Команданте Мамба

— А что делать с его жёнами?

— Ничего. Если есть у кого желание, то забирайте, либо отдайте желающим, кроме Массы. А лучше продайте их, если кто возьмёт, там вроде даже красавицы были. Мне лишний клубок змей ни к чему. Слишком силён яд ненависти в них. А то заснёшь ещё мужчиной, а проснёшься ненароком евнухом, а то и вообще, не проснёшься. Юдифь это давно всем доказала, кто знает историю.

— Кстати. Я вчера видел два небольших корабля, явно не местные поделки. Это либо арабские торговцы, либо европейцы, со смешанной командой.

— Луиш, надо бы узнать, кто такие, и пригласить на церемонию. А после расспросить, может у них есть на продажу что-то нужное нам. Деньги у меня есть. Ну и ты знаешь, что ещё. Здесь мы хорошо прибарахлились. Переговори с ними и доложи.

Все трое, уяснив задачи, тут же вышли, давая возможность мне умыться и справить нужду, слить, так сказать, лишние, накопленные вчера эмоции. Управившись, я приступил к наряжанию себя любимого в праздничные шорты, и прочие прибамбасы. Увы! Их было немного, и в основном, это было оружие.

Серьгу на ухе я не носил, хотя тут это было нормально. Кольцо в носу — моветон. Пирсинг — фу, мы не такие. Оставалось только оружие. А у меня его было, на редкость, много. Разложив всю амуницию перед собой, я стал выбирать, что нацепить на себя, а что нет. В итоге мой выбор пал на прекрасную саблю-шамшир, приобретенную довольно давно и повсюду таскаемую за собой, но так никогда и не пригодившуюся.

Кроме неё, надел себе на грудь перевязь с метательными ножами, привесил к поясу медный хопеш и заряженный револьвер, и бегло оглядев себя, вполне удовлетворился осмотром.

— «Красив в строю — силён в бою», ну это я уже доказал, а сейчас надо поразить всех своими манерами и величием. И да, надо произвести впечатление и на иностранцев. Ну и взорвать так, по мелочи, ситуацию, мы же теперь не господа и прислуга, а… товарищи. Ну да это позже.

Луиш.

— Луиш, надо бы узнать, кто такие эти белые, и пригласить на церемонию. Переговори с ними и доложи.

Мысли лихорадочно завертелись у него в голове. Так, два небольших корабля действительно тёрлись бортами друг о друга, и о пристань. Все вооружённые. Команда, в основном белые, но есть и чёрные, рабы и мулаты. Но их немного.

Развернувшись, Луиш быстрым шагом отправился на пристань, попутно обдумывая, как начать конструктивный диалог. По поводу языков он не расстраивался. Кроме своего родного, португальского, он вполне сносно говорил на арабском, и на местных наречиях, немного на немецком, понимал большинство слов на французском, но с трудом составлял их в предложения. Можно считать, что он был полиглотом. Но полиглотом поневоле.

Оглядев себя, он поправил бурнус на голове, спасавший от теплового удара. Поправил пояс, на котором висела хорошего качества сабля, захваченная в качестве трофея в недавнем бою, и закинул за спину, обтянутую тонкой шерстяной тканью уже довольно грязного халата, винтовку.

Патронов к ней оставалось катастрофически мало, точнее их было всего два. Один из них уже находился в патроннике, а другой был зажат в левой ладони. В ней же Луиш держал кожаную ручку большого трёхслойного щита — вершины мастерства оружейников чёрного Мамбы, не пробиваемого даже пулей, правда, с большого расстояния.

Его сопровождала пятёрка свирепых негров, вооружённых до зубов, и очень злых. Они были скорее декорацией, чем реально могли защитить Луиша от вооружённой команды пришлых торговцев. Да и смысла нападать не было. По крайней мере, не сейчас.

Идти было относительно недалеко, и вскоре они прибыли на речную пристань, которая встретила вонью протухшей рыбы, руганью моряков и удивлёнными возгласами команд, смотревших на них с бортов небольших парусных кораблей, по-другому, ещё называемых гукрами или гукорами.

На кораблях хорошо видели приближение странного негра, одетого как бедуин, всего увешенного оружием, включая старую, но на удивление исправную, винтовку. Странный негр был среднего роста, и поэтому почти целиком скрывался за большим щитом, который крепко сжимал левой рукой. Его сопровождала пятёрка высоких, мускулистых негров с совершенно зверскими лицами.

Капитан корабля с бельгийской командой, Леонард де Брюлле, напряжённо всматривался в странную фигуру и пытался понять, что этим неграм было нужно. Он прибыл сюда с секретной миссией.

Впрочем, какие уж тут секреты, всё было настолько очевидно, что даже была видна гримаса раздражения на загорелом лице его коллеги из Германии — Феликсе фон Штуббе, который также внимательно рассматривал приближающихся негров.

Под началом де Брюлле были двадцать солдат и один пулемёт Максим, изобретённый в 1883 году, и постепенно принятый на вооружение всеми странами, понимающими его эпохальное значение. Понимал это и король Бельгии. И даже крупнейший землевладелец Африки — Леопольд II, приобретя для своих колониальных войск пробную партию из двух штук. Один из них и участвовал в этой секретной миссии.

Кроме солдат, на небольшом корабле была команда, состоявшая из мулатов и обученных негров, под командованием хозяина гукра — почтенного мавра из Туниса, называвшего себя Дирхамом.

Трюмы корабля были заполнены разноцветными стеклянными бусами, железной утварью, старыми мушкетами, найденными, то ли в какой-то лавке старьёвщика, где-нибудь в трущобах Мадрида или Лиссабона, то ли купленными оптом по цене металлолома у обнищавшего дворянина, распродававшего всё, скопленное предками барахло, из своего старинного замка, проданного на аукционе, с молотка, за долги.

Был, конечно, ещё более весомый товар, предназначенный для вооружения, лояльных к будущей власти, местных царьков и племенных вождей. И это была пара ящиков, снятых с вооружения и устаревших, однозарядных винтовок системы Гра, одна из которых как раз висела за плечом странного негра. А к ним ещё было несколько ящиков с патронами, списанными по той же причине. Да и сроки, и условия хранения, не способствовали дальнейшему их использованию европейскими армиями.

Капитан де Брюлле прибыл сюда три дня назад, а через сутки приплыл коллега и конкурент — капитан фон Штуббе, с аналогичной миссией. Трюмы его корабля были забиты таким же барахлом, что и у де Брюлле. А вот по поводу оружия на борту, у Леонарда были вопросы к своему коллеге, задавать которые он пока не решался.

В том же знаковом 1884 году, под председательством железного канцлера Германии Отто фон Бисмарка, была созвана коллегия о разделе Африки и урегулировании спорных вопросов по приобретению колоний на африканском континенте. Всё было решено полюбовно, и характеризовалось простой русской пословицей — «Кто успел, то и съел».

Гораздо позже, в армейской среде сформировалась оправдательная концепция подобного хищнического подхода, выразившаяся в выражении — «В большой семье — не надо спать… очень долго».