Колючий подарок

Они совсем не интересовались Юркой и пришли, как приходили всегда, видно, поговорить, посмотреть на людей, погреться.

Юрка оглядел собравшихся.

— Приступаю, — сказал он, и сердце у него заколотилось. — Прошу соблюдать тишину.

Шум утих, Юрка начал. Статью о международном положении он читал не останавливаясь, боясь оторвать взгляд от газеты: «Вот зададут вопрос, а я не отвечу».

В первый же раз, когда Юрка поднял голову и посмотрел на собравшихся, увидел Павлика, явившегося, видно, позже всех. Всё шло хорошо, даже вопросы оказались несложными. Отвечая на них, Юрка перечёл кое-что из газеты. Но вот поднялся Николай Николаевич:

— Есть вопрос.

«Вот оно!» — промелькнуло у Юрки.

— Есть вопрос.

— Да, — разрешил Юрка. — Говорите.

— Вот насчёт Вьетнама, — начал Николай Николаевич. — Освободительная война, героическая борьба… Всё понятно. А вот какой там, между прочим, главный город?

«Между прочим» и «главный город» были произнесены ехидно. «Подковырка!» — подумал Юрка.

— Столица? — переспросил он, выигрывая время.

— Столица, да, — подтвердил Николай Николаевич.

— Значит, главный город?

— Именно, дорогой! Главный город, или столица…

— Ага… Столица…

Юрка не знал. Мысль его лихорадочно работала: «Сказать, что не знаю? Порыться сейчас в газетах? А если там нет — позору ещё больше! Может быть, просто сказать: „Не знаю“?» Но он молчал.

Лоб его покрылся испариной. Он увидел улыбающееся лицо Павлика; потом улыбка исчезла, и Павлик стал озабоченным, встревоженным…

— Вот тоже, — вдруг сказал Юрка. — Главный город… Столица… Да так каждого профессора можно в галошу посадить. А тут ещё бабушка Новикова с Лазаревой разговаривают. Разве можно в такой обстановке работать? — Взор Юрки засверкал. Он распалялся всё больше и больше. — Что вы там показываете друг другу? О чём разговариваете? Что у вас в руке? Бабушка Новикова, что у вас в руке?!

Новикова встала.

— Чулок, батюшка… Чулок показываю… — И она высоко вверх подняла руку с длинным шёлковым чулком. Все засмеялись, а она продолжала: — Первый раз такой вижу, с какой-то чёрной пяткой… Дочке привезли — вот Лазарихе и принесла показать…

Но последних слов Новиковой в шуме и смехе разобрать уже было нельзя.

Юрка встал:

— Вот видите: чулок. Чёрная пятка какая-то! А я виноват! Разве можно так работать? На этом я заканчиваю, и чтоб в следующий раз у нас была дисциплина. Всё!

Когда слушатели со смехом и шумом разошлись, Николай Николаевич подошёл к Юрке. Павлик же сидел на прежнем месте.

— Главный город Вьетнама, другими словами — столица, называется Ханой. Понятно? — сказал Николай Николаевич. — Ха-ной, запомни.

Он помолчал минутку, всё время смотря на Юрку, который вспотел и был красен как рак, и спросил:

— Будешь ещё в мой сад через забор лазить? А? Будешь? Запомни: Ха-ной! До свиданьица.

И он ушёл.

Юрка, стоявший как окаменелый, вытер пот и опрометью бросился на улицу.

— Баня! — только и сказал он, вдыхая морозный воздух. — У-ух…

Подошёл Павлик.

— Откуда он про сад узнал? — спросил Юрка. — Припомнил… Раз только и слазил. Добро бы десять… Уф, уф! — отдувался он.

— Иди оденься, — сказал Павлик.

— Уф, уф!.. Разве я не одетый?.. Да, не одетый. Сейчас…

Они вернулись в класс. Тут только Юрка спросил:

— Паша, как же ты дошёл? Больно ведь?

— Доехал… — неопределённо ответил Павлик.

— И сможешь до дому дойти?

— Нужно — дойду.

Юрка только головой покачал: вот это человек! И весь разговор нравился Юрке: громких слов нет, а как всё зд'oрово!

— Да! — вдруг радостно вскрикнул он. — Павлик, знаешь, что я открыл?

— Нет… Что открыл? — заинтересовался Павлик.

— Подземный ход! — провозгласил Юрка. — А что, если он куда-нибудь ведёт? А что, если там какое-нибудь оружие, патроны, скелеты? Этому дому, может быть, триста лет, пятьсот, а?

И Юрка рассказал о том, что он открыл.

Павлик осмотрелся — есть ли кто вокруг? — и тихо, шёпотом, который заставил радостно в предчувствии необыкновенного сжаться Юркино сердце, сказал:

— Подземный ход? — Он задумался и продолжал так же тихо: — Я видел старинный план нашей местности. И там пунктиром какое-то обозначение, кружочек и в кружочке — крест…

— Пунктир, кружочек и крест? Павлик, это тайна! А где этот план? Где ты его видел?

— Когда библиотеку перевозили, среди старых бумаг и книжек… Я хотел его ещё раз посмотреть, но плана уже не было.

— Вот видишь, его уже не было! Его уже не было! — со значением повторил Юрка. — Ну? Вдвоём — и больше никого? Идёт?

— Вдвоём — и больше никого, — согласился Павлик.

Когда поднялись и пошли обратно, стало ясно, что Павлику ходить трудно: он прихрамывал. Боясь, что во второй раз Павлику скоро прийти сюда не удастся, Юрка предложил приступить к делу сейчас же.

Вечер давно уже наступил. Светила луна, и вся земля была в серебряном ярком свете и чёрных густых тенях.

Юрка ни в чём не сомневался. В такой вечер поверишь во что угодно…

Вот и вход. Наверху полукруглая арка — свод из кирпича, внизу ступеньки. Вокруг — никого.

— Ну? — чуть слышно спросил Юрка.

— А… — растерянно прошептал Павлик. — Ничего не видно… Луна не с той стороны.

— Я первый, — сказал Юрка. — Я видел ступеньки. А ты можешь и постоять, а то ногу зашибёшь.

— Я осторожно…

— Ногу зашибёшь, Павлик!

— Да я осторожно!

— Ну ладно.

Юрка кивнул и полез в дыру.

— Ступеньки… Одна… две… три… — услышал его шёпот Павлик. — Пол… Кирпичи…

Отсюда, из темноты, Юрка видел яркие звёзды на небе, фигуру Павлика, освещённого луной.

Павлик стал тоже спускаться.

— Тише! Осторожней! — предупредил его Юрка и даже помог ему стать на пол. — Ну? Зажигаю спичку. — Он чиркнул спичкой.

Взорам ребят предстали полуразрушенные кирпичные своды, выложенный каменными плитами пол и впереди бочка с чем-то белым и груда новых кирпичей.

Ребята переглянулись.

— Ну, Юрка, кажется, здесь будут ремонтировать, — разочарованно сказал Павлик. — Ничего особенного… Всё?