Колыбель за дверью

– Назначению? – удивился Максим. – Назначение у фильма одно, как мне кажется: развлечь и дать пищу для размышлений.

– Вы ещё ничего не поняли? – прищурился Радомир.

– А-а, вы опять за своё, – парировал Картузов. – Я же просил вас – мне это не интересно.

– Как можно знать, интересен предмет, либо нет, не зная сути?

– Радомир, скажите честно – зачем я вам нужен? – спросил Максим, умышленно опуская отчество, как бы сближая границы доверия. – Чего вы добиваетесь всеми этими беседами? Вы ведь уже ясно поняли: я реалист и где-то, прагматик. Все россказни о паранормальных явлениях, все эти «Секретные материалы» – не моё. Я в них просто не верю! Понимаете?

– А что заставит вас поверить?

– Факт, подтверждённый материальными свидетельствами и больше ничего.

– Так я и думал, – пробормотал Радомир. – А вроде интеллигентный человек с развитым воображением…

– Воображение моё оставьте в покое. Вы на вопрос не ответили – зачем я вам сдался?

– Мне нужна помощь, – сказал Радомир, глядя Картузову в глаза. – А кроме вас помочь некому – всем остальным элементарно не доверяю.

– А мне с чего такой вотум доверия?

– Вы человек порядочный, – пожал плечами Радомир. – Это у вас на челе стилом прописано.

– Прямо так уж и стилом? Может, скажете – фломастером?

– Образно…

– Понимаю – шутка. Ну, допустим, а конкретно? Чем я могу вам помочь?

Радомир оживился:

– Конкретно …

В это время звонок телефона прервал Радомира, Картузов вскинул руку в извиняющемся жесте и, нажав на кнопку приёма, поднёс трубку к уху.

– Слушаю.

– Я пришла к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало!.. – пропел из трубки задорный голос Наташи. Максим расплылся в улыбке:

– Здравствуй, моя хорошая! Ты как, где и когда?

– Из дома вышла. Пробегусь по магазинам на Московском и буду у тебя, мой повелитель.

– Без женщины наша жизнь была бы: в начале – беззащитна, в середине – без удовольствия, в конце – без утешения. Жду тебя, солнце моё, – Картузов отключил телефон и вспомнил о Радомире. Тот стоически смотрел на него, не проявляя нетерпения.

– Наташа, – пояснил Максим. – Извините.

– Я понял, что Наташа. Вы с ней, когда разговариваете, у вас лицо меняется… Шопенгауэром увлекаетесь?

– Не особо. А вы?

– Совсем никак, но занятно.

– Вернёмся к нашим баранам?

– Вернёмся. Мне непременно нужен ассистент для подстраховки процесса. Когда я уйду… в реальность, которой по вашим словам не существует, нужен человек контролирующий аппаратуру – иначе я не смогу вернуться!

– А к чему вам возвращаться? Можно переселиться в Парадиз и жить припеваючи вечно, – развеселился Максим.

– Вам бы всё шуточки, – насупился Радомир. – У меня нет стопроцентной уверенности, что при отключении прибора я смогу воротиться в тот же временной отрезок. Крыса вернулась, как положено, а таймер ключа показал, что она отсутствовала неделю.

– Какая крыса? – заинтересовался Максим.

– Белая, с чёрным пятнышком на ухе, – желчно съязвил Радомир.

– А серьёзно?

– Если серьёзно, я отправлял много раз крысу в клетке с пищей путешествовать в различные… миры, назовём так. Выставлял таймер на ключе возврата, и крыса всегда возвращалась секунда в секунду. А вот когда выключил прибор на минуту и включил снова, полудохлая крыса вернулась, вернулась вовремя, плюс минута отключения прибора, но только часы на ключе показали – через семь дней. У нас прошло шесть минут, а там – семь дней. Понимаете?

– Понимаю. Ещё бы поверить во всё это и вовсе хорошо.

– Вы говорили, материальные доказательства вас убедят?

– Разумеется – глупо спорить с очевидным.

– Хорошо! Вы можете закрыть прокат ненадолго?

– Зачем?

– Вам нужны доказательства? Я предоставлю доказательства!

Картузов, заинтригованный, смотрел на Радомира, пытаясь понять, в чём подвох. После молча, встал, взял табличку: «Технический перерыв 15 минут» , повесил её на дверь и задвинул задвижку.

– Ну?

Радомир уже открыл массивный чемоданчик-дипломат, в котором распологался странный плоский прибор с несколькими клавишами, множественными круглыми ручками и странным дисплеем на треть всей поверхности. Над дисплеем распологался необычный объектив, словно из матового камня, в поворотном корпусе.

– У вас электропроводка мощная?

– Новая, не знаю. Два электронагревателя в лютую стужу, выдерживает.

– Сойдёт, – махнул рукой Радомир. – Нужно максимум три киловатта на пике, обычно два… Теперь так: вот сетевой кабель – его в розетку, естественно, а этот шнур в видеодвойку. Красный – видео, белый – аудио.

– Да я понятия не имею, о чём вы говорите, – смутился Максим. – Только кассету умею включать – нет у меня видео дома.

– Странно, – удивился Радомир. – Телефон за тысячу долларов есть, а видео за двести-триста, нет.

– Тысячу? – глупо переспросил Максим.

– Понятно… Наташа подарила? – усмехнулся изобретатель.

– Не ваше дело. Подключайте сами, пока я не передумал, – озлился Максим.

– Не сердитесь, Максим, я не хотел обидеть ни вас, ни Наташу – она потрясающая девушка!

– Знаю, – ворчливо отозвался Картузов.

Радомир завершил подключения и попросил:

– Поставьте кассету со спокойным видовым фильмом. Лучше природу или географию.

Максим, скептически взял с полки кассету с надписью «Мир дикой природы – Африка» и вставил в приемное гнездо. Магнитофон проглотил её и включился на воспроизведение. Радомир щёлкнул на приборе тумблером «вкл.\выкл» и по прокату разнёсся странный звук: «Пф-у-у», постепенно нарастая по высоте.

– Сейчас – покормится, прогреется пару минут. Подстрою пока, – и он начал колдовать многочисленными верньерами на панели. На плоском экране прибора возникла чёткая красочная картинка, как на экране телевизора, только намного контрастнее, без шумов и огрехов записи, словно отличная фотография. – А теперь смотрите! – торжественно возгласил Радомир и нажал на крупную зелёную кнопку под «объективом», направленным в зал.

Вначале ничего не происходило. Максим даже подумал: «Не вышло, ну и слава богу!». Но постепенно звук прибора усилился и в центре зала для клиентов стал прорисовываться светящийся круглый контур. Нарастая, словно слой за слоем, появилось как бы живое зеркало, переливающееся волнами, а на нём проступило изображение того, что происходило на экране! Это напоминало кинопроектор, только не было ни белой простыни, ни света из объектива – он оставался чёрным. Изображение слегка волновалось, становилось всё чётче, всё контрастнее, пока не стало похоже на окно, за которым была… Африка!