Команда

Доехали до штаба, к большому облегчению Салаги и впрямь без происшествий.

– Куда сегодня ночью?
– деловито осведомился Салага.

– Это ты у меня спрашиваешь?
– удивился Сыч, - Не-не-не, я ни при чем. Иди, вон, в пытошную, - Сыч произнес это слово именно через "ш", как питерский интеллигент, - сходи, Дубровского навести.

Пыточных дел мастер был занят - засел в подвале, наводил порядок, переставлял с места на место какие-то коробки, и таскал из угла в угол черные пакеты, о содержимом которых Салага даже думать боялся.

– Это, случайно, не куски Жоэля?
– спросил он настороженно.

Дубровский в ответ плотоядно хмыкнул:

– Ага, он самый. Забирай, дома котлет сделаешь.

Салаге едва не стало плохо:

– Нет уж... Воздержусь. Мы тут с Сычом хотели спросить, куда нам сегодня идти.

– А-а. Ну, есть у меня зацепка... Вот, держи.
– Дубровский вытащил из кармана сложенный листок бумаги, - Отдай Сычу, тот знает, что с этим делать. И отнеси эти пакеты на мусорку.

Салага напрягся:

– А что там?...

Дубровский лишь засмеялся в ответ:

– Да мусор там, не паникуй. Жоэль уже давно в реке плавает.

– А-а. Спасибо.

Салага подхватил как можно больше пакетов, и потащил их к ближайшему контейнеру с мусором, по пути сказав Сычу, чтобы тот вытащил у него из кармана листок, и ознакомился с ним. По возвращении, Салага увидел, что Сыч как-то подобрался и нахмурился. Он держал листок перед глазами и о чем-то напряженно думал.

– В чем дело? Какой-то ты смурной.

– А?
– отвлекся Сыч, - Прости, задумался. Короче, у нас есть адрес. Это квартира в Люберцах, в каких-то е..енях. И это не есть хорошо.

– Почему?

– Ах, да... Я забыл, что ты незнаком со спецификой. Квартира - это в ста процентах случаев притон. А я притоны не люблю. Не спрашивай, почему. Сам всё увидишь. Кстати, я тебе там АКМС откопал. Почти не ржавый. Он в подвале, в черном чехле, иди разбери-собери, почисть и все такое.

– Так я же не умею...
– Салага захлопал глазами.

– Я тоже не умел. Учись. Телефон с собой? Вот и лезь в интернет. Проблемы негров шерифа не волнуют.

Салага пробормотал вялое "оке-ей", и поплелся выполнять приказ.

Выехали в 11 вечера, до места назначения добрались спустя час. Местом грядущей бойни оказалась пятиэтажная развалюха из красного кирпича, находящаяся в ярко выраженном аварийном состоянии. Судя по результатам разведки, это была коммуналка, построенная сразу после войны, причем построенная из рук вон плохо. В самом скором времени ее собирались снести и построить на освободившемся месте двадцатиэтажную "свечку", а пока в квартиры, из которых уже съехали жильцы, набивалось всякое отребье. Уровень преступлений в районе, и без того держащийся на достаточно высокой отметке, неприятно вырос. Ходить по улицам стало небезопасно из-за риска встретиться в темном углу с полусумасшедшим наркоманом, готовым на всё ради волшебного укола.

Искомая квартира находилась на третьем этаже.

– Слава яйцам. Ненавижу лестницы.
– бурчал Сыч, сидя на заднем сиденье и одеваясь.

На эту операцию он вышел при полном параде - в своем любимом черном камуфляже, наколенниках, арафатке, которой замотал лицо, бронежилете с черепом, и, разумеется, кепке.

– А можно я буду тебя косплеить?
– спросил Салага, оглядывая Сыча и улыбаясь.

– Нет. Я единственный и неповторимый. Ты готов?

– Да.

– Салаге достался легкий бронежилет, маска-балаклава и городской камуфляж.

– Тогда погнали. Эх, не люблю я притоны...
– сказал Сыч, выходя из машины, и подбегая к дверям подъезда, которые кто-то подпер кирпичом, дабы они не закрывались.

В подъезде царила кромешная темень. Сыч поднял автомат и включил прикрепленный сбоку к цевью фонарь.

– Квартира 26. Надеюсь, у них есть номер на двери.

Номер оказался на месте, но сама дверь была аккуратно снята с петель и приставлена к стене. В квартире орала музыка - кажется, это был дабстеп. Также оттуда доносился какой-то больничный запах, который Сыч вдохнул, поморщился, и сказал одними губами:

– Ну, супер.

– В чем дело?
– недоумевал Салага, прочитавший сказанное по губам напарника.

– А ты не чуешь, чем пахнет?
– попытался Сыч переорать музыку, - Тут варят ширево. Для самых конченых. Так что снимай автомат с предохранителя - и погнали. И, вот еще.
– прокричал он Салаге прямо на ухо, - Они выглядят совсем дохлыми, но пусть это тебя не обманывает. Могут попытаться пырнуть шприцем, и если им это удастся - тебе конец, они же болеют черт-те чем. Если кто дергается - стреляй. Просто не строй из себя героя, и стреляй на поражение. Да, и приготовься увидеть кучу мерзких вещей... Пошли. Будь у меня за спиной.

Сыч уверенно шагнул в длинный обшарпанный замусоренный коридор, который освещала одна-единственная лампочка, и выключил фонарь.

– Надо обыскать все комнаты и найти негритоса по имени Пьер.
– крикнул он, обернувшись, -Делаем так - я вхожу в комнату, и, если не вижу никого с черной кожей, то сразу же стреляю. Потом меняемся. И ты стреляй, не бойся. Они и так гарантированные трупы через полгода, раз по вене пускают эту дрянь...

– Что за дрянь-то?
– Салага дрожал так, что рисковал уронить автомат или выпалить раньше времени. Впервые ему было так страшно и мерзко.

– Название тебе ничего не скажет...
– вздохнул Сыч, кривясь от запаха, - Дезоморфин. Говно на основе кодеина. Давай, с Богом!

Первая дверь отлетела в сторону, и Сыч тут же ворвался внутрь.

Салага прикрывал ему спину, и не видел происходящего, но почувствовал мерзкий гнилостный запах, донесшийся из комнаты. Музыка орала так, что выстрелов было почти не слышно. Наконец, Сыч хлопнул Салагу по плечу, отчего тот аж подскочил, и указал на следующую дверь:

– Твоя очередь!

От этих слов Салагу затрясло, но, стоило ему подойти к двери, как страх куда-то улетучился и сменился воодушевлением. Просто ударить ногой и расстрелять сидящих внутри. Ничего сложного. Чего нервничать? В конце концов, он хотел этого, когда собирался стать супергероем.

Картонная дверь не выдержала даже первого удара, и рухнула на пол небольшой, где-то 8 квадратных метров, комнаты. Там стоял старый продавленный диван с драной обивкой, видимо, оставленный прежними хозяевами. Комната была полна существами, похожими больше на призраков, чем на людей. Тощие, непонятного возраста, одетые в лохмотья, воняющие потом и гнилью - они сидели на диване и подоконнике, валялись на полу, и все, как один смотрели на Салагу. Негров среди них не было.