Колючка и стихоплёт

С того дня она начала бояться темноты, но признаться в этой слабости не могла ни отцу, ни друзьям. Каждый раз, когда Малика заходила вечером в неосвещённый подъезд, её накрывала волна паники, и она сломя голову летела по ступенькам к спасительной лампочке над дверью своей квартиры.

Несколько часов Малика бродила по пустырю, вдоль канавы, собирая колючие репейники и складывая их в карман. У неё зародилось смутное предчувствие, что сегодня снаряды ещё пригодятся. Во двор она вернулась к обеду, сразу направилась к персиковому дереву. Недалеко расположилась дворовая компания. Прямо на асфальте они играли в карты, постоянно оглядывались на окна, чтоб не пропустить бдительного родителя, который захочет отобрать у них азартную забаву.

Малика какое-то время прислушивалась к игре, поедая добытый с верхушки персик, потом прошлась по краю забора и спрыгнула чуть ли не в центр круга, образованный игроками.

Не дожидаясь шквала протестующих воплей, надменно процедила сквозь зубы:

– Нудятина. Я лучше придумала. Кто не трусит, тому погадаю.

Кирилл принялся собирать свои карты, избегая взгляда соседки. Танечка резко встала.

– Ну, я. Раз уж ты дочка ведьмака, расскажи, куда делся мой любимый котёнок?

Малика села прямо на асфальт, сложив ноги по-турецки, через рваные джинсы выглянули острые коленки. Она протянула руку.

Кирилл сложил карты аккуратной стопкой и вложил в её ладонь.

– Не сомни, они новые.

Малика ловко перетасовала карты и сделала первый расклад. Дети нависли со всех сторон, опасаясь пропустить сеанс гадания. Затихли в ожидании и предвкушении.

Уже через секунду Малика поняла, что не будет озвучивать то, что увидела и придумала свою версию.

– Твоего котёнка украли. Люди на машине ехали, увидели какой он хорошенький, и забрали себе домой. Балуют его теперь вкусняшками.

Танечка скривилась:

– Вот гады! – кратковременно возмутилась она и тут же забыла о котёнке. – А что ещё карты говорят?

Малика собрала колоду и снова разложила, только по-другому. Ничего плохого и неприятного карты не обещали. Именно это разозлило Малику, поэтому она начала выдумывать предпочтительный для себя вариант.

– В первом классе ты будешь учиться хуже всех. С тобой никто не будет дружить, будут называть тебя ябедой и обкидывать в столовой едой.

Танечка аж задохнулась от возмущения.

– Дура, дебилка! Сама будешь хуже всех! Ты даже читать ещё не умеешь, а я весь год ходила на подготовительные занятия. Мама за них, знаешь, сколько заплатила?!

Малика не ответила, резко встала, вынула из кармана комок репейников и закинула их прямо в рыжую шевелюру Танечки.

Танечка затопала ногами и заверещала. Кинуться на Малику не посмела, слишком у той репутация была опасная. В бессильной ярости сжала кулаки и зловеще пообещала:

– Ты ещё пожалеешь.

Малика не стала дожидаться окончания истерики и, оставив ребят в разной степени удивления, направилась к своему подъезду. Сзади её догнал Кирилл.

– Я видел, как котёнка машина раздавила. Не стал говорить, чтобы не расстраивать Танечку. Сан Саныч его на пустыре закопала.

Малика резко остановилась и грубо его оттолкнула.

– Чего привязался? Отвали.

Кирилл изумлённо отступил.

– Мы же с завтрашнего дня в одном классе будем учиться. И Танечка тоже. Вместе будем в школу ходить.

Малика скривилась.

– Я сама по себе. Отвали, говорю, по-хорошему, а то нос тебе раскровякаю.

Кирилл рассердился.

– Знаешь, кто ты? Скорпионша ядовитая! Это ты про себя на картах всё увидела. Злючка-колючка!

Вылетевшее сгоряча обзывание из уст воспитанного Кирилла надолго превратилось в прозвище Малики. Но открыто так её называть мало кто решался. Первые смельчаки заполучили фингалы и другие телесные повреждения, а новых желающих испытать ядовитость скорпионши долгое время не появлялось.

3 глава. Балерина-принцесса

Малика тягостно привыкала к жизни в общежитии. Слишком много правил окружали её существование в статусе студентки. Комнату пришлось делить ещё с двумя девушками с факультета филологии: Элей и Миленой, обе пепельные блондинки, но не от природы, светлокожие, тонкокостные, словно сделанные из одной заготовки. Невозможность остаться одной и оказалась самым неприятным новшеством жизни в общаге. Единственный плюс – ночная темнота теперь обрела дыхание соседок и пугала гораздо меньше.

Возвращаться в общежитие нужно было до закрытия дверей, а значит не позже одиннадцати, а зимой – десяти. Готовить приходилось на общей кухне, единственной на этаже, и ещё не факт, что приготовленное блюдо доживёт до следующего дня. Стоит только замешкаться и не отнести блюдо в свою комнату, еда канет в безызвестность в чужих желудках. На втором этаже обретались парни, вечно голодные, но с потрясающим нюхом на свежий борщ. Сквозь перекрытия между этажами им удавалось определить, что готовится на кухне, и просочиться сквозь стены.

Поначалу Эля и Милена к новой соседке по комнате отнеслись настороженно, а сама Малика по старой привычке – откровенно враждебно. Но Кирилл сделал ей внушение, напомнив, что репутация её отца и её самой остались за пределами родного города и можно повременить с началом боевых действий в институте и даже проявить дружелюбие.

Малика рискнула и поразилась: оказалось, приятельские отношения с окружающим миром заметно облегчают жизнь. Девушка дала себе зарок стать лучшей версией себя: не злословить, не драться, улыбаться и быть добрее. Держать обещание получалось через раз, колючая натура так и прорывалась сквозь налёт благонравия.

Почти месяц студенческой жизни пролетел стремительно и пока радовал новыми событиями и знакомствами.

Малика замерла напротив зеркала, с расстёгнутыми джинсами. Молния не сходилась. Ночные булочки, как и ожидалось, оставили след. В основном на бёдрах. Школьные джинсы, родом ещё из седьмого класса, требовали отставки.

– С завтрашнего дня перестаю жрать. Совсем.

Эля заплетала подруге мудрёную косу, отвлеклась и окинула Малику завистливым взглядом.

– Попа у тебя и правда округлилась, – многозначительно заметила Милена. – Куда собираешься?

Малика оглянулась.

– У Эдьки Первенство России на Гребной базе. Пойду орать с трибуны.

Девушки встрепенулись.

– У Камарицкого? Кирилла?

Малика снисходительно ухмыльнулась.

– Ну, да.

Девушки одновременно вскочили с кровати и принялись вертеться вокруг растерянной Малики, умоляюще заглядывая в глаза.

– Познакомь с ним.

– Пожалуйста. Ты же обещала ещё несколько недель назад.

– Нет. – Малика резко выдохнула и одним резким движением дёрнула бегунок вверх. Осталось только молиться, что молния не разъедется в самый неподходящий момент. – Сегодня ему не до вас.