Командир поневоле

— Э нет, — произнёс я, одергивая мешок назад, — мы договаривались, что это последнее задание, и меня осыпят золотом. Хотелось бы, получить сразу, а не когда-нибудь потом.

— Ты зря думаешь, что я тебя пытаюсь обмануть, — слегка высокомерно произнёс вампир, — мы держим слово, особенно с теми, кто был нам полезен, а ты был весьма полезен Фадранг, но так и быть, произведём обмен по всем правилам. Пошли.

— Куда? — прикинулся я дурачком.

— Ну неужели ты, тупой человечишка, — рыкнул вампир, — думаешь, что я лично на своём горбу потащил бы мешок золота через границу сюда, так близко к имперским войскам? Нет, за ним надо на нашу территорию.

— А ещё, мне бы хотелось, чтобы награду вручил сам герцог.

Услышав такое, Тирил споткнулся, а затем повернулся ко мне, изумлённо разглядывая. Расхохотался.

— Ужель ты думаешь, что Сам герцог решит снизойти до общения с тобой, жалким сотником и человеком?

— Но ведь я убил его врага. И хочу лично вручить ему его голову.

— Не его врага, а врага нации, — поправил меня кровосос.

Но оглядел по другому, ещё раз посмотрел на мешок, опять поморщившись от источаемой им вони, задумчиво буркнул:

— Впрочем, резон кое-какой есть, пока мы эту голову допрём до столицы, от неё уже ничего не останется. А господину возможно захочется глянуть в лицо этому инквизитору…

Тут вампир резко метнулся, размазавшись в воздухе как тень, схватил меня за горло, тряхнул с силой, заставив болтатьсякак куклу, прошипел:

— А теперь правду говори, зачем тебе нужна встреча с герцогом?

— Просить, — пробулькал я, едва имея возможность говорить, — просить…

— О чём просить? — хмуро поинтересовался Тирил, чуть ослабив хватку.

— Милости просить, — хмуро произнёс я.

Всё-таки высший вампир, а передо мной, был как раз высший, обладал чрезвычайной силой и скоростью. Я, как маг четвёртого курса, пожалуй, пока до его уровня не дотягивал, хоть и самую малость, поэтому пришлось силой воли гасить рефлекторную реакцию на нападение. Обычный сотник на такую скорость не смог бы отреагировать никогда.

— Какой милости?

— Сделать меня вампиром, — раскрыл я перед ним свою домашнюю заготовку.

Тирил чуть было снова не рассмеялся, но сдержался, блестнув прищуренным взглядом, спросил:

— А с чего ты решил, что герцог на это способен?

— Я не знаю, способен ли он, но явно он один из немногих, кто мне сможет с этим вопросом помочь.

Ходил я сейчас по очень тонкому льду. Всё строилось только на тщеславии вампиров и их желании поглумиться над повержженным врагом. Чуть один неверный шаг, и всё сорвётся. Но план ваяли буквально на коленке и выманить сюда герцога было скорее броском игральных костей на удачу, чем реально прогнозируемой возможностью.

Игнациус так и сказал — “Не получится, значит не получится. Итак мы хорошо потрудились. Но если получится, то мы свою задачу не просто выполним, а перевыполним десятикратно”.

И сейчас я, как завзятый стахановец, радел за это перевыполнение всей душой.

— Ладно, пошли, — вампир вновь скользнул вперёд, по оврагу, легко взбираясь на осыпающийся склон, — передам твою просьбу, но не жди, что она обязательно будет исполнена.

— Как получится, так получится, — со вздохом ответил я, взбираясь вслед за ним но уже совсем не так ловко, как и подабает обычному человеку.

* * *

Через границу мы перебирались ночью, Тирил, в облике мыши а я, в окружении четвёрки вампиров, дожидавшихся меня на своих двоих. Немногословные, хоть и молодые, почти никак не реагировавшие на меня и мои вопросы, они произвели весьма неприятное впечатление. Молодой вампир — существо своевольное, особенно те из них, что попадают в вампирскую армию. Там не так сильна дисциплина, скорее это орда зверей, которая движется как стая саранчи, полагаясь в бою не на строй и слаженность, а на индивидуальное превосходство в силе и скорости каждого отдельного вампира над противником.

Эти же, были другими. Скорее они напоминали тренированную и дисциплинированную войсковую разведку. И это был тревожный звоночек, сигнализирующий, что противник начинает менять свою тактику.

Поэтому, двигаясь в почти полной темноте по лесу, я старался составить для себя как можно более полный портрет этих вот вампиров.

Делали они всё отменно тихо. Когда неподалёку оказался один из патрулей легиона, усиленный магом, они заставили меня лечь на землю, затем легли сами, разворачивая и растягивая над нами какую-то плёнку. С учётом, что патруль прошел не далее, чем в пятидесяти метрах от нас, это было какое-то эффективное приспособление сокрытия от поисковых заклятий, которые активно маг легиона применял. Как дополнительную задачу, я для себя поставил, попробовать как-то образец этой плёнки прихватить. При возможности, конечно. Запомнил, у какого конкретно вампира она хранится и где.

Рассвет мы встречали уже на той стороне, в специально оборудованном схроне, дожидаясь следующей ночи.

И вновь мне не удалось разговорить ни одного из этой четвёрки.

Да места, где хранилась причитающаяся мне награда, мы добрались к следующему утру, отмахав по ночному и неприветливому лесу километров двадцать. Поэтому, тёмную и мрачную крепость — одно из приграничных укреплений, мне удалось рассмотреть неплохо.

Так далеко в вампирские земли мне забираться ещё не удавалось, и увиденное не добавило настроения. Здесь поразившая природу болезнь была куда явственней. Все краски обратились полной противоположностью, зелёный цвет практически исчез, сменившись грязно-бурым, серым, неестественных оттенков. Ветви деревьев были поникшими, а листья пожухлыми. Трава и вовсе под ногами шуршала не сочной, полной влаги зеленью, а почти соломой.

А ещё, пройдя через арку ворот, я увидел первых людей. Вампирских рабов. И содрогнулся от увиденного. Лысые, исхудавшие, с впалыми щеками, с висящей как на манекене одеждой, сшитой из какой-то мешковины. На шеях были ошейники, из двух половин, скреплённых между собой болтами.

Проходя мимо, я поймал взгляд одного из них — мужчины, но в потухших глазах не увидел даже проблеска какого-то интереса или удивления, от вида свободно идущего соплеменника.

А потом увидел и детей, маленьких, худеньких словно тростиночки, даже не в одежде, в мешках с прорезанными под голову и тоненькие ручки отверстиями, что ковырялись в грязи, провожая голодными глазами идущих и отвернулся, сжав да предела зубы, чтобы ни жестом, ни словом не выдать себя.

Хотелось выхватить меч, и рубить всех до кого только смогу дотянуться, пока не сдохнут или они или я. Сдержался. Сейчас я ничем не помогу. Сначала надо выманить герцога и убить кровососущую тварь, а затем уже придёт черёд легиона, чтобы выжечь калёным железом весь этот проклятый вид.

Тирил меня ждал уже в донжоне, беседуя в большом зале с другим вампиром в богатых одеждах, неподалёку от стоявшего на помосте массивного трона.

— А, вот и наш герой, — произнёс он, завидев меня.

Стоявший рядом с ним кровосос только презрительно фыркнул, но Тирил, повернувшись к нему, заметил:

— Ну что вы, владыка Тициус, сотник Фадранг давно оказывает нам посильную помощь, и последнее его деяние вполне достойно такого звания.

Тот что-то пробурчал, на что мой вампирский куратор с усмешкой заметил:

— О, я понимаю, мой агент добрался до инквизитора раньше ваших. Ну, это было честное соревнование, победил в котором сильнейший. — Вампир осклабился, а владыка нахмурился.