КОМ 7
Шрифт:
Да уж, это вам не сказка с феей и волшебной палочкой.
СЕНТЯБРЬ
Дни шли своим чередом. Разобравшись с Иваном и составив ему довольно плотную карту упражнений (спасибо, небольших, но выполнять их надо было с пяти аж утра и до полуночи, через каждые полтора-два часа), Айко начала присматриваться к Багратиону. И маман тоже в его сторону косила. Честно говоря, я был этому даже рад, потому что меня лично немного смущал сложившийся дисбаланс.
Если в прошлый раз плохо объяснил, то повторюсь: в человеческом виде у Серго практически не осталось последствий от ран. Небольшие
Айко много времени проводила с матушкой, они изобретали какие-то новые мази и примочки и обещали добиться положительных результатов.
По той же причине занятости Айко отказалась участвовать в нашем строительном заговоре. Сказала, для пригляда и Сэнго с Хотару за глаза хватит. А чтобы лисички не теряли интереса, им было разрешено подшучивать над теми, кто попытался бы что-нибудь спереть. Олифу под ноги плеснуть. Побелкой обсыпать. Краской сверху плескануть. Лисички с азартом ждали подходящего случая.
Нет, понятно, что самое большое воровство на стройках не так происходит, а задолго до того, как деньги превратятся в материалы. Но… тут я больше надеялся на родителей, которые выступили как представители нашего Карлукского обчества и переговорили с Силой Петровичем отдельно. Мол, неудобно уже за город перед великим князем. Пятеро подрядчиков подряд опаскудились. Ты уж, дескать, не осрами нас.
Сила Петрович едва не обиделся и сказал, что такие разговоры вообще даже излишни. А тем подрядчикам он и сам бы ноги повыдергал. Так мы потихонечку входили в новый ритм жизни. Ещё бы мышцу так не ломило после особо интенсивных тренировок с Харитоновым…
— Итак, если ни у кого нет вопросов, урок закончен. — Как же я хотел сказать эти слова! Моя бедная тушка… Болело просто всё. Вот скажите, как Харитонов проводил наши занятия? Он что, железный? Я вторую пару провёл — и всё, аллес капут. Всё болит!
Я шёл к раздевалке для учителей и думал. Прям напряженно думал. Оно, конечно, школу Харитоновскую я закончил одним из лучших в потоке. Но… Ой, не рано ли меня назначили учителем рукопашного боя? До старости ещё далеко, а ноги отваливаются как у старого деда. Да, пожалуй, деда Аркаша иной раз побойчее будет. Или это из-за повышенных нагрузок?
Переоделся, сверился с расписанием. На сегодня — всё. Пора до дому. Слава Богу, ждать никого не надо. Сокол обзавёлся казённым авто с шофёром, Серго — личным авто без шофёра, кто-то из них по-любому Хагена подхватит. Да и Хаген, глядя на них, тоже каталоги «Товарищества механических конструкций» полистывает.
С этими размышлениями я сел в машину и покатил к выходу.
На выезде увидел, как охрана остановила и мягко оттесняет от ворот какого-то служивого. И что-то кольнуло меня. То ли старый комбинезон воздушного техперсонала без знаков различия, то ли неровно обросшая голова. И как-то он подёргивался странно…
Я остановился.
— Доклад!
— Ваша светлость, всё штатно, просто вот казачок хотел на территорию училища пройти. А ни документов, ни пропуска — вообще ничего нет. Утверждает, что ваш знакомец. И вообще, лично его высочество Ивана Кирилловича знает. — Казаки
прикрывали нарушителя спинами — видимо, от начальственного гнева. Это, получается, от меня?Я решительно распахнул дверцу и усилием воли заставил себя выбраться наружу:
— Давай-ка посмотрим, кто таков? Может, поручкаемся со знакомцем.
Я обошёл казаков и увидел… Его высочество князя Витгенштейна! Пётр стоял, чуть пошатываясь, глупо улыбался, и его пошарпанный комбинезон висел на нём, как на вешалке.
— Петя? Петя!!! — Я бросился обнимать Витгенштейна. Казаки охраны смотрели на нас с вежливым недоумением. — Петя, чего ты? Как?.. Ты же в императрицыном госпитале должен быть!
— И-и-илья! Я-а, та-ак рад тебя-а, ви-и-идеть! Не-е руга-ай охрани-иков, они-и мо-олодцы! Ве-ежливы-ые!
Я обнял его, и Пётр вцепился мне в плечо чуть подрагивающими пальцами.
— Князюшка, ты мой дорогой! Ты почему тут? — Я оглядел его. Худой, обветренный, голова с несошедшими следами каких-то… датчиков, наверное?
— А где-е мне ещё б-быть? Не-е могу в го-оспита-але леж-жать! Ско-олько мо-ожно? Ле-ежу оди-ин, со-овсем. Вот и сбё-ог. И с-сюда, к в-вам!
Казаки вытянулись во фрунт.
— Извиняйте, ваша светлость! Совсем не признали! — Приказный отдал нам честь. Потом помолчал и спросил. — Прощения просим, а кто это?
— Его высочество князь Пётр Витгенштейн, стрелок на «Святогоре» его высочества Ивана Кирилловича. Того самого «Святогора»… — я обнимал Петра и почему-то боялся выпустить его из рук.
Казалось бы, сильнее вытянуться было невозможно, но охране это удалось. Теперь они стояли вокруг нас, словно почётный караул.
— Сми-и-ир-р-рна! Воинское приветствие, о-отдать! — скомандовал приказный.
Я вёл Петра через маленький строй казаков к машине. И каждый провожал Петра приложенной к фуражке ладонью. Я открыл дверь и обернулся к охране:
— Никому!
— Есть! Все слышали? — приказный повернулся к остальным. — Ежели узнаю — лично убью!
— Да ни в жисть! Что мы без понятия?
03. ЛУЧШЕ, ЧЕМ ГОСПИТАЛЬ
ПУТЕШЕСТВЕННИК, ПЕНЬ ГОРЕЛЫЙ!
Я посадил Витгенштейна на переднее сиденье. Чтоб рядом был.
— Знаешь что? А поехали-ка к моей матушке. — Так-то у меня особо выбора не было, но Пете-то надо было объяснить, куда я его везу. И чтоб не испугался, когда его смотреть вдруг начнут. А то мало ли, какие у него отношения сейчас с лекарями. — Она первая на всю Сибирь травница. Быть того не может, чтоб не помогла. — На меня от нервных переживаний напала какая-то болтливость, прям неуёмная. — Это ж надо, до чего ты себя довёл! Петя! Ты как вообще? Как сбёг-то? Да ещё в твоём состоянии!
— Я-а-а же ба-алтун, — Петя рвано и, честно скажем, страшновато засмеялся, — Ме-эд-сес-тёр у-у-гов-ворил в сад идти и… с-с… с-с…
— Сбёг?
— М! — утвердительно клюнул Петя. — Д-д-дыа за-ап-правки дошёл, а там наши техн-нари за-аправляются. Я-а и…
— Напросился?
— Ага.
— И они ж тебя на дирижабль зайцем взяли? — догадался я.
— Д-да. С п-п-п…
— Пересадкой?
— М! В К-к…
— Красноярске?
— Н-н! К-к…
— Казани?
— Ага. Подсад-ди-или меня к-ка-ак в… в…