то очень важное, выбежала вслед за Даро. Но его уже и след простыл. «Милый, милый Даро… – с нежностью прошептала красавица. – Ты даже не представляешь, как я к тебе отношусь…»

На подходе к дому Даро увидел целую процессию. Он сразу узнал моряков, которые ушли вместе с отцом в плавание. Отец вернулся! Это была первая – радостная – мысль. А вторая ударила по голове, словно обухом, – с отцом случилась какая-то беда! Его несли на носилках четверо дюжих рабов, хотя позади процессии двигалась повозка с сеном, запряженная волами. Видимо, отец был сильно изранен, если не мог передвигаться в повозке даже лежа на мягкой подстилке.

Даро подлетел к носилкам, словно на крыльях, и увидел серое изможденное лицо Видамаро.

– Что с тобой, отец?! – воскликнул юноша.

Видамаро слабо улыбнулся и ответил:

– Ничего такого, что можно назвать непоправимым. Меня ранили в сражении с пиратами. Хайре, сынок! Ну-ну, не вздумай пустить слезу! Ты же мужчина. Прочь печаль! Я пока жив и дома, а значит, боги ко мне по-прежнему милостивы. Немного поваляюсь (это ведь не впервые) – и опять в море. Путешествие в Пунт принесло несомненную удачу, и если бы не морские разбойники…

Отец умолк и закрыл глаза; похоже, ему стало худо. Со двора выскочила Мелита и заохала, запричитала. Видамаро внесли в дом и уложили на постель.

– Беги во дворец и приведи оттуда знающего лекаря! – приказным тоном сказала сильно встревоженная Мелита.

– Кого именно?

– Найди жреца Апикоту. Твой дед говорил, что он лучший лекарь Коносо.

– Уже бегу!

И Даро умчался. Ему очень хотелось поговорить с моряками, которые неприкаянно топтались во дворе, ожидая, пока освободится Мелита, – они точно знали, что служанка угостит их добрым вином. Но ему нужно было торопиться; похоже, отец, хоть и бодрился, пребывал между жизнью и смертью.

Глава 6. Диктейская пещера

Во дворце миноса Даро был несколько раз – с отцом. В детстве его пугала громада Лабиринта: множество двух-, трех- и четырехэтажных зданий, объединенных галереями и запутанными коридорами, ряды огромных колонн, на фоне которых маленький Даро чувствовал себя букашкой, надменные жрецы в своих странных одеяниях, стража, закованная в бронзовые латы с плюмажами на шлемах, потрясающе красивые придворные дамы в ярких пестрых платьях, некоторые с обнаженной грудью… Они даже на знаменитого кибернетоса Видамаро смотрели как на пустое место, а уж представителей более низкого сословия и вовсе не стеснялись, вели себя так, будто их не было рядом. А вокруг Лабиринта – чудесные сады и парки с экзотическими деревьями и растениями, привезенными торговцами в основном из Та-Кем.

Огромный массив дворца был виден издалека. Здания Лабиринта стояли на каменных фундаментах и были сложены из сырцовых кирпичей, скрепленных деревянным каркасом. Их белые стены ярко светились под солнцем, а балконы, портики, открытые лоджии и веранды, украшенные настенной росписью, большие окна, широкие входные лестницы, пандусы, ряды красных колонн и башнеобразные сооружения на крышах всякий раз производили огромное впечатление даже на отца, хотя он видел прекрасные дворцы египетских фараонов и в Лабиринте бывал довольно часто – почти после каждого плавания в дальние страны.

Минос был очень любопытен, и кибернетосу приходилось подолгу рассказывать ему о том, что он видел в своих путешествиях. Все его длинные повествования несколько писцов терпеливо записывали на глиняных табличках, которые потом передавались в хозяйство жреца – хранителя дворца, чтобы по истечении некоторого времени, когда глина хорошо подсохнет, таблички могли прочесть советники миноса и высказать ему свои суждения и рекомендации: с какой страной выгодно торговать, с кем дружить и на кого можно напустить военный флот Крита, чтобы правитель той земли не забывал, чья сила главная в Великом море.

У Лабиринта было несколько входов. Каждый из них имел свое предназначение и предусматривал определенный круг входящих через него лиц. Даро знал это и сразу же направился к боковой лестнице, по обеим сторонам которой располагалась колоннада, поддерживающая крышу. Через этот вход стража обычно пропускала жрецов невысокого ранга, мореплавателей и небогатых торговцев. Ярко-красные колонны покоились на белоснежных пьедесталах, а их капители [50] были окрашены в черный цвет. Синие архитравы [51] с белой полосой посередине подчеркивали стройность и монументальность колонн, а нарисованные на них священные символы покрывала позолота.

50

Капитель – венчающая часть колонны.

51

Архитрав – прямолинейная перекладина, балка, лежащая на капителях колонн.

– Ты кто такой? – спросил один из стражей, решительно преграждая юноше путь наверх.

Даро не стал с ним говорить, лишь не без некоторого высокомерия показал знак своего достоинства – кольцо с печатью из оникса, на которой было искусно вырезано изображение корабля и его имя с помощью древнего символа. Подобные печати имели все, кто был вхож во дворец, в том числе и кибернетосы. Они являлись пропуском во дворец. Свое кольцо Даро получил только тогда, когда прошел все науки, полагающиеся кормчему.