Колючка Зигарны

Гнездо чайной гадюки он нашёл ещё утром, выманил и прикончил несколько особей, из которых собирался сейчас приготовить наваристый бульон. Было в этом что-то парадоксальное. Пытается скормить Рине змею, которая её чуть не убила, но выбирать не приходится. «Я ей не скажу. А то поплохеет ещё…» – решил он.

Дар подождал, пока бульон не остынет, и влез в палатку, аккуратно придерживая котелок и отодвигая плечом полог. Присел рядом с Риной, приподнял её голову и положил себе на колени. «Вроде бы она уже не такая серая, как вчера, это хорошо, значит, кровообращение восстанавливается», – кивнул он своим мыслям. Он убрал с её лица рассыпавшиеся тёмные волосы и слегка нажал на подбородок, приоткрывая рот. Сейчас она казалась ему совсем беззащитной и женственной. Во всяком случае, он не мог отрицать, что у неё довольно правильные черты лица, красивые губы, густые волосы. Если бы она ещё не делала такой суровый вид, то была бы вполне привлекательной. Неужели ей нравится косить под грубого мужлана? Не хочет себя принять? Почему выбрала такую специализацию и жизнь? Странно! Она упоминала, что ей вроде не нравятся мужчины. Тогда кто? Женщины? Гормональный сбой? Психологические проблемы? Духовная болезнь? Может, ей вообще никто не нравится? Характер-то не сахарный! Вряд ли Рина разоткровенничается. Не в её стиле. И почему его это так сильно интересует? Она никак не реагировала на то, что рядом с ней каждую ночь спит мужчина, но Дара её присутствие в такой плотной близости начинало беспокоить. Он вовсе не был святым. Особенно последние несколько дней. Он укладывался, когда она уже спала, выглядела такой мягкой во сне, что в его голову начала проникать мысль: а что было бы, если бы она проявила к нему интерес? Он помотал головой, отгоняя лишние мысли, и сосредоточился на текущей задаче.

Удерживая голову Рины, начал по ложечке вливать в неё бульон, приоткрывая полные губы и приподнимая подбородок, чтобы она машинально сглотнула. Необычный опыт… Дарзаю ещё не приходилось ухаживать за больными. Он участвовал в показушных волонтёрских проектах, но выбирал обычно геологические миссии или сбор материалов для разных исследований. Больницы не любил. И вот оказался в роли сиделки. «Не так уж это и ужасно!» – подумал он, отставляя в сторону котелок и сочувственно проведя рукой по влажному лбу и волосам Рины. Она вспотела. Он приоткрыл ворот её комбинезона, стараясь не смотреть на грудь, нашёл регулятор и снизил температуру. Придётся понаблюдать за ней до утра. Очнётся или нет, завтра он вольёт в неё ещё порцию и, если она не очнётся, то потащит на себе. Надо продвигаться в сторону Шангрина так или иначе. Медленно – это лучше, чем никак!

* * *

Надоедливый жужжащий звук вонзался в виски, тащил её из мягкой ватной перины, в которой она покачивалась, улавливая обрывки мыслей и мелодий, Рина всё пыталась поймать и найти какую-то нужную и почему-то важную для неё. А это жужжание постоянно отвлекало её, вытаскивало из блаженного небытия. Наконец, она решила выяснить источник этого противного звука и попыталась приоткрыть глаза, но веки оказались как будто надутыми. Ей едва удалось их приподнять, чтобы осмотреться через узкую щель. Она увидела свою руку, лежащую на синто-покрывале. От сгиба тянулась тонкая коричневая трубочка к белому приборчику который и издавал непрерывный надоедливый гул. «Адаптер», – всплыло из глубин её памяти. Её взгляд скользнул по трубке дальше, к ещё одной белой коробочке с проводками, лежащей на коленях у склонившегося над ней и переключающего что-то мужчины. «Дарзай», – подсказало сознание. Мысли были тяжёлыми, как камни. Она снова проследила путь от своей руки до руки Дара, к которой тоже была присоединена игла с коричневой трубкой. «Это не коричневая трубка – рассмотрела она. – Это капельница с красно-коричневой субстанцией. Кровь?!» Она попыталась приоткрыть глаза посильней и сфокусироваться на мужчине. В этот момент Дарзай поднял голову, и его глаза радостно вспыхнули, сверкнув синими колечками. Он наклонился к ней, трогая её лицо.

– Ты очнулась?! Ну, наконец-то! Я переживал, что ещё долго в отключке проваляешься! Слава Создателю! А ты крепкая! Повезло!

– Кому? – еле слышно выдохнула Рина. Онемевшие губы не слушались.

– А?! Ну, мне повезло, что ты боролась за жизнь и меня не бросила. Молодец!

«Я его не бросила…» Странная формулировка. Рина попыталась вспомнить, почему она лежит, с трудом соображая, и не может даже пошевелить руками. Она попыталась приподняться, но получилось только едва дёрнуть головой.

– Эй! Лежи! Не шевелись! – приказал Дар. – Ты всё равно пока двигаться нормально не сможешь. Этот яд замедляет нейронные реакции. Потерпи, сейчас переливание закончится, и через час-другой, надеюсь, полегчает. Моя кровь поможет тебе справиться… – Он поправил иглу в своей вене и болезненно поморщился, видимо, неудачно сместив её.

«Яд. Переливание…» – Рина напряглась, пытаясь понять происходящее. Последнее, что она помнила, – как упала на палатку с лежащим в ней Дарзаем и скатилась с неё. Значит, она не укололась. Это был укус. Судя по безболезненности и стремительности, какая-то разновидность генойских гадюк, яд которых смешан с анестетиком. Капец! Её не должно было уже быть на этом свете! Бейнкарцы не зря в пустыню даже не суются! Как она выжила?! Рина с подозрением посмотрела на Дара. Сознание с каждой минутой прояснялось. Зачем он это сделал?! Она рассматривала суетящегося над ней мужчину, который отключил прибор и аккуратно доставал иглу из её вены, зажимая сгиб пальцем, чтобы кровь не просочилась. Она смотрела на эти обветренные загорелые пальцы на своей руке и мучительно пыталась понять: «Зачем?» Она была ему уже не нужна. Колтеры не появлялись, до Шангрина не так далеко, один он добрался бы гораздо быстрее и легче. Связался бы со своими, и домой! Зачем ему такая обуза? Даже если учитывать ценность жизни, то своя всё равно дороже! Он увеличил вероятность ещё каких-нибудь неприятных происшествий и собственный риск. Да ещё и перелил в неё свою кровь, которая стоит целое состояние. Зачем? Она же потащит его на продажу в Карзум, если выживет? Бросил бы её тело и поторопился домой к невесте. Сотни вопросов крутились в её мозгу, но губы и язык всё ещё не хотели подчиняться. Она могла только неотрывно следить за ним, пытаясь найти ответы в его лице, но он лишь улыбался своей идиотской улыбкой во все тридцать два зуба и насвистывал под нос весёленький мотивчик.

– Рин-рин! Нам надо идти! – ослепительно улыбнулся он ей, заглядывая в палатку через час, когда она уже начала немного двигать конечностями и смогла присесть. – Я уже давно всё собрал, осталось свернуть наше жилище и топать.

– Как? – еле выдавила Эйриана.

– Я тебя понесу! – подмигнул он. – Можешь выползти наружу сама или помочь? – Он продолжал улыбаться, хотя Рине было совсем не смешно. Перспектива беспомощности и тотальной зависимости от мужчины её пугала гораздо больше, чем змеи.

– Я сама! – пропыхтела она, подтягивая своё тело к выходу. – Что ещё за Рин-рин?

– А?! Тебе понравилось? Правда, здорово звучит? Как колокольчик. Я тебя теперь так буду называть, – хитро прищурился он, сворачивая палатку.

– С чего это? Даже не думай! – пробубнила Рина, пытаясь встать на ноги, но непослушные колени всё время подгибались.

– Да ладно! Рин-рин! Должна же ты мне позволить хотя бы такую шалость в благодарность за спасение, а? Мы же почти кровные братья, хотя… мужчина и женщина братьями быть по определению не могут. Ну… тогда друзья?! – улыбнулся он, присел, подхватывая её руку и закидывая себе на шею. – Держись, подруга! Надеюсь, ноги переставлять сможешь? Если устанешь, закину тебя на спину.

Рина поднялась, чувствуя головокружение и цепляясь за Дара. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы установить равновесие и понять, что дело плохо. Идти самостоятельно она пока не сможет. Реакции были заторможены, ноги едва слушались, и тело всё время пыталось завалиться набок.

Дарзай притянул Рину поплотнее к себе, обхватывая за талию и прижимая её руку к своей шее.

– Не торопись! Передвигайся как можешь, у тебя сигналы от мозга к ногам медленно проходят, тебе ускориться не удастся, так что лучше я приспособлюсь к твоему шагу. Используй меня как опору и шагай потихоньку. Попробуем идти в ногу. Лады?

Рина нехотя кивнула, попытавшись оторвать свою руку от его шеи и уцепиться за ранец, но он перехватил её, вернув обратно.

– Держись лучше! Вот и умница! – похвалил он её, когда ей удалось сделать несколько шагов по горячему песку. – Всё не так плохо, как мне казалось. – Ты и правда, боец, Рин-рин!

Рина поморщилась. То ли от непривычной похвалы, то ли от не подходящего ей ласкового прозвища.

– Не называй меня так! – буркнула она.

– Чем больше ты сопротивляешься, тем больше мне хочется! – хохотнул Дарзай.

– Я тебя прикончу! – погрозила Рина.

– Сейчас не сможешь! – парировал он, улыбаясь и приноравливаясь к её медленному шагу.

– Прикончу потом!

– До «потом» ещё дожить надо!

– Ты всегда пользуешься женской беззащитностью? – ехидно поинтересовалась она, сосредоточенно переставляя ноги.

– Не знаю. Скорей женщины пытаются пользоваться моей растерянностью перед их воображаемой слабостью, – хмыкнул Дар. – Никогда не мог отказать ни маме, ни младшей сестре, ни Кристе, стоит им состроить скорбную гримаску, ни… – Он нерешительно запнулся, а потом продолжил. – Верёвки из меня вьют! В общем, не считаю я женщин такими уж беззащитными. Про тебя вообще молчу!

– Ты же им не просто так потакаешь, – съязвила Рина. – Наверняка в этом есть какая-то выгода, что-то ты за свои услуги получаешь?

– Конечно! – кивнул Дар.

– И что же?!

– Любовь!

– Любовь?! – Рина скривилась, как будто раскусила лимон. – Да они любят тебя, пока ты им угождаешь. Ты попробуй несколько раз не сделать то, о чём тебя просят, или послать подальше, и их любовь к тебе тут же улетучится!

– При чём тут их любовь? – удивился Дарзай. – Я о своей говорю.