Колыбель твоих оков

Я совсем запуталась в собственных показаниях. Правда в том, что я не совсем помню, что конкретно произошло со мной в той задымленной лаборатории. На мгновение я увидела силуэт человека. Мог ли он мне привидеться? Посчитает ли Эммануэль, что я совсем выжила из ума, если я расскажу ему об этом?

— Эммануэль я только для моих коллег, — его невозмутимый голос возвращает меня в реальность, — а для тебя я профессор Лорэн. И ты здесь больше не работаешь. Даю тебе неделю, чтобы окончательно собрать свои вещи. Через неделю твой доступ на кафедру будет аннулирован. И чтобы я тебя даже не видел рядом со своей лабораторией.

Я отказываюсь верить в то, что слышу.

— Я… я прошу вас, выслушайте меня. Это все лишь недоразумение. Я ничего не сделала.

— Да, именно так. Ты ничего не сделала, чтобы помочь себе. Вместо этого ты ждешь, что кто-то возьмет на себя ответственность за твои действия. Так вот, моя дорогая, такого не бывает, вот тебе наука на будущее. Я не подаю иск только потому, что, насколько я знаю, это твой первый промах. Скажи мне за это спасибо и проваливай.

Только сейчас я осознаю, что все это время по моему лицу текут слезы. Как может один и тот же человек в один момент столь искренне беспокоиться за меня, а через минуту уже быть настолько холодным и безразличным? Я делаю вдох, и у меня вырывается всхлип. Глаза Эммануэля поднимаются на меня, и я вижу, что он хочет что-то сказать. Но я уже настолько сыта всем этим издевательством, что уже просто не выдерживаю. На трясущихся ногах я выбегаю из кабинета Эммануэля в надежде, что никогда в жизни его больше не увижу.

Глава 14. Беглец

Я даже не знала, что могу плакать так долго. С мокрым от слез лицом я открываю дверь Бетан. В ее руках бутылка красного вина, не знаю, зачем она ее принесла, но догадываюсь, что это новый вид обезболивающего для меня. Я вдруг осознаю, как мне не хватает наших обычных беззаботных еженедельных встреч в нашем любимом кафе «Клеопатра». Оказывается, я тогда была счастлива, а все мои проблемы были просто течением жизни. И за какой-то без малого месяц все в моей жизни перевернулось, и меня словно затягивает в воронку, из которой не выбраться.

— Ничего себе, у тебя видок, — присвистывает Бетан, заходя в мою студию. — Все действительно так плохо?

Я позвала Бетан приехать ко мне с ночевкой, потому что была в отчаянии. Я сотрясаюсь от рыданий, и она обнимает меня своими теплыми руками. Я уверена, что со стороны мы кажемся весьма потешной парочкой: она такая высокая и статная, а я такая маленькая.

— Хуже не бывает, — хлюпаю носом я.

— Я абсолютно уверена, что здесь замешан Лорэн, — заявляет Бетан, пока ищет на моей кухне бокалы для вина. — Где бокалы, которые я тебе дарила? Ах, вот они! — она берет два бокала на высокой ножке и штопор.

— Он меня уволил.

— Да ты что?! Серьезно? — искренне удивляется она. — Это неожиданно.

Эти слова многого стоят, потому что удивить Бетан — задача не из легких.

— Ты что, уже с ним переспала? Когда ты успела? — она откупоривает вино и разливает его по бокалам.

— Бетан, ты с ума сошла? — я даже плакать перестаю от возмущения.

— Ой, да ладно тебе. Знаешь, так даже лучше. Считай, что тебя сама судьба бережет. Так выпьем же за удачу!

— Бетан, он меня уволил за халатное отношение к работе. Он считает, что это я виновата в том задымлении у него в лаборатории.

— А ты действительно виновата?

— Я не уверена, — я какое-то время молчу, припоминая. — Я не помню, выключала, да и включала ли вообще этот чертов сушильный шкаф. По правде говоря, у меня до сих пор такая каша в голове. Иногда мне кажется, что я забыла что-то важное, и это что-то совсем на поверхности, но я не могу вспомнить, что именно.

— Ты ударилась головой, неудивительно, что у тебя такая путаница в голове.

— Ты даже представить не можешь, каким тоном он со мной разговаривал!

— Почему не могу? Еще как могу. И куда же его чертовое обаяние подевалось на этот раз?

— Ты не понимаешь… он выглядел таким… таким разочарованным, — наконец произношу я.

— Ну еще бы, крошка. Он, видимо, считает, что ты чуть не спалила его бесценную лабораторию, — она театрально размахивает передо мной бокалом с вином. — Его даже можно немного понять. Выпей, станет легче.

— Ты же знаешь, мне нельзя пить, — я все же беру бокал.

— У тебя сегодня есть все основания нарушить правила, — подмигивает мне Бетан и с преувеличенной серьезностью дегустирует вино.

Я проглатываю ароматный напиток, и он приятно обволакивает мое горло. И именно в этот момент что-то во мне надламывается, и я решаю, что пришло время рассказать все, что накопилось на моем сердце с тех пор, как я начала работать у Лорэна.

Я рассказываю Бетан все как есть: как Эммануэль настаивал, чтобы подвезти меня домой, как дал номер своего телефона и предложил звонить, как только понадобится любая помощь. Я не забываю упомянуть даже о том, как пристально он на меня смотрел и насколько недвусмысленно проявлял заботу, а еще о том, что мне начислили на счет больше денег, чем положено постдокторанту.

Я до такой степени пускаюсь в подробности, что не замечаю, как допиваю второй бокал вина. На третьем бокале я уже свободно признаюсь Бетан в том, какой ужас и трепет я ощущаю, когда нахожусь рядом с Эммануэлем, и вопреки этому меня все равно неудержимо тянет к нему.

— Не вопреки, а благодаря, — заявляет Бетан. — Совершенно очевидно, что тебя тянет к нему именно потому, что ты ощущаешь весь спектр эмоций. И это он стоит за всем этим, это он заставляет тебя испытывать этот ураган чувств. Сознательно или бессознательно, но этот парень использует «пикаперские» 17 техники, причем достаточно сомнительного свойства. И я просто не верю, что ты обо всем этом промолчала, даже обидно, ей-богу, — смотрит она на меня исподлобья. — Но есть и хорошие новости.

17

От английского «pick up» (подцепить). Приемы для соблазнения женщины или мужчины.

— Какие? — спрашиваю я с плохо скрываемой надеждой.

— Ты больше с ним не увидишься. А какие еще?

— Знаешь, я, наверное, никогда не чувствовала себя более несчастной в своей жизни, — упавшим голосом отвечаю ей я, — но и более живой я тоже никогда еще не была.

Хмель решительно ударил мне в голову, и скоро мне станет совсем плохо, но меня это уже мало волнует. Моя голова лежит на коленях у Бетан, и она успокаивающе гладит меня по ней.

— Крошка, поверь мне, так лучше. Я хорошо понимаю, что ты ему очень нравишься. И он меня, кстати, удивил своим решением уволить тебя — он мог бы с легкостью вести двойную игру и использовать тебя в своих интересах, раз верил, что это ты замешана в том инциденте с задымлением. Но он не стал. В какой-то степени это даже честно. Не смотри на меня так, я его не оправдываю. Просто он меня положительно удивил. Что, в принципе, достаточно легко, когда ожидания настолько низки, — театрально гримасничает Бетан. — Но для тебя так будет точно лучше… Дорогая, я вообще не уверена, что такие мужчины способны на отношения. Да, он заботлив, но, поверь мне, за этим очаровательным фасадом нет ровном счетом ничего — там пустота. Такой человек умеет внушить, что он необходим тебе как воздух, что ты без него не справишься. Он всем своим видом показывает, как тебе повезло, что его выбор пал именно на тебя. Но дай ему время, и как только этот хищник почувствует, что жертва ослабла, он проявит свою настоящую природу.

Пока Бетан принимает душ, в мой пьяный мозг приходит гениальная идея. Я хихикаю и достаю свой телефон. Я помню, что где-то в моей сумке все еще лежит олдскульная визитная карточка Эммануэля. После непродолжительных поисков я нахожу ее. «Самовлюбленный болван» — набираю и отправляю я сообщение, давясь смехом. Я бы никогда на это не осмелилась, если бы не была уверена, что у Эммануэля нет моего номера, а значит, он не узнает, что это я.

Мною движет обида и злость, и я очень надеюсь, что мне полегчает. Этого не происходит, и уже через минуту гениальность моей идеи кажется весьма сомнительной. Но мое сообщение уже бесповоротно ушло в неизвестность.