Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии

— Знаю, — робко произнесла, опустив ресницы.

Пауза полная предвкушения.

Пальцы Кириэля коснулись моего подбородка. Приподняли. Легкий, расслабляющий поцелуй. Затем ладонь легла мне на шею, лаская тонкую бьющуюся под кожей жилку, опустилась к воротнику рубашки и расстегнула первую пуговицу.

Я задрожала, чувствуя, как дрожь пламенем разливается по венам, опаляет сердце и спускается тягучей лавой к низу живота. Ноги немеют, становясь ватными.

Он подхватывает меня. Бережно опускает на прохладные простыни, нависая сверху.

Тело горело и лихорадило от россыпи прикосновений горячих ладоней и нетерпеливых губ. Голова кружилась, а рассудок погружался в другую реальность. Перед глазами плыло от каждого вздоха и от тяжести его тела.

В какой-то момент он сплел наши пальцы и завел мои руки за голову, наклоняюсь ближе к шее, обжигая кожу раскаленным дыханием. И в этот момент я окончательно потеряла себя. Все мысли и сомнения обратились в пепел.

***

Закутавшись в одеяло, я на цыпочках прошлась к шкатулке, лежащей на полу. Наконец заглянула в нее.

Намотав на палец тонкую цепочку, извлекла кулон, похожий на хрустальную капельку.

На первый взгляд простое и лаконичное украшение, но от него веяло сильной энергетикой. Чувствовала ее просто держа подвеску в руке.

— Слеза истинной, — произнёс Кириэль, опалив дыханием ушко и оставив короткий поцелуй, — сильный артефакт. Не думал, что в качестве подарка мать выберет его.

Я вопросительно покосилась на высокородного. Заодно напомнив, что я иномирянка и мне иногда нужно в информационный справочник заглянуть или получить дополнительные объяснения.

— “Слеза истинной” служит защитным амулетом и по легенде может призвать истинного в случае опасности или указать путь. Артефакт был создан первым главой клана для его невесты. Спустя столетия Элисар Найтвейн желал подарить слезу…— Кириэль осекся. Последние слова он произнес гулко и хрипло. — Со времен Рамуэля слеза не находила новую хозяйку, — подытожил высокородный, опустив историю Элисара.

И меня это задело. В душе закололо. Я закончила за Кириэля:

— Элисар хотел подарить украшение своей истинной Вилетте, но не успел этого сделать, потому что был убит Рамуэлем, который до этого считал, что его брата околдовали.

Найтвейн остолбенел. Пристально всмотрелся в мои черты. Буквально просканировал.

— Откуда ты это знаешь? Этого нет в официальной истории.

— Из первоисточника. Я это знаю из первоисточника, а точнее, от самого Элисара.

Ну вот…сказала.

Выдохнула.

Я же все равно собиралась однажды показать дневник.

— Это невозможно, — напряжено прищурился Кириэль.

— Возможно, — я порыскала по комнате в поисках своей сумки и вытащила старую тетрадь в кожаном переплете, — я нашла дневник Элисара. Я думаю, тебе стоит его прочитать.

Протянув Найтвейну находку, наблюдала, как высокородный колебался, рассматривая дневник как опасную, ядовитую змею.

Наконец он его взял в руки и я с чистой совестью вернулась к кровати. Плюхнулась головой на подушку и подтянула одеяло повыше.

Тридцать шестая глава

Последнее, что я запомнила перед тем как заснуть — Кириэля неспешно листающего дневник Элисара.

Он обернулся. Возможно спрашивал о чем-то.

Слова слились в однообразный звук. Я зевнула, зарывшись носом в подушку.

Заснула.

Крепкий сон так же внезапно прервался от неприятного скрипа кресла-качалки.

Поморщилась. Постаралась прикрыть уши, но навязчивый скрежет продолжил раздражать, разгоняя остатки сна.

Откуда у меня вообще кресло-качалка?

Ответ пришел молниеносно, встрепенув сознание.

Кресла не было. Мне это снилось. Я все еще была во сне.

Раскрыв веки, посмотрела на пожелтевший потолок и люстру в виде тюльпанчиков.

Знакомая квартира.

— Бабушка? — повернув голову, увидела ее.

Кресло остановилось. Сжав ладонями подлокотники, она поднялась. Приблизилась.

Точно такая же, какой я ее запомнила.

— Зачем ты здесь, бабушка?

— Предупредить, — от ее голоса задребезжала люстра, — Не думай, что победила. Он знает все и скоро нанесет удар.

— Кто? — поднявшись на постели, всмотрелась в черные маслянистые глаза.

— Тот кто идет по твоим стопам одной дорогой и ждёт. Ждёт подходящего момента. Он дождался.

Ее слова подобно удавке сжимались вокруг моей шеи, затрудняя дыхание. Очень хотелось побыстрее ее скинуть, освободиться. Противостоять. Никогда бабушке не доверяла. Да мы и знакомы толком не были, с чего вдруг ей ко мне во сне являться?

Не в первый раз к тому же является.

— Если ты про профессора Райма, то он в темнице. Поймали его, бабуль.

Пронизывающий смех разносится эхом по маленькой комнате.

— Бабуль?

Она вдруг перестала смеяться. Темные глаза блестели и с сухих губ сорвалось:

— Бди. Готовься.

Я подорвалась спросить. Уточнить.

Бабуля не дала.

Хлопок в ладоши и я снова провалилась в крепкий, лишенный сновидения сон.

А затем я проснулась, уже по настоящему.

Яркий свет из окна ударил по векам.

Надо было с вечера прикрыть занавеску.

Вместе с мысленным упоминанием вечера, в памяти всплыли и другие воспоминания, от которых захотелось опустить голову в ведро со льдом, дабы остудить вспыхнувшие щеки.

Интересно, где сам Кириэль?

Дневника тоже не было и я забеспокоилась.

С другой стороны, он же мог немного впасть в шок и после захотеть переговорить с кем-то из своих.

Самой убийственной новостью стало то, что я еще проспала первые занятия и по какой-то неведомой причине, меня даже никто не побеспокоил.

Высунувшись за дверь, провела рукой по воздуху.

Ну точно, защитный полог. Его снова установили.

Найтвейн что ли подшаманил?

Прикрыв обратно дверь, осмотрелась.

Раскрытая шкатулка, пустая. Нераспакованный второй дар от Ианелли и…записка.