Колыбельная для вампиров 4

— Он же знал, что они обязательно откроют запретную дверцу, — возразила Лиза.

— Нет, не знал. Это был их выбор. Кстати, почему ты считаешь меня Синей Бородой?

— Ну а кто обещал оторвать мне голову? — осведомилась девушка и тихо добавила: — Может, ты будешь добрым Синей Бородой и оставишь ключик при себе?

— Ключ — это часть договора, ты обязана его взять.

Мерседес короля вампиров, стоящий во дворе дома, никто не тронул. Шпана, не задумываясь, обходила дорогую иномарку стороной.

Забравшись внутрь машины, Палевский с удовольствием закурил и мысленно пробежался по списку необходимых дел. О девушке он вспомнил только тогда, когда подумал о графике работ с подопытными ментальниками. «Хорошо бы девчонку тоже прогнать через пограничные состояния и посмотреть, как изменятся характеристики её мозговых полей. Надеюсь, у неё здоровое сердце и она выдержит…»[1]

Входная дверь захлопнулась и Лиза, не подозревающая о кровожадных планах Палевского, бросилась к зеркалу. Собравшись с духом, она распахнула халат и первым делом осмотрела грудь.

Никаких повреждений на теле не было, и девушка облегчённо перевела дух. «Так и знала, что это ерунда! Разве у человека могут быть когти? Но я же видела… — вновь засомневалась она. — И что ты видела? Что? Ну давай! Будто у Михаила когти на руках? Совсем сдурела? Он тебе что, вампир или оборотень? Нет, подружка, пора завязывать с фэнтези, а то ещё не такое пригрезится!» Тут ей на глаза попались зреющие синяки, оставшиеся от ласк ночного гостя, и она вздохнула: «А вот это уже не сон. Слава богу, что сегодня суббота и не нужно на работу. Интересно, Михаил действительно хочет, чтобы я уволилась и переехала к нему или сказал просто так, чтобы утешить дурочку, что вешается ему на шею?»

Лиза критически осмотрела себя и, надев халат, полезла в карман за карточкой, которую ей оставил Палевский. На чёрной матовой поверхности не было ни без единой надписи. «Вот тебе и ответ! Нужна ты ему как собаке пятая нога», — горько подумала она.

Расстроенная девушка побродила по квартире, ища следы пребывания ночного гостя, а затем подошла к входной двери, за которой он скрылся, и, прислонившись к ней спиной, сползла вниз и заплакала. Плакала она как ребёнок, нисколько не заботясь о том, как выглядит со стороны — плакала громко, навзрыд, размазывая по лицу сопли и слёзы.

Сгоряча Лиза бросилась в кухню и швырнула карточку в мусорное ведро, но тут же упала перед ним на колени. Найдя своё сокровище, она радостно вскрикнула и, поцеловав, прижала карточку к груди. «Пусть это обманка, но это подарок Михаила!»

Когда стрелки древних часов с кукушкой показали без пяти пять, девушка, чувствуя себя последней дурой, достала карточку и, моля о чуде, уставилась на неё.

И её ожидания не были обмануты. Вместе с надтреснутым «ку-ку!» на поверхности карточки появилось изображение темноволосой зеленоглазой девушки. Она внимательно глянула на Лизу и слегка улыбнулась: «Bonsoir, mademoiselle! Если вы готовы, то водитель сейчас поднимется и поможет вам с вещами».

Не в силах что-либо ответить Лиза лишь кивнула и изображение тут же погасло. Спустя минуту раздался требовательный звонок, и она деревянной походкой направилась к входной двери.

На площадке стоял очень симпатичный молодой человек, одетый в стильный светлый костюм. Он глянул на неё с тем же удивлением, что и девушка на карточке, и вежливо поздоровавшись, спросил, чем ей помочь. Первым порывом Лизы было сказать, она никуда не поедет, но, на своё счастье, она превозмогла панику. Попросив подождать, она бросилась обратно в комнату. Прощаясь, девушка с тоской посмотрела на родные стены — что-то ей подсказывало, что она сюда больше не вернётся — и взяла приготовленную сумку.

«Это всё?» — спросил водитель и Лиза, кивнув, густо покраснела: «Вот дура! Нужно было взять больше вещей, а то подумают, что я нищенка, которая спит и видит, как бы поживиться за счёт богатого покровителя», — укорила она себя.

«Подождите, я захвачу кое-что из одежды…» — воскликнула она. «Не стоит! — быстро ответил молодой человек. — Михаил Янович велел отвезти вас в Гостиный Двор, чтобы вы выбрали себе новую одежду. Ну и всё остальное, что нужно. О деньгах не беспокойтесь, за всё будет заплачено».

«О нет! Мне ничего не нужно! Просто подождите! Хорошо? Я быстро!» Как и обещала, спустя несколько минут девушка появилась. Тяжело дыша, она тащила большую клетчатую сумку. «Нет-нет, я справлюсь!..» — «Давайте! Я подожду вас в машине». Молодой человек отобрал у неё сумку и неся её так, будто она ничего не весила, начал спускаться по лестнице. Лиза смахнула пот со лба и, закрыв квартиру, побежала следом за ним, но так и не догнала. Когда она выскочила из подъезда, машина уже подъехала, и он распахнул дверцу, приглашая её сесть.

Пристегнувшись, девушка закрыла глаза. «Мог бы сразу сказать, что это мобильник и не делать из меня дуру!» — мелькнула у Лизы мысль. «Господи! Зачем и куда я еду?» — потеряно подумала она и постаралась отогнать тревогу. Слишком уж много загадочного было в её новом знакомом, чтобы она чувствовала себя спокойно, да и тот факт, что он женат, не добавлял ей оптимизма.

___________________

[1]Заметки на полях или эссе о неприятии родства

Берегитесь, люди! Берегитесь! И не гонитесь за теми, кто показался вам прекраснейшей мечтой! Знайте, что устремляясь в погоню за недостижимым идеалом, вы можете нарваться на вампира, и тогда берегитесь! Знайте, что вы для него — все равно, что прах под ногами. Для сверхчеловека значим только сверхчеловек. Подобное признает только себе подобное.

Забавно, но нетерпимость вампиров к ближайшим родственникам перекликается с чувством неприятия человечеством своего родства с высшими приматами.

Конечно, слишком многое во внешности обезьяны говорит человеку о том, что они — близкородственные виды. Но при виде их карикатурных тел и мерзких ужимок у среднестатистического homo sapiens возникает сильнейшее желание откреститься от такого близкого родства.

Глава 7

ГЛАВА 32. Сотворение Галатеи. Кстати, это ещё не повод лезть в её кровать

Когда Рени ушла, Ник подошёл к кровати и вгляделся в лицо спящей девушки. Оно казалось бледной театральной маской, а полукружья тёмных ресниц на ввалившихся щеках, придавали ей трагический вид. Даже во сне у неё не пропала аура обречённости и душевного надлома.

— Да, золотце, выглядишь ты не лучшим образом, — Ник присел на корточки и поднял левое веко девушки. Зрачок занимал почти всю радужку и это вызвало у него гримасу неудовольствия. — Похоже, ты снова вознамерилась тронуться умом. Вряд ли такой пассаж придётся по вкусу Михаэлю, тем более его жене, отчего-то воспылавшей к тебе материнскими чувствами. Но это всё чепуха. Тебе отводится кое-какая роль в моих планах и это самое главное, — пробормотал он и, ухватив ручку принесённого медицинского саквояжа, подтянул его к себе. — Ничего, сейчас почистим тебе мозги, и ты снова будешь как новенькая.