Колыбельная для вампиров 4

«Может, он это во сне?» — засомневалась Мари. Поначалу она насторожённо наблюдала за Ником, не доверяя его закрытым глазам, но он вёл себя смирно, и она постепенно успокоилась. Правда, когда она попробовала скатиться с него, он снова удержал её на месте. «Ну и ладно! Если его устраивает роль матраса, то мне-то что? Я могу и полежать», — фыркнула девушка. Удивлённая его явными сексуальными поползновениями, она бросила на Ника оценивающий взгляд. Благо, в кои веки он не пилил её тяжелым взглядом, и его можно было рассмотреть без помех.

Лёжа практически носом к носу, Мари с всё возрастающим интересом изучала незваного гостя и вскоре выяснила, что имеет дело с эталоном классической мужской красоты. У Ника был высокий выпуклый лоб, соболиные брови, прямой нос с чуть заметной горбинкой и тонко вылепленными крыльями ноздрей, а завершали картину чётко очерченные полные губы и волевой подбородок, но без характерной в таких случаях квадратуры. Ко всему прочему, у него была очень чистая смуглая кожа, имеющая не тёмный, а апельсиновый оттенок. Обычно такой цвет бывает у белокожих людей, загоревших в южных широтах. И всё же больше всего Мари восхитили его ресницы — длинные и густые, они богатыми опахалами лежали на гладких щеках, на который не было ни малейшего признака растительности. Впрочем, как и у всех мужчин вампиров.

«Что ж, мистер Совершенство и вблизи выглядит неплохо», — пришла она к выводу и, поймав себя на том, что её взгляд всё время возвращается к губам Ника, тяжко вздохнула: «Лицом и голосом — герой, но, к счастью, не моего романа. Правда, когда лежишь на его эрегированном члене, в голову отчего-то лезут всякие идиотские мысли. Например, о регулярности в сексе. Эта самая регулярность здорово прибавляет уверенности в себе, причём не только мужчинам». Мари сдула прядь волос — она упала спящему на лицо и заставляла его забавно морщиться — а потом, не зная больше чем заняться, смежила ресницы.

Как только девушка закрыла глаза, уголки губ Ника дрогнули в едва приметной улыбке. Он стоически выдержал долгую физиогномическую инспекцию и рассуждения о регулярности в сексе, но тут Мари завозилась, занимая более удобную позицию, и он поспешно стряхнул её с себя. Но было уже поздно. И хотя вместе с бельём она подмочила ему репутацию непробиваемого мачо, отчего-то Ник не слишком расстроился. Избавившись от напряжения в паху, он расслабился и мгновенно уснул.

Мари. Юридические сложности с клонами. Кошмар! У меня новая родня!

Проснулась я оттого, что услышала голос Мика.

— Гляди-ка, Кошка, а наш гость не теряет времени даром, — произнёс он ироничным тоном.

И тут я с ужасом обнаружила, что по-прежнему лежу на Нике, хотя прекрасно помню, что он стряхнул меня с себя, перед тем как я уснула. Вот ведь гад! Специально лежал и притворялся, будто он спит, пока я изучала его физиономию. Ну, ничего! Отольются кошке мышкины слёзы! Посмотрим, как ты запоёшь, когда я встану и родители увидят твои мокрые штаны.

— Вот только не надо смотреть на меня, как на шалаву, — скатившись с Ника, я быстренько одёрнула мятый подол платья. — Papa, честное слово, я здесь ни при чём! Это всё он! — сдала я его, причём без малейшего зазрения совести.

Всё же я встала так, чтобы родители не сразу его застукали, а то кто знает, как они отреагируют. Не дай бог, погонят замуж за Ника, невзирая на наше близкое родство, тогда я точно повешусь.

— Мари! — состроил Мика укоризненную мину. — Ну что за выражения!

— Прости, это всё Ладожский со своими русизмами.

Я посмотрела на Рени, на лице которой застыло странное выражение: было такое чувство, что она вот-вот заплачет, и мой взгляд метнулся к виновнику моего предполагаемого грехопадения.

Нет, ну что за гадство! Обнаружив, что Ник по-прежнему сладко дрыхнет, я схватила его за руку и что есть силы дёрнула на себя. Фиг тебе! Так просто ты не отделаешься. Сам объясняй родителям, чего вдруг припёрся ко мне и устроил свои распроклятые обнимашки.

— Реази! Тут к тебе пришли! — выкрикнула я в полный голос.

В результате моего недружественного акта вампирская легенда шлёпнулась на пол, правда, на все четыре лапы, и Ник зыркнул на меня злобным взглядом. Нет, вы только посмотрите на него! На физиономии такое выражение, будто это я во всём виновата. «Придурок! Думать нужно, что творишь!» — «Уж по кому психушка плачет, так это по тебе», — прилетело ответное послание. Аж подпрыгнув от возмущения, я покрутила пальцем у виска, мол, сам дурак и не лечишься! На этот выпад Ник уже никак не отреагировал. Вид у него был пасмурный, но без капли смущения на физиономии.

— Bonjour! — сказал он родителям и, откровенно зевая, перетёк в вертикальное положение. — Прошу прощения, ночка выдалась крайне тяжёлая…

— Оно заметно, — сказал Мика ледяным тоном, но тут Рени взяла его под руку.

Со словами: «Дорогой, не сердись! Сейчас я всё тебе объясню», она потащила моего вампирского предка в сторонку.

Судя по долгому молчанию, родители вели мысленный разговор. Когда он закончился, Мика подошёл ко мне.

— Детка, как ты себя чувствуешь? — спросил он озабоченным тоном.

— Язык показать? — поинтересовалась я, с недоумением глядя на неожиданно спевшуюся троицу, кучкующуюся около меня.

Похоже, Ник и родители знали нечто такое, чего не знала я, но не собирались делиться своим знанием со мной.

Отойдя в сторонку, Мика и Ник заговорили на латыни — хотя в Академии нас заставляли её учить, я ни черта не поняла из их болтовни, что не мудрено при таком количестве медицинских терминов. Рени тем временем наоборот подошла ко мне чуть ли не вплотную и уставилась в моё лицо каким-то ищущим беспокойным взглядом. Внезапно на её глазах навернулись огромные слезищи, отчего я окончательно перепугалась и порывисто её обняла.

— Maman, да что случилось-то?

— Нервный срыв… Спокойно, детка, всё в порядке. В последнее время я как последняя идиотка лью слёзы по каждому пустяку, — не очень убедительно соврала Рени и будто сто лет меня не видела, так стиснула в объятиях, что бедные мои рёбра!

Ей-богу! Она смотрела на меня так, будто я воскресла из мёртвых. Но только я собралась потребовать ответа, что всё это значит, как тут вампирская матушка сбежала к Нику. Повиснув у него на шее, она с такой страстью его поцеловала, что на меня напал столбняк.