Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии

Рамуэль не поверил брату, решив, что Элисар околдован своей парой. Война продолжилась, достигнув пика. Элисар выбрал сторону возлюбленной. Он искал веские доказательства, которые могли бы переубедить брата.

У него не вышло…

Их враг - кукловод, все просчитал. Ему нужен был конфликт между эльфами. Он ставил своей целью личную власть, путь к которой лежал через сломленные кланы, рухнувшую защиту.

В его изначальные планы не входило вовлечение магов, но так оказалось даже лучше. Меньше конкуренции и неоспоримости в могуществе будущего правителя Эватона, жаждущего стать новым богом, впитав в себя силу шести стихий.

Первыми надломы почувствовали темные. Их врожденный дар позволял распознавать темную материю быстрее светлых. Темные смогли успешно договориться с некоторыми другими кланами и с магами четырех стихий, но у них не вышло повлиять на остальных. Слишком серьезного апогея достигла всеобщая ненависть.

Элисар вычислил кукловода. Им оказался духовник короля — Корнелиус Торн. Корнелиус долгие годы укреплял свою власть и манипулировал королем, королевскими приближенными и главами людских магических кланов и ковенов.

Как обычно бывает — Торну стало тесно.

Извиваясь и просачиваясь в значимые для него круги, он постепенно завоевал доверие глав ведущих эльфийских кланов, выведывавая секреты. Так у него родился план.

Корнелиус определился со своими конечными желаниями. Сам он всегда оставался в стороне, филигранно манипулируя высокородными, что не помешало ему к началу войны собрать свою армию союзников и почитателей. Но для них он всегда оставался темным безликим кардиналом.

Но Элисар узнал…

К сожалению было слишком поздно. Обострившийся военный конфликт унес катастрофически много жизней с обеих сторон. Противостояние обрело форму взаимного истребления во имя мести за потерю близких.

Элисар и Вилетта не могли это остановить, но у них вышло заставить кланы обратить внимание на прорывы темной материи.

Так огромной ценой был остановлен хаос. Это должно было остудить пыл Торна, но нет. Корнелиус исчез и вместе с ним исчезли доказательства. Элисар знал, что Корнелиус рано или поздно объявится и не оставит попыток.

Высокородный описал в своем дневнике формулу, которую разработал Корнелиус для получения силы кланов, когда ему никто не будет мешать. Сам Торн додумался, подсказал кто или нашел информацию в древних манускриптах, для самого Элисара осталось загадкой.

Главное, Торн планировал собрать камни стихий, когда настанет разлом и темная материя прорвется в Эватон, а после использовать артефакты и замкнуть потоки стихий на себе. Впитать родовую магию великих кланов.

Проблема заключалась в том, что все силы были чужды его природе и он бы не смог ими управлять, но зато четыре из них оказались близки носителям магии четырех стихий.

Элисар сомневался, но в записях выдвинул предположение — Корнелиус искал или знал способ, как осуществить свой замысел через проводника — носителя четырех стихий.

Я запнулась.

Страницы заканчивались. Значит, подходила к концу история Элисара.

Он ведь погиб от руки брата.

Мне безумно хотелось узнать, какими были его последние записи, но в тот же момент становилось зябко и жутко.

Его дневник — полная противоположность официальной истории.

До того как я перелистнула следующую страницу, понимала, там не будет хэппи энда ни для него, не для его союзников.

Выдохнув, я неспешно опустила глаза, снова погрузившись в последние строки.

Элисар рассказал, как украл четыре камня стихий, отдав их своей возлюбленной, зная, что так у его сородичей не будет шанса объединиться, но и Торн до них не доберется.

Поведал о кошмаре, который начался в рядах союзников. Ведь многие оценили масштаб хаоса, который едва не уничтожил привычный для них Эватон и подозрения пали на магов четырех стихий.

Темные отстаивали правду до последнего, изумрудные тоже. Рамуэль так и не признал истину, развернув масштабную военную пропаганду. Далее следовали предательства в кругах изумрудных. Смещения их лидеров. Масштабное отступление. Опала темных и гонение на магов стихий, как главных врагов Эватона.

Элисар с его сторонниками из родного клана, темными и немногочисленными стихиниками и боевиками, до последнего держал оборону, понимая, что силы не равны. Было принято решение провести еще раз переговоры с Рамуэлем. На случай неудачи ему с трудом удалось уговорить Вилетту покинуть Эватон с камнями.

Дневник оборвался на фразе: «Это все, что я хотел рассказать. Возможно, когда-то Корнелиус Торн или ему подобные снова объявятся. Будь готов, мой друг. Без полного комплекта клановых камней у них ничего не выйдет, но помни…Их жажда власти и могущества привела к трагедии. Мы потеряли все. Я потерял, но я был счастлив, хоть ненадолго. Моя история на этих страницах закончена. Прости, но мне пришлось быть кратким и я никогда не был многословен. Я оставляю свой дневник здесь, где завтра, на рассвете, вновь встречусь с братом. Прощай, мой друг.»

Я захлопнула дневник, сжала в ладонях, прижав к груди. Мне казалось, что чувствую исходящее от него тепло. В коротких, отрывистых предложениях, написанных быстро на скорую руку, хранилась целая жизнь. Его и множества других. Моя душа и мысли разрывались от режущего чувства. По щеке, оставляя соленую дорожку, скатилась одинокая слеза.

В центре зала образовался мерцающий вихрь.

Черт. Портал. Кириэль.

Машинально спрятала дневник Элисара в сумку.

Найтвейн вышел из портала и я едва успела вскочить на ноги.

Высокородный приблизился. Ничего не спрашивая, осмотрел меня. Задержался на моих намокших ресницах и голубые радужки наполнились свинцом.

— Все в порядке, — заверила его.

— Тебе больно, — не вопрос, утверждение.

Я догадалась, что он имеет ввиду не физическую боль. И здесь он прав. Я не знаю, какие на самом деле Элисар Найтвейн испытывал чувства, пока фиксировал хронику, но думаю — ему было больно и эта эмоция передалась мне.

А сейчас в моем сознании проходили нешуточные баталии между «рассказать Кириэлю о дневнике» или «умолчать, отложив на потом». Ведь высокородный воспитывался на альтернативной версии, и вряд ли готов сходу принять иную правду.

— Оксана? — обратился ко мне по имени он. От неожиданности у меня даже мурашки по коже разбежались. Так непривычно слышать от него такое обращение вместо «Колючки».

Быстро стряхнув непрошенную влагу с глаз, скомкано улыбнулась.

— Правда, все нормально. Я просто споткнулась и показалось, что лодыжку подвернула, оказывается нет. Но было болезненно, — сбивчиво наврала ему.

Немного импровизированной лжи лучше, чем сразу выкатить «Кириэль, тебе всю жизнь лгали, а из нормальных предков у тебя был только Элисар и того брат замочил».