Командир. Трилогия

На рассвете спецназ, бесшумно поднявшись на стену форта и обезвредив часовых, нейтрализовал его гарнизон. После доклада о захвате форта, эскадра не поднимала сильного шума, втянулась на рейд гавани. В гавани находился военный тридцати пушечный галеон 'Пиляр', зашедший в гавань для кренгования и ремонта, перед переходом в Испанию, в составе конвоя Серебряного флота. Кроме него в гавани находилась и купеческая мелочь. Идущий головным 'Громобой', дал картечный залп из всех своих одиннадцати орудий левого борта. Вахтенные на испанце не проспали нападение, но время катастрофически не хватало для организации, какой либо осмысленной обороны. Меньшая часть экипажа, ночевавшая на галеоне, только успела проснуться и металась толпой по палубе корабля, одевая кирасы и вооружаясь. И вот по этой толпе и пришлась картечь 'Громобоя'. Мателот 'Громовержец' не дав его команде, опомнится, после залпа 'Громобоя', добавил свой залп картечи из всей своей десятки орудий левого борта после которого взял 'Пиляр' на абордаж. Всего сорок минут длился рукопашный бой на палубе испанца. Его исход как обычно у ушкуйников, решил залп полусотни пищалей по юту галеона, где находился капитан, большинство офицеров и команды. Залп равный по количеству летящих в противника пуль, двадцати пяти магазинам от автомата 'Калашников', смел конкистадоров с юта. Их остатки были добиты ворвавшимися на ют воинами. Сопротивление на баке было прекращено сразу, как был спущен золотисто-пурпурный стяг Кастилии. Пока шел бой за 'Пиляр', остальные корабли эскадры ушкуйников, вошли в гавань и выслали шлюпки с десантов к берегу и купеческим судам, стоящих в бухте. Высадка десанта прикрывалась артиллерийским огнем со всех кораблей эскадры и стен форта, обращенных в сторону города. Пытавшиеся помещать высадке десанта испанские солдаты были буквально сметены огнем корабельной артиллерии. Основной бой завязался на улицах города, где испанцы попытались оказать сопротивление. Но общего руководства боем, со стороны испанцев, создано не было и когда с тыла защитники города были атакованы двумя сотнями доспешных, вооруженных 'сакмарочками' стрельцами, они дрогнули и попросту побежали. Оставленная в оцеплении сотня оказалась на высоте, не выпустив из города большую часть беглецов. К 17 часам Ла Романа была полностью захвачена ушкуйниками, и началась зачистка города. Обнаруженные жители, солдаты и моряки сгонялись на площадь и запирались в каменную церковь. В разные стороны от города, на расстояние одного дня пути, на трофейных лошадях, были разосланы конные полусотни находников, с целью предотвращения утечки информации о захвате Ла Романа, захвата добычи и полона. Сбор трофеев продолжался в течение недели. За это время в Санто-Доминго были отправлены три пленных испанца, с требованием заплатить за тысячу шестьсот восемьдесят четыре пленных испанца и за сам город с портом и фортом выкуп в сумме 400 000 реалов, что равнялось 50 000 песо. В противном случае пленные будут вывезены, а город, порт и форт будут сожжены и разрушены до основания. Губернатор Эспаньолы дон Франсиско Эрнандес де Кордова, резиденция которого находилась в Санто-Доминго, ответил отказом. Кроме того, он, не имея достоверной информации о составе эскадры напавших на Ла Романа пиратов, выслал для их разгрома и захвата эскадру в составе пяти галеонов и трех каравелл под командованием адмирала дона Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса. Получив данные от группы дальней разведки Лазарева, о выходе из гавани Санто-Доминго испанской эскадры в составе восьми вымпелов, Слепцов собрал совещания капитанов кораблей и командиров десантных отрядов. В ходе совещания было принято решения подготовить испанцам засаду. В этой целью в форт перетащили пушки с 'Пиляра', оголили от пушек сухопутные стены и перетащили пушки на сторону обороняющую вход в гавань. Все пушки пристреляли по входу, теперь установив стволы на колышки можно было стрелять с завязанными глазами или в темную ночь или в густом киселе тумана. Сам вход был перегорожен двум поднимающими канатами, свитых из нескольких толстых канатов. Диаметр канатов был почти в метр, практически два бревна свитых из пеньки. Для их поднятия и опускания в форте были изготовлены два огромных ворота, каждый из них приводился в движение, ходящими по кругу четырьмя мулами. Из купеческих барок подготовили три брандера. Одну, из них оставили в гавани, две вывели из гавани и поставили южнее Ла Романа, на якорь, около берега, так что бы они не бросались в глаза. Эскадра ушкуйников вышла из Ла Романа и оттянулась мористей, на юго-запад.

Вид на современную гавань Ла-Ромада.

Эскадра дона Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса появилась в видимости Ла Романа вечером 22 апреля. Не заходя в гавань, эскадра карателей стала дрейфовать напротив входа в бухту. На следующий день, с утра, еще по туману, испанская эскадра стала входить в горловину входа гавани. Головным шел двадцати шести пушечный галеон 'Сан-Фердинанд', мателотом шел флагманский большой тридцати двух пушечный галеон 'Энкарнасион', за ним двадцати восьми пушечный галеон 'Синко Льягас', двадцати четырех пушечные галеоны 'Сан-Антонио', 'Виржендель', замыкали строй три двенадцати орудийные каравеллы 'Бьянко', 'Конкистадор', 'Санта-Анна'. Идущий в тумане головным 'Сан-Фердинанд' ударился форштевнем в натянутые канаты. Массой инерции он смог оборвать, вернее, вырвать из берегового крепленая на колесе ворота, первый канат, но второе 'пенковое бревно' удержал галеон. Корабль содрогнулся от носа до кормы. На палубу полетели обломки рей, рухнул, вперед в воду, бушприт, увлекая за собой кливер. В это время по остановившемуся галеону, со стен форма, ударили свыше пяти десятков пушек калибром от двадцати четырех до трех фунтов. Били по пристрелянному месту полнотелыми и цепными ядрами. От удара ядрами, нанесенном практически в упор, корпус галеона содрогнулся и дал течь. Тем более что он уже был расшатан посадкой на мел, то есть ударами об канаты. От попадания цепными ядрами, уже поврежденному рангоуту было нанесено еще большее повреждения. Рухнула фок-мачта, паруса, и другой такелаж на грот-мачте разорвало в клочья, на бизань-мачте перебило ахтерштаг, в результате чего мачта сильно наклонилась вперед. Идущий мателотов флагман не успел сманеврировать в узости входа и таранил своим форштевнем корму 'Сан-Фердинанда'. В результате тарана были разломана ютовые надстройки, пробита обшивка на корме, такелаж обоих кораблей перепутался между собой. На 'Сан-Фердинанде' окончательно сорвались с мест все пушки, которые, после таранной остановки корабля канатами и пушечного залпа форта, еще находились на месте и готовились к ответному залпу. На флагмане так же часть бортовых пушек была сорвана со своих мест, и прокатилась по орудийной палубе, калеча и убивая команду, срывая со своих мест другие пушки, раздавливая бочонки с порохом, раскатывая приготовленные к зарядке ядра. Второй залп из картечи и ядер был направлен на головной корабль. Третий и четвертые залпы из цепных ядер целиком достался остановившемуся мателоту. Достать следующим в кильватере третьим 'Синко Льягас', пушки форта не могли, правда и до них орудия 'Синко Льягас' не могли добить. Весь беглый орудийный огонь, достался головному кораблю. По мателоту стреляли в основном картечью, в отличии от 'Сан-Фердинанда', корпус которого, к концу битвы, оказался измочален ядрами, как конец пенкового каната. Видя, что отстоять два первых корабля не возможно, а продолжения их обороны повлечет только новые жертвы среди экипажей обоих судов. Дон Алонсо скомандовал эвакуацию остатков обеих экипажей на 'Синко Льягас'. Остатки команды 'Сан-Фердинанд' перебрались по остаткам своего юта на бак мателота, с которого оба экипажа были сняты шлюпками флагмана и 'Синко Льягас'. Как только экипажи обеих поврежденных судов были с них сняты, форт прекратил по ним пушечную пальбу. И из гавани в направлении 'Синко Льягас' двинулся брандер. Используя меньшую посадку барки, чем у галеона, команда брандера без помех миновала второй канат. Брандер направился к ставшему флагманов 'Синко Льягас', который к этому времени стал отходить от входа. Пока длилась артиллерийская дуэль пушек форта и орудий испанской эскадры, правый фланг арьергарда карательной эскадры был атакован со стороны моря на берег эскадрой ушкуйников в составе восьми вымпелов, в две колоны. Завязав артиллерийскую перестрелку с замыкающими кильватерную колону тремя каравеллами, ушкуйники всего двумя эскадренными залпами выиграли её. Сказалось превосходство в количестве орудий, их качестве, обученности канониров и экипажей кораблей. Артиллерийская стрельба велась всеми видами ядер, а так же при втором проходе дали свой залп, зажигательными бомбами, по палубам каравелл и басы, расположенные на палубе каждого галеона ушкуйников. Третий залп по каравеллам уже был не нужен. Эскадра проходила мимо трех больших плавучих костров. К третьему залпу эскадры, к месту сражения успели подтянутся и оба двадцати четырех пушечных галеона. Но их капитаны, увидев численное превосходства противника, стали отходит в направления близкого берега, так как выход в море был перекрыть вражеской эскадрой. Этого маневра и дожидались стоящие в засаде брандеры, в начале боя притаившиеся около берега и теперь вышедшие на боевой курс. Первый брандер испанца прозевали. Занятый уходом от враждебной эскадры капитан 'Сан-Антонио', идущий головным в их малой колоны, буквально сам протаранил, выскочивший неожиданно от берега брандер. Тем более что в это время буквально одновременно раздались три взрыва, это взорвались три горящие испанские каравеллы. Команде барки оставалось только поджечь судно и закрепить его по надежней у борта галеона. В считанные минуты пламя от брандера перекинулось сперва на такелаж обреченного корабля, а потом занялся рангоут, и пламя стало лизать палубу и борта галеона. Через 20 минут, огонь добрался сперва до пороха находящегося на верхней орудийной палубе, раздался первый взрыв и буквально через 2-3 минуты произошел второй взрыв, разметавший галеона на составные части. Огонь добравшийся до основного порохового запаса в крюйт-камере 'Сан-Антонио', сделай своё дело. Зато команда и капитан 'Виржендель', идущего замыкавшим в колоне, оказались на высоте. Успев не только заметить опасность со стороны брандера, направляющего в их сторону, но и сманеврировать, уйти от встречи и бортовыми залпами повредить барку полузатопив её. Но уйти от галеонов ушкуйников они уже не смогли. При маневре уклонения от брандера они ещё больше ушли к берегу, а выход в море им отрезали корабли ушкуйников. Ставший флагманом 'Синко Льягас' в это время пылал, в полукабельте от входа в бухту, подожженный неожиданно выскочившим из-за поврежденного флагмана пиратским брандером. Его команда пыталась тушит, но было видно, что её деятельность малопродуктивна. Пожар и не думал утихать. Напротив он потихоньку разрастался. Тем более что к месту горения испанского флагмана направились три галеона ушкуйников, явно не с предложением оказать помощь терпящему на море бедствие кораблю. Капитан и команда 'Виржендель', увидев, что они остались в одиночестве против восьми вымпелов эскадра противника, упали духом и по приказу капитана дона Хосе Рамирес де Лейва, спустили флаг Испании, сдавшись на милость победителя. При приближение кораблей эскадры ушкуйников на расстояния в полкабельта к 'Синко Льягас', адмирал дон Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса приказал спустить золотисто-пурпурный стяг Испании с топа грот-мачты галеона. Более корабли 'витязей' к испанскому флагману не приближались, а высадили на шлюпках, со своих галеонов, призовые команды, которые разоружив испанцев, вместе с ними приступила к тушению пожара. Совместными усилиями в течение трех часов удалось сперва отцепить и отбуксировать от 'Синко Льягас' горящий брандер, отстоять от огня крюйт-камеру, не пустив его к ней, сбросить за борт находящийся на орудийных палубах порох, а потом и потушить огонь на самом галеоне. Но огонь успел нанести испанскому флагману невосполнимый ущерб. Был уничтожен весь такелаж и рангоут, включая все три мачты. Палубные надстройки, повреждены борта, в некоторых местах борт прогорел почти до ватерлинии. Благо, что первое, что сделали ушкуйника, как только поднялись на борт 'Синко Льягас', начали поливать водой стены крюйт-камеры и находящийся в ней порох, и очистили его орудийные палубы от бочонков с порохом. Из-за чего и не произошел взрыв, погубивший все три каравеллы и галеон 'Сан-Антонио'.

После разгрома эскадры возмездия под командование дона Алонсо Санчес дель Кампо-и-Эспиноса, эскадра ушкуйников, оставив в Ла Романа две сотни стрельцов, под командой Медведева, для охраны трофеев, пленных, захваченных кораблей и приведение последних в пригодное для дальнейшее плавание состояния, а так же очистки входа в гавань Ла Романа, направилась к Санто-Доминго. Появление утром 25 апреля под стенами Санто-Доминго три сотни пеших ушкуйников, а у входа в гавань всей эскадры приватиров, для губернатора Эспаньолы дон Франсиско Эрнандес де Кордова, мягко выражаясь, было неприятным сюрпризом. Особенно когда орудия эскадры стали методично разбивать охраняющий вход в бухту форт. При этом сами оставались в не досягаемости пушек форта. Правда стрельбу вели пока только четыре галеона, остальные четыре кораблей налетчиков пока не вступали в артиллерийскую дуэль, курсируя перед входом в гавань и фортом, вне досягаемости его артиллерии. Но для форта хватала и орудий четыре кораблей налетчиков, кстати, весьма приличного калибра, которые вели стрельбу залпами, очень результативную и превосходя в скорострельности пушки форта. В течение двух с половиной часов все крупнокалиберные пушки форта были сбиты. После чего в дело вступили орудия остальных четырех кораблей, подошедших на более близкое расстояние. Но малокалиберные пушки форта либо не добивали до них, либо их ядра не причиняли им какого либо видимого повреждения. Еще через два часа от форта остались одни развалины и эскадра ушкуйников не торопясь, стала входить в гавань, в которой оказать им сопротивления было практически не кому, ведь все корабли испанского военного флота, находившиеся в порту Санто-Доминго, ушли с эскадрой дома Алонса. Гавань оказалась буквально забита торговыми судами, среди которых выделялись два галеона, три карраки, с пяток каравелл и десятка два, два с половиной мелочи вроде одно или двухмачтовых барок. Из всех купеческих кораблей попытался оказать какое-либо сопротивления двадцати пушечный галеона 'Сан-Педро', команды остальных купцов бежали на шлюпках к берегу, бросив на произвол судьбы свои корабли и содержимое их трюмов. Проходя мимо 'Сан-Педро' на расстоянии пистолетного выстрела, галеоны ушкуйников приветствовали его картечными залпами. Картечины с визгом проносились по палубе, залетали через открытые порты на нижнюю орудийную палубу, превращали в решето ютовые и баковые надстройки. При этом убивая и раня экипаж. И когда каравелла 'Ольга', шедшая замыкающей в кильватере эскадры, после своего залпа картечью, завалилась на него в абордаже и ушкуйники перескочили на палубу испанского купца, оказывать им сопротивления оказалось не кому, едва ли с десяток матросов могли оказать им какое либо сопротивления. Под прикрытием пушечного огня с кораблей налетчиков, началась высадка десанта на берег бухты. Шлюпки с ушкуйниками сновали между кораблями и берегов. Туда уходя загруженными под завязку людьми, назад только с минимальным количеством гребцов. Накопившись на берегу в количестве свыше шести сотен человек, перенеся огонь пушек на городские здания, повели наступления на город. Попытка бежать из Санто-Доминго была пресечена окружившими город стрельцами под командованием Петина. Прокладывая себе, путь массовыми ружейными залпами, после которых в ход шли бердыши, сабли, кинжалы, ушкуйники неуклонно продвигались по улицам города. Разгоняя или уничтожая отряды и группы защитников города. Через полчаса, после начала атаки, был захвачен губернаторский дворец, в котором был пленен губернатор острова и другие чиновники администрации острова и города. Через три часа сопротивление испанцев было сломлено. В течение последующих пяти часов происходила зачистка города. При проведении которой, кроме губернатора дона Франсиско Эрнандес де Кордова и его чиновников было захвачено ещё свыше двух с половиной тысяч испанцев обоего полу, которых всех заперли в каменном Кафедральный собор Санта-Мария-ла-Менор, в переводе Кафедральный собор Пресвятой Девы Марии, находящийся в центре Санто-Доминго. К вечеру выставили часовых на городских стенах, около арсенала, собора, в которой содержались плененные испанцы, в порту, в губернаторском дворце, в котором содержался дон Франсиско со своей семьей и его чиновники со своими семьями. В бухте, у входа, на брандвахту встали 'Грозный' и 'Гром'. Утром были разосланы в разные стороны, на день пути от Санто-Доминго, на трофейных лошадях, конные полусотни, для сборов трофеев и пленных. Начались проверки трюмов захваченных судов, портовых складов, личных складов городских купцов, их домов, магистратуры. Всю собранную добычу тут же грузили на имеющиеся суда. В течение одиннадцати дней происходил сбор добычи. С округи добрали еще двести тридцать семь человек обоего пола испанцев и креолов, а так же более двухсот негров мужчин и женщин. На третий день, после захвата города, Слепцов дал приказ доставить к нему губернатора дона Франсиско и его чиновников. Как только был выполнен приказ о доставке испанских вельмож,Слепцов выдвинул требования о внесении выкупа за Санто-Доминго с окружающими его гасиендами, плантациями и его жителей, в том числе присутствующих при разговоре и членов их семей, 1 500 000 реалов. В случае не внесения город и окружающие его поселения будут стерты с лица земли, все пленные проданы в рабство берберам. Тем более что Ла Романа разрушена до основания, полностью и все захваченные подданные Его Католического Величества, сейчас на судах следуют в Средиземное море, на невольнические рынки Туниса. В связи с отказом уважаемого дона Франсиско Эрнандес де Кордова выплатить за них и их город выкуп в размере, каких то жалких 400 000 реалов. И если уважаемый губернатор откажется и от второго его, адмиральского предложения, то подобная участь постигнет всех пленных жителей Санто-Доминго, в том числе самого дона и его семьи. Дочь дона Франсиско, как известно молодая блондинка, хороша собой и берберы заплатят за неё не малые деньги. И только из чувства христианского сострадания, он адмирал налетчиков, его капитаны и иные офицеры, согласны подождать семь дней, пока необходимая сумма не будет собрана и доставлена в Санто-Доминго. После чего испанцы были выведены из штаба эскадры и доставлены в губернаторский дворец. Губернатор через полчаса, после возвращения с аудиенции у Слепцова, попросил разрешения на отправку пяти его чиновников для сбора выкупа. Разрешения было дано. И уже на третий день, после выезда эмиссаров губернатора, в Санто-Доминго стали приходит мулы и ослы, груженные мешками с реалами, песо, слитками серебра и золота. К указанному времени весь выкуп был доставлен ушкуйникам и погружен на корабли. Посадив на захваченные в порту Санто-Доминго корабли призовые партии, и погрузив на них свыше двухста негров рабов обоего пола, эскадра ушкуйников покинула гавань Санто-Доминго, не разрушив более ни одного здания. По выходу взяв курсна Ла Романа, в бухте, которой их дожидались две сотни стрельцов, трофеи и полон, взятый в Ла Романа. Через сутки пути эскадра прошла мимо Ла Романа, приняв в свой состав десяток судов, разного тоннажа, груженных добычей и полоном добытых в Ла Романа. Выполняя обещание, данное губернатору Эспаньолы, ушкуйники заставили пленных, за время ожидания, разобрать каменные здания и выбросить полученный от разбора камень в бухту. А так же отремонтировать захваченные суда, что бы они могли совершить переход до Тортуги. И уже после выхода деревянные здания города были подожжены, а на входе в бухту, в самом узком месте, затоплены остатки испанских галеонов 'Синко Льягас' и 'Сан-Фердинанд', напрочь закупорив их корпусами вход в бухту. После присоединения кораблей из Ла Романа к эскадре ушкуйников, увеличившаяся более чем в пять раза, от первоначального количества вымпелов, эскадра легла на возвратный курс, в Порт-Росс.

9 мая, в середине дня, захваченные суда, груженные трофеями, под охраной кораблей ушкуйников, без потерь вернулись в гавань Порт-Росс. Сразу весь полон был переведен на берег и помещен в только, что построенную каменную городскую тюрьму. А экипажи сошли на берег и прошли санобработку, просто все сходили в русскую баню. Отметили не понятный большинству ушкуйников праздник своих бояр 'День Победы'. Второй день также был отведен участникам рейда на предварительный отдых. Разгрузка трофеев началась только на третий день. В течение последующих пяти дней выгружался, описывался, оценивался, складировался и делился дуван. Добыча была не просто большая, она оказалась просто огромной. Кроме выкупа в 1 500 000 реалов, было собрано золотыми, серебряными монетами; слитки золота, серебра; жемчугом, драгоценными камнями россыпью; серебряной и золотой посудой, украшенной самоцветами; серебряными и золотыми ювелирными украшениями из жемчуга и драгоценных камней еще в общей сумме, по самой минимальной оценке, 600 000 реалов. Товаров на сумму свыше 780 000 реалов. Огромное количества пороха, чугунных и свинцовых ядер, картечных пуль из свинца, бронзовые, медные и чугунные пушки различного калибра, мушкеты, пистолеты, шпаги и иное холодное оружие. Были привезены двести тридцать четыре негра-раба обоего пола и тысяча шестьсот восемьдесят четыре пленных испанца и креола, так же обоего пола, из них более ста двадцати детей. Привели бывшие испанские корабли: галеоны - тридцати пушечный 'Пиляр', тридцати двух пушечный 'Энкарнасион', двадцати четырех пушечный 'Виржендель', двадцати пушечные 'Сан-Мигель' и 'Сан-Педро'. Карраки- двенадцати пушечную 'Санта Мария дель Кампо', двадцати шести пушечную 'Санто Падре', тридцати двух пушечную 'Мадре Де Диос'. Каравеллы - две девяти пушечных 'Сан-Винсенте' и 'Сан-Педрито', две десяти пушечных 'Сан-Хосе' и 'Сан-Габриэл', шестнадцати пушечную 'Сан-Филипе'. Барки - двадцати одну одномачтовых и чертову дюжину двухмачтовых. Все приведенные суда, после разгрузки от трофеев и снятия пороха, были дезинфицированы серным дымом, проведена генеральная уборка, с мытьем помещений судна. После дезинфекции и мытья, суда были перегнаны к северному побережью Экспаньолы и вытащены на берег для кренгования, ремонта.

К середине мая команды отдохнули, и эскадра в шесть вымпелов 16 мая вышла в рейд на перехват галеонов Серебряного флота. Как обычно разделившись на пары приступили к крейсированию в районе Гаваны. Повезло двум парам, сумевшим повстречать одиночные галеоны с достойным грузом на борту.

Первыми везунчиками стала пара 'Грозящий'- 'Гроза'. При патрулировании в водах Флоридского пролива, до патрульных кораблей донеслись раскаты орудийной пальбы, идущие с норд-веста по отношению к курсу галеонов. Старший в паре Гололобов принял решение сменить курс и пройти проверить, кто там шумит, развлекается артиллерийской стрельбой. В через полчаса показались нарушители тишины. Это были два галеона, достаточно крупный и меньшего размера. В бинокли отлично было видно что меньший под английским 'Святым Георгием', белым флагом с прямым крестом красного цвета, атакует более крупный под золотисто-красно-золотым штандартом Кастилии. Пытаясь с большой дистанции сбить паруса.

– Видимо имеет на борту кулеврины, вот и пытается использовать преимущество в дальнобойности своей артиллерии, сбить испанцу ход, а там и абордаж провести, с последующей очисткой трюма -подумал Гололобов, разглядывая происходящий прямо у них по курсу бой. И действительно англичанин потихоньку одерживал вверх. Своими хоть и не большими ядрами он уже умудрились сбить фок-мачту, которая завалилась назад на грот-мачту, переломав ей реи и порвав паруса. При этом досталось и бизань-мачте, такелаж которой перепутался с обрывками канатов и парусов сбитого фока, и прорвался в паре мест парус - бизань. Из-за этих повреждений скорость испанца упала, и он практически остановился. Его противник явно нацелился на абордаж и в настоящее время маневрировал, пытаясь приблизится к борту жертвы, что бы не нарваться на её полноценный бортовой залп. Переговорив с Михайловым по 'Кенвудам', Олег пошел на сближения с нарушителями спокойствия, за ним уступом влево шел 'Гроза'. Через полтора часа маневрирования на пределе видимости, Гололобов выиграл ветер у европейцев и пошел к ним на сближения с развивающимся на топе золотисто-красным флагом Кастилии. При этом они разделились, 'Грозящий' накатывался с задней полусферы, а 'Гроза' перекрывал путь отхода, подходя к месту боя с севера-востока. Команда англичанина видимо зевнула, иначе, чем можно объяснить их запоздалую реакцию на появление кораблей 'витязей', тем более, что оба галеона шли под испанским флагом. Но как бы то не было но английский капитан трагически для него и его экипажа опоздал с реакцией на появление новых фигур на доске и расплата за это вскоре последовала. Малый галеон попытался удрать от противников, но изменения в такелаж и рангоут, внесенные при ремонте 'Грозы', дали ему чуть выше скорость и чуть лучшие его маневренность, по сравнению с исходным состоянием. И эти чуть, чуть, стали роковыми для английского пирата. Михайлов успел сманеврировать и перехватить удиравшего британца, взрезал ему в корпус и по мачтам полновесным бортовым залпом. Тем более что превосходства в дальнобойности орудий у островитянина перед 'Грозой' не было. Перед выходом на всех шести судах полностью заменили пушки на четверть пудовые и шестифунтовые 'единороги'. А по скорострельности и массе ядра, стоящие на 'Грозе' 'единороги' превосходили кулеврины нагла. Залп лег удачно. Мало того что в парусах появились дырки, что само по себе снизило ход, так ядро 'единорога' напрочь снесло бушприт, который с остатками кливера улетел за борт, чем фактически лишил англов способности к маневру. Михайлов прошел мимо противника и за его кормой сделав поворот фордевинд и став на ветер, стал догонять англичанина. Пока 'Гроза' совершал эти маневры, нагла, уже четко читалось названия галеона - 'Миньон', догнал 'Грозящий' и угостил его от всей души, полновесный залпом левого борта. Обогнав почти остановившийся корабль, произвел оверштаг и на обратном пути разрядил орудия правого борта, практически выбив орудия левого борта 'Миньона'. Перед этим Михайлов бортовым залпом своего галеона вышиб из дела пушки правого борта британца. Гололобов посчитал, что здесь он свою миссию закончил и взял курс к медленно ползущему по морской глади испанцу. Пройдя ему за корму, встал под ветер и прибрав часть парусов стал дожидаться пока Михайлов закончить добивать нагла. 'Гроза', тем временем совершив оверштаг, добила артиллерию левого борта у 'Миньона' и направилась к 'Грозящему'.

Английский галеон, после пяти бортовых залпов кораблей ушкуйников представлял жалкое зрелище, с практически выбитой артиллерией правого борта и уничтоженными орудиями по левому борту, со сбитым бушпритом и всеми тремя мачтами, размочаленные огрызки которых торчали из палубы как пеньки сгнивших зубов. С превращенными в подобие деревянного швейцарского сыра, из-за огромного количества дыр, в стенах надстроек, баком и ютом, со снесенными фальшбортами. С двумя, тремя дырками на борт, на месте бывших пушечных портов. Эта развалина держалась на воде видимо только на честном слове. К счастью экипажа, возникшие было небольшие очаги огня, ими были своевременно погашены и не разгорелись в полноценный пожар, иначе бы галеон давно бы влетел на воздух.

Дождавшись 'Грозы', 'Грозящий' не спеша пошел на сближения с покореженным испанцем, нацелившись на его правый борт, мателотом, уступом слева, сзади, шел 'Гроза', которому досталось атаковать кабальеро с их левого борта. Подошли мирно, ни кто на иберийце не обратил внимания на открытые орудийные порты обоих догоняющих их галеонах. А если и обратили, то не придали значения. Ведь только, что эти корабли под золотисто-красным стягом их Католического Величества, практически пустили на дно гнусных еретиков и только тревога за судьбу товарищей не дала им закончить начатое дело. Вон как они спешат на помощь. Но не чего. С их помощью починимся и дойдем до поганца, а там пусть наши пушки поставят точку в судьбе этих нечестивцев еретиков. Но чаяньям команды и пассажирам 'Сан-Эстебана' не суждено было сбыться. Вдруг борт 'испанского' галеона, первым подходящим с левого борта 'Сан-Эстебана', осветился вспышками огня и окутался дымом, а по палубам иберийца хлестнул шкал чугунной картечи, мгновенно выкосивший значительную часть собравшихся на верхней палубе людей. Досталось и части канониров, которые не покинули нижнюю артиллерийскую палубу, и теперь валялись в лужах крови. Мертвые без движения, а живые, зажимая раны, полученные от влетевших через открытые орудийные порты картечных пуль. Не успели испанцы до конца отойти от такого коварства и только начали собираться в группы, для отражения абордажа, который обязан последовать после картечи, уже и канаты с 'кошками' полетели на палубу, как борт, подошедшего с слева второго галеона, засверкал и загрохотал орудийными выстрелами. И ливень картечи вторично прошелся по палубам 'Сан-Эстебана', взяв свою долю жизней. После чего и со второго корабля 'испанцев' полетели концы с 'кошками' и он свалился в абордаж с настоящим испанским галеоном.

Команда Гололобова, произведя залп, и сымитировав начала абордажа, закидывание канатов с 'кошками', укрылась за усиленными дубовыми щитами фальшбортами и надстройками, а капитана с рулевым, прикрыли большими щитами-павезами, оббитыми листами стали. Залп картечи товарищей с 'Грозы', хоть и был точен, однако шальные картечины все-таки залетели и на палубу 'Грозящего', где попав в стены надстроек и щиты, в них и застряли или впились в его борт. По неоднократно отработанным на учениях действиях, на баке, юте и просто у фальшборта, обращенного к испанцу, появились стрелки и загрохотали залпы пищалей, пославших в мешанину тел на верхней палубе, баке и юте по жмене свинцовых картечин. Как бы вторя им, с 'Грозы' загрохотали их 'родственницы', так же взяв с конкистадоров дань кровью. После чего на залитую испанской кровью палубу галеона посыпались сразу через два борта, закованные в металлическую броню абордажники, поддержанные, со своих кораблей, огнем стрелков с 'сакмарочками'. Особенно ударными темпами и с особым прилежанием, стрелки 'обрабатывали' квартердек 'Сан-Эстебана', в течение пяти минут не оставив на нем ни одного живого человека, во всяком случае боеспособного. Еще двадцать минут рукопашки, с учетом окончательной зачистки судна, и галеон принадлежит артели 'Поморы'. Потери четверо легких 'трёхсотых'. Приобретения - сорок восемь испанцев и испанок, галеон 'Сан-Эстебан' следующий из Велакрусса в Гавану с основным грузом в виде серебряных слитков и монет, отчеканенных на монетном дворе Мехико, в общей сумме сто пятьдесят восемь тысяч песо. И 'сопутствующий' груз, тоже серебро, но в основном в монетах, какао, табак и прочие дары земли центральноамериканской, на сумму пятьдесят четыре тысячи песо. Ну и сам двадцати шести пушечный галеон 'Сан-Эстебан', хотя и немного покоцанный, но еще крепкий, новый, постройки 1555 года, Королевских верфей Севильи.

Но не стоит забывать и об 'Миньоне' и его команды, как они там поживают. Наверно пришло время нанести им 'визит вежливости' и поинтересоваться состояниям корабля и здоровья команды. И пока экипаж 'Грозы' занимался приведением трофея в ходовое состояния и осматривал добычу, 'Грозящий' направился к месту, где оставили англичанина. Сам корабль, хоть и принял изрядно воды, но пока тонуть не думал, а вот шлюпок и команды на нем не было. Высадив на шлюпке, досмотровую партию на галеон, Гололобов загнал матроса с биноклем практически на самый клотик грот-мачты, с задачей обнаружит исчезнувших англичан. И только, забравшийся матрос, обшарил взглядом, усиленным биноклем, окрестные воды, как криком дал понять, что обнаружил беглецов и рукой стал указывать направление, где они находились. По команде он спустился до грот-марса, на котором и остался для коррекции пути к беглецам. Досмотровая партия осмотрела галеон, нашла, что он к дальнейшей эксплуатации не пригоден, но находящиеся в нем товары, видимо 'джентльмены' успели кого-то захватить, вполне можно переправить на свой корабль. Подойдя в плотную к 'Миньону' и встав борт о борт, в течении полутора часов выгребли из его нутра все годное, в том числе и артиллерию, как и предполагал Гололобов это были нарезные кулеврины, порох, ядра к ним. Забрали даже запасные паруса и канаты. Избавившийся от груза 'Миньон' даже приподнялся из воды, но все равно довести его до Тортуги было из разряда сказок. Галеон 'витязей' забрав груз и свой экипаж, оставил на обреченном англичанине подрывную команду, отошел от него. Подрывники приладив около борта пару бочонков трофейного пороха, воткнули в них селитряные шнуры и подожгли их. После чего, почти моментально выскочили на палубу и соскочив на поджидающую их шлюпку, с места, рывком, так что весла гнулись, развили большую скорость, мечтая как можно скорее оказаться подальше от этого судна. Когда они почти подошли к 'Грозящему', раздался взрыв и 'Миньон', пока поднимали из воды шлюпку и закрепляли её, затонул. Еще через сорок пять минут хода, догнали пару переполненных шлюпок с англами. С начала наглы как истинные наглы пытались стрелять, потом грозить, однако прозвучавшее предложение, что если они не сдадутся добровольно, или начнут топить золото, серебро и другие драгоценности, которые пойдут как выкуп за их никчемные жизни, то в плен их живьём возьмут. Но только для того, что бы использовать как приманку при ловле акул. Приманку будут беречь, и использовать в порядке 'живой очереди'. После этого наглы, как то сдулись и покорно по одному, поднимались на палубу, складывали оружие, давали себя обыскать, связать и без сопротивления спускались в трюм. Через полчаса все сорок три английских моряка были разоружены, обысканы, связаны и помещены в трюм. Более ни чего не задерживало ушкуйников в этих водах, и взяв обе шлюпки на буксир, 'Грозящий' отправился на рандеву с 'Грозой' и трофеем. Еще через трое суток, благополучно избежав встреч с испанскими галеонами, боевая пара с трофеем прибыла в Порт-Росс.

Паре архангелов встретился галеон 'Нуэстра Сеньора дель Кармен' следующий из Пуэрто-Белью в Гавану с основным грузом из изумрудов, золотых и серебряных слитков, на общую сумму двести сорок три тысячи песо. И как всегда сопутствующие товары благодатной южноамериканской земли-какао, индиго, кошениль и другие в общей сумме шестьдесят две тысячи песо. Использую уже неоднократно применяемый прием, под флагом Кастилии, на встречных курсах подошли к жертве и расстреляли её из орудий. При этом воспользовались ранее не однократно отработанными на учениях навыками по одновременной стрельбе по судну противника в два огня. Так при данном столкновении, 'Архангел Гавриил' поравнялся с испанцем и с пистолетного расстояния разрядил орудия своего левого борта по парусам и портам встречного галеона. Идущий следом за ним, уступом с лева, сзади, 'Архангел Михаил', подойдя к кораблю иберицев и с расстояния двадцать пять-тридцать метров произвел залп всем правым бортом цепными ядрами по парусам, рангоуту и другому такелажу испанцев. После залпа, резко уйдя налево, галеоны ушкуйников совершили поворот фордевинд, и став по ветру, стали нагонять конкистадоров. От двойных залпов цепными ядрами паруса галеона, были порваны, такелаж местами разорван, местами перепутан. Часть рангоута перебита, рухнула фок -мачта, галеон резко замедлил скорость, из-за серьезные повреждения в парусном вооружении. Первым галеон нагнал 'Гавриил' и с расстояния двадцати метров дал картечный залп всем своим левым бортом по палубе галеона, где экипаж собрался на верхней палубе и приготовился к отражению абордажа. После залпа корабль ушкуйников не ввязался в абордажную схватку с испанцем, а дождался догонявшего, двигающийся корабль Испанской короны, 'Михаила', который и угостил галеон с сокровищами залпом своих орудий с другого борта, густо попятнав палубу картечью, после чего сошелся с испанцев в абордаже. Не отстал от него и 'Гавриил', которым, после картечного залпа 'Михаила', так же сцепился в абордажной схватке 'Нуэстра Сеньора дель Кармен', навалившись на борт испанского корабля и высадив на его борт, свою абордажную команду. Предварительно, перед самой высадкой абордажников, обработав палубу картечью из пищалей. Броня абордажников, их бердыши и поддержка стрелков из 'сакмарочек', не дали испанскому экипажу оказать какое-либо серьезно сопротивление. В течение сорока минут, не спеша, предваряя каждый свой шаг ружейным или пищальным залпом, зачистили галеон от противника. Итоги- один 'двухсотый', не уберегся парень в тесноте трюма, поспешил, вот и словил арбалетный болт в грудь, да пара легких 'трёхсотых'. Прибыл - двадцати восьми пушечный галеон 'Нуэстра Сеньора дель Кармен', её груз в итоговой сумме в триста пять тысяч песо серебром, тридцать восемь человек испанцев и испанок из числа команды и пассажиров захваченного судна.