Колыбель предков

Как вы понимаете, Бернард, опасность быть разоблаченным женой не создавала благоприятной и спокойной обстановки для продолжения исследований, а тем более для углубленных размышлений над слепком. Тем не менее, в те немногие минуты, которые мне удалось выкроить для осмотра находки, я отметил несколько важных особенностей строения мозга таинственного антропоида из Калахари. Они, эти особенности, с одной стороны, озадачивали и повергали меня в недоумение, а с другой — наполняли уверенностью в справедливости первого впечатления о необычности обезьяны из Таунгса. Помимо поразительно большого объема мозга, обращала на себя внимание глобулярная форма его и неожиданно сильновыпуклая лобная часть, что для антропоидных обезьян не характерно. Возможно, она являлась свидетельством прямохождения существа. Однако еще большее впечатление производило то, что передняя часть мозга оказалась настолько большой и отчетливо отступающей назад, что, в отличие от антропоидного, полностью перекрывала заднюю часть. Если мозг современных антропоидов широкий, низкий и сплюснутый, то окаменевший слепок из Таунгса, напротив, заметно уже, выше и примитивнее по своим очертаниям.

И, наконец, еще одна особенность — на тыльной части внешней поверхности слепка отчетливо выделялись так называемые луновидная и параллельная щели, или бороздки. Элиот Смит специально обращал наше внимание на них. Он длительное время изучал эти бороздки и посвятил им несколько публикаций, что сделало их знаменитыми в среде антропологов, занятых последованием мозга обезьян и человека. Дело в том, что на поверхности мозга обезьян луновидная и параллельная бороздки расположены в непосредственной близости друг от друга. В ходе эволюции увеличивался объем мозга, и мозговое вещество, расширяясь, отодвинуло на большое расстояние луновидную бороздку от параллельной. В высокоразвитом мозге человека эта «экспансия» мозгового вещества настолько значительна, что луновидная бороздка отходит далеко назад и полностью исчезает с внешней поверхности мозга. Так вот, Бернард, отметьте в своих записях: на слепке мозга обезьяны из Таунгса расстояние между луновидной и параллельной бороздками в три раза превышало расстояние, отмечающееся между ними на внешней поверхности мозга высших антропоидных обезьян вроде шимпанзе и гориллы. Вы можете сказать — ну и что из того? Отвечу на это так: если бы даже не нашлось ничего более, кроме окаменевшего слепка внутренней полости черепа существа из Калахари, то и тогда я все равно знал бы, что оно по уровню интеллектуального развития в несколько раз превосходит любую из ныне живущих обезьян! Вот что стоит за двумя невзрачными желобками, оттиснутыми в камне.

За свадебным столом мне не давала покоя еще одна мысль: как могла выжить и существовать на открытых травянистых плато и безлесных прериях Трансвааля антропоидная обезьяна с мозгом больше, чем у шимпанзе? Ведь совсем недавно я читал статью руководителя Геологической службы Южной Африки Роджерса, в которой утверждалось, что климат и географическая обстановка в этой части континента за последние 70 000 000 лет существенно не менялась. Чем же тогда питалась эта достаточно крупная антропоидная обезьяна? Ведь у нее не было инструментов, чтобы в период засухи выкапывать из земли луковицы растений. И здесь, в отличие от лесов Европы, не встретишь орехов и желудей, которые накапливают в своих потайных хранилищах белки. Без естественной для антропоидов пищи обезьяна с таким крупным мозгом обречена на гибель.

И вот, когда я, истерзанный сомнениями, усадил в автомобиль последнюю пару гостей и потащился в спальню, меня осенило: павианы! Они могли быть тем источником пищи, что позволил антропоидам освоить Трансвааль. Я вспомнил о черепе павиана, доставленном мне Жозефиной Сэлмонс. Ведь его нашли в том же самом карьере Таунгс, где обнаружен череп и окаменевший слепок мозга. Я вспомнил о круглом отверстии на его правой стороне. Что если этот удар нанесла крупная обезьяна с большим мозгом? Она была достаточно умна и сильна, чтобы поймать павиана и убить его. Поедалось, очевидно, не только мясо животного, но и мозг, который извлекался через отверстие, пробитое в черепе. «Ты слишком далеко зашел в своих размышлениях, — урезонивал я себя. — Надо набраться терпения и подождать, что покажет расчистка черепа, спрятанного в каменном блоке».

Освобождение костей оказалось делом непростым, как мне представлялось вначале. Прежде всего, я не имел опыта, и в Иоганнесбурге не нашлось ни одного человека, к которому я мог бы обратиться за советом. У меня отсутствовали элементарные инструменты. Пришлось довольствоваться тривиальными молотком и долотом. Несколько позже набор расширился: я решил царапать камень приостренными концами стальных вязальных спиц. Я выскабливал ими пирамидообразный выступ, а затем ловко скалывал его с помощью долота. Более ускорить расчистку, при всем моем нетерпении не удавалось. Приходилось довольствоваться осмотром отдельных участков, постепенно появляющихся из камня.

Сначала я удалил окаменевшую породу с лобных костей и глазниц. Первая неожиданность — лоб прямой, а не скошенный, у основания его отсутствуют надглазничные костяные валики, характерные для антропоидных обезьян. Затем освободил из каменного плена внешние стороны нижней и верхней челюстей, и мне сразу стало ясно, что в блоке сохранился полный череп, даже его лицевые кости. Второй сюрприз — челюсти, выступающие у обезьян далеко вперед, оказались укороченными и как бы подтянутыми к лицевым костям и мозговой части черепа, отчего лицо существа из Таунгса должно выглядеть менее зверообразным, чем у шимпанзе и гориллы. Далее началась максимально осторожная расчистка внутренних частей глазниц, зубов, основания черепа и тончайших, а оттого особенно хрупких, косточек носа. Рассматривая раскрывающиеся детали, я чувствовал потребность обратиться к специальной литературе, чтобы уяснить значение увиденного, но, как и в случае с инструментом, найти в Иоганнесбурге нужные пособия по палеоантропологии было нелегко, а в библиотеке университета держали лишь книги по анатомии и медицине. Приходилось довольствоваться теми немногочисленными изданиями, которые я привез из Лондона, а для сравнения использовать муляжи черепов, изготовленные во время работы в лаборатории Элиота Смита.

Накануне рождества, 23 декабря, основная часть расчистки была завершена. Хотя часть правой стороны черепа все еще скрывал слой камня, я мог, наконец, взглянуть в лицо древнего жителя Таунгса. К тому времени мне удалось осмотреть его зубы и установить, что двадцать из них принадлежали молочным, а постоянные коренные только начинали прорезываться. Это говорило о том, что в руки мои попал череп не взрослой особи, а существа, возраст которого не превышал семи лет.

Детский возраст антропоида из Калахари ставил последнюю точку над i в том комплексе неожиданного, что поражало меня в течение двух с половиной месяцев изучения черепа и окаменевшего слепка мозга. Объем мозга бэби, по моим расчетам, составлял 520 кубических сантиметров, и в этом-то, Бернард, крылся главный аргумент в пользу взгляда о необычном характере антропоида. Посуди сам: объем мозга взрослого шимпанзе составляет 320–480 кубических сантиметров, а гориллы — 340–685. Следовательно, бэби по этому признаку превосходил шимпанзе, уступая, однако, горилле. Но ведь это бэби, а не взрослая особь! К тому же следует учесть, что к семи годам ни шимпанзе, ни горилла не имеют такого мозга, какой был у бэби. В то же время бэби в этом отношении не мог конкурировать с человеком. Объем мозга семилетнего ребенка — 1225 кубических сантиметров, что составляет 84 процента объема мозга взрослого. Следовательно, темп роста мозга у человека значительно стремительнее, но ведь я и не утверждаю, что бэби — человек. Конечно, важен не только объем, но и внутренняя структура.

Продолжая расчистку еще скрытых породой частей, я занялся детальным изучением особенностей строения костей и сравнением их с костями черепов высших антропоидных обезьян и человека. К счастью, в моей домашней библиотеке оказалась книга Дакворта «Морфология и антропология», в которой опубликованы рисунки черепов гориллы и шимпанзе, сходных по возрасту с моим бэби. Чтобы яснее видеть различие и сходство их, я попросил одного из моих студентов сделать, по возможности, точную копию черепа из Таунгса в том же масштабе, в каком выполнены рисунки Дакворта. Первое графическое изображение бэби было сделано превосходно, и для меня сразу же стало очевидным его большое отличие от шимпанзе и гориллы.

Посудите, Бернард, сами, взглянув вот на эти графики. Видите, насколько значительнее развит череп в важных отделах — в лобном и теменном — по сравнению с черепом шимпанзе? Череп гориллы длиннее и выше, но вспомните — по объему мозга бэби превосходит гориллу! Это значит, что увеличение размеров черепа гориллы происходит за счет значительной массивности костей, а не большого объема. Далее, соотношение мозгового и лицевого отделов черепа из Таунгса ближе к характерному для человека, а не для обезьяны; нижняя челюсть и в целом лицо не выступают вперед, как у антропоидов, и в этом отношении сходство с человеком не вызывает сомнений; глазницы, нос, вследствие его широты, но не вогнутости, щечные кости и зигоматические арки — кости, соединяющие участок щек с районом уха, больше напоминают человеческие, чем антропоидные. Соотношения частей лица, в частности, расстояние от корня носа до нижней границы нижней челюсти и до центра уха, а также от выступающей части нижней челюсти до уха, довольно близки человеческим. Если к этому добавить прямизну лба и отсутствие надглазничных валиков, о чем я уже говорил, то можно утверждать следующее: лицо бэби, за исключением, может быть, участка носа, по характеру на удивление человеческое!

Конечно, очевидны и обезьяньи черты. Посмотрите, насколько массивнее челюсть по сравнению с челюстью ребенка человека. Это значит, что жевательный аппарат и двигающие мускулы у бэби отличались значительной мощью. Но, с другой стороны, суставная ямка для нижней челюсти — человеческая, как и форма зубов, включенных в верхнюю и нижнюю челюсти. На зубы я хочу особо обратить ваше внимание. Смотрите — резцы расположены вертикально, коренные по сравнению с обезьяньими малы, хотя и превосходят по величине человеческие, а предкоренные совсем не похожи на обезьяньи. Они не режущие, а трущие. Но самое поразительное — это размеры клыков. Ведь они совсем не выступают за пределы зубного ряда, в то время как у гориллы и шимпанзе клыки огромны и придают поистине ужасные черты их физиономиям. Помните, Бернард, Дарвин, описывая предка человека, упоминал о громадных клыках, которые в процессе использования орудий постепенно уменьшались, как и остальные зубы, а также челюсть? Бэби, если он действительно предок, опровергает это заключение. Его физиономия отнюдь не ужасна. В ней преобладают, если хотите, инфантильные черты, что также представляет собой человеческую особенность. Столь резкое уменьшение клыков — показатель чрезвычайно важный. Я думаю, что бэби свободно ходил на двух ногах, освободив руки для иных дел. К этому времени челюсти и клыки давно перестали быть орудиями нападения и защиты и потому в значительной мере уменьшились. Кстати, с вертикальном положении тела бэби свидетельствует не только глобулярная форма мозга, сбалансированная вертикальным положением позвоночника, но также отчетливо сдвинутое вперед затылочное отверстие, через которое соединяются головной и спинной мозг. Эта особенность также сближает его с человеком.

Внимательное и неторопливое изучение окаменевшего слепка мозга бэби привело к не менее интересным выводам. Я уже говорил, что он отличался большей по сравнению с антропоидами длиной и высотой, а также узостью, то есть формы и пропорции его были человеческие. Если объем в семь лет составлял 520 кубических сантиметров, то взрослая особь имела, очевидно, не менее 780. Подозреваю, что бэби — девочка, а отсюда следовало, что мужская взрослая особь по объему мозга, возможно, превосходила 800 кубических сантиметров! Никогда никакой из антропоидов не имел такого крупного мозга. Моего бэби стоит считать самым «мозговитым» из антропоидов. Важно также отношение веса тела к весу мозга. Ведь 780 кубических сантиметров мозга гориллы имеют при весе в 200–250 килограммов, а взрослый антропоид из Таунгса 780 кубических сантиметров имеет приблизительно на 45 килограммов. Такое соотношение больше характерно для гоминид, чем для антропоидов. Структурно мозг бэби также показывал продвижение к человеческому статусу: лобные извилины на слепке обширнее, чем у шимпанзе, и хорошо развиты фронтальные затылочные и височные отделы мозга, а ведь это — отражение уровня развития речи, слуха и зрения! Сложный характер извилин и большое распространение их по площади на нижней теменной дольке — показатель высокого развития у бэби центра ассоциативных связей, что свидетельствует о значительной усложненности его поведения.