Ком 6

Святогор показался из-за палатки, сурово вдевая ремень в шлевки брюк. Следом семенила Айко — губёшки дрожат, на ресницах слёзы. И испуг?

Эльза, кажется, была в шоке. Она подскочила и бросилась к японке, утешая «бедную девочку», увела её в палатку.

Святогор проводил их хмурым взглядом, подошёл к нам, сел за стол.

— Чё смотрите? Знаю я ихнюю породу лисью. Да ещё такую балованную. Не могло того быть, чтоб три дня она утерпела и никому не поднапакостила. Первый раз, поди, в жизни по жопе-то получила. Будет думать теперь. Недолго, правда. Так что я ещё приду, закрепить. Раза два-три так. Потом мозги у ней маленько работать начнут. Ну чё — чаю, что ли, мне налейте? Раз уж сидим.

— Только у нас весь сахар солёный, — извиняющимся тоном сказал Швец. — Так вышло.

Святогор пытливо заглянул ему в лицо:

— Ну вот, что я говорил! Не могут они чтоб не пакостить! — и словно за поддержкой, обернулся ко мне: — А что делать? Будем учить…

* * *

Дорогие читатели! Работать совсем без передыху всё-таки тяжеловато. Просим пардону. Со следующей недели попробуем режим: с понедельника по пятницу глава каждый день в период 12.00 — 12.30 (по Москве), суббота-воскресенье — выходной.

Спасибо за понимание.

Вы лучшие!

10. И Я В ЭТОМ ДУРДОМЕ ГЛАВНЫЙ!

ЦИРК С КОНЯМИ

Утро у меня началось с вестового.

— Господин сотник, вас к атаману!

Ага. Ежели с утреца — значит, какая пакость образовалась. Но делать нечего. Приказ начальства, — оно дело такое.

Пришёл. Доложился. А он мне с ходу:

— Значит так, Коршун! Серьёзный к тебе вопрос, — и на стул напротив кивает.

Я присел, руки, как он же, замочком на столе сложил:

— Слушаю, Никита Тимофеевич.

— Вот и слушай. Техники мне всю плешь с твоей «Пантерой» проели. Старший механик прибегал жаловаться, мол, проще новую купить, чем эту рухлядь реанимировать, а Коршун требует!

— Конечно, требую! — не повёлся я на окольный заход. — В документах как сказано? Личная техника на гарантии восстановления. Пусть и восстанавливают. А то ишь, завели мне — на металлолом сдать! Умники!

— Да ты пойми, что «Пантере» твоей почти хана!

— Э-э, нет, Никита Тимофеич! Как положено, так и делать будем. К тому ж я и запчасти уж достал. Зря ли мы с Хагеном три дня по свалке корячились?

— А рабочие часы ты тоже достал? Пойми, зашиваются парни!

— Ну, хотите, я на «Пантеру» в усиление Пушкина со Швецом откомандирую. Это вам не просто техники — это с высшим образованием специалисты, изобретатели с дипломами, не хухры-мухры! Они ж новаторский оружейный кружок при Новосибирском магическом университете вели, со всеми техническими манипуляторами и приборами справляются на раз-два.

Атаман покряхтел.

— И откуда ты на мою голову такой ушлый свалился, Коршун? Герцог Топплерский, германску мать её итить!

— Не виноватый я!

— Да тебя и не винит никто! Так я, ворчу по-стариковски. — Атаман встал, заложил руки за спину и прошёлся по палатке. — Ты у нас наоборот — героический! Вон какие фигуры на пару со Святогором с доски убрали. Сижу вот, голову ломаю, какие медали для тебя и твоего экипажа в наградной лист писать.

— Ну, по чести-то, там Святогор больше орудовал.

— А он другое рассказывал. И его светлость Дашков подтвердил! Так что от геройств не отбрехивайся, лишняя скромность казаку тоже не к лицу. Чай будешь? С баранками!

— Не! Только от стола.

— Ну смотри. — Атаман налил себе чаю из термоса и вернулся за стол. — Ладно. Отправляй своих умельцев. И… может пока «Святогора» свободного возьмёшь? Поставим вас в график ближнего охранения, чтоб с фон Ярровым вдвоём справлялись?

— Ну уж, нет уж! Знаю я вас! Только согласись — и ремонт моей кошечки на год растянется! А у меня и так шалман сплошной с этой лисой.

— Так, может, не мучиться да вызвать отряд из спец-охраны, сдать её в магическую кутузку? На кой она тебе сдалась, нянькаться с ней?

Избавиться от рыжей занозы, конечно, хотелось. Но… и жалко девку, да и так сразу признаваться в собственном бессилии…

— Не. Воспитывать будем.

— Но смотри.

Обратно я плёлся в глубоких раздумьях. Всенепременно шагоход починить надо, а то действительно — рухлядь. Злые ребята эти тенгу. Да и с личным составом как бы этак получше всё организовать, чтоб и волки сыты, и овцы целы? И желательно поменьше напоминать бродячий цирк?

И на подходе понял, что сглазил, ядрёна колупайка! Очередной скандал!

Палатка наша ходуном ходит, вопли, звон, треск! Вокруг на этакий гвалт уже соседи подтягиваются — поглазеть. А что? Развлечений-то мало. Мехводы, техники, даже со столовой вон, смотрю, стоят. Со всех сторон… нет, не бегут — чё бежать-то, несолидно — но целенаправленно в нашу сторону сползаются.

Все пересмеиваются, версии выдвигают: что там у нас на этот раз?

Цирк! Как есть — цирк! И я — директор!

Протолкался сквозь толпу, заскакиваю — мать честная!

Всё разбросано, кровати перевёрнуты, выгородка Фридриховская наполовину ободрана! Лиса зверьком залезла под самый конёк палатки, там, где центральный опорный столб потолок подпирает, и висит, вцепившись в парусину. Под ней скачет полуголый Фридрих и пытается сбить Айко сапогом. Вокруг бегает полуголая же Эльза и пытается его остановить, что-то лопоча на дойч. И за всем этим с отвисшими челюстями наблюдает мой экипаж.

Зверь внутри прям на дыбы встал:

— А-атставить бардак!!!

Принц мгновенно замер, вытянувшись во фрунт. Эльза, внезапно поняв в каком она виде, ойкнула и попыталась замотаться в скатерть. Айко свалилась с потолка, шустро отбежала от парочки, перекинулась в человеческий вид и принялась изо всех сил делать вид, что она тут не при чём.

— Доклад!

Фридрих попытался что-то сказать, но его перебил Хаген:

— Господин сотник, во время вашего отсутствия принц Фридрих с супругой… кхм… — он слегка запнулся, и Швец вполголоса подсказал:

— Уединились.