Командировка в ад

Только успею ли я им воспользоваться за оставшиеся до дембеля дни?

Что еще заказать на накопленные баллы опыта, я пока не решил, но надеялся, что ничего и не придется, что мы отобьем нападение бриан, техники исправят поломку, и «Гнев Гегемонии» спокойно уйдет в космос, откуда я еще более преспокойно через портал вернусь домой…

— Клево, вапще! — восклицал Макс, запихивая в рот один «лепесток» за другим. — Приготовили сами? А можно мне жениться сразу на вас двоих? Как сказала Фаина Раневская — в койке каждый не дурак, а ты себя у кухонного стола покажи! Мням-мням, вкуснота…

Судя по дружному чавканью, прочие бойцы были с этим полностью согласны.

— Десятник Егор Андреев? — спросили от двери, и я замер, по спине пробежал холодок.

Я знал этот голос, и совсем не хотел его слышать…

Трибун Геррат, представитель Службы надзора, был сегодня при полном параде: мундир черный, как у эсэсовца, только без молний на предплечье, брюки отглажены, туфли начищены. Вот только все это не могло скрыть того факта, что он утомлен до предела — похудевшее лицо, лихорадочно блестевшие глаза, обвисшие усики.

— Так точно, — ответил я, думая, что этот от меня сочувствия не дождется.

Странно, почему его не расстреляли за профнепригодность после второго теракта на корабле!

— Следуй за мной, — приказал Геррат. — Ты арестован.

Я содрогнулся — опять карцер, снова пытки?

— Разрешите обратиться, — неожиданно подал голос Дю-Жхе. — В чем дело?

Он встал рядом со мной, по другую сторону оказались Зара и Нара с опустевшим подносом. Остальные сгрудились у меня за спиной, и я ощутил их дружеское тепло, возмущение и недовольство.

— Я обязан отвечать? — трибун поднял брови. — Это бунт?

— Никак нет, — ответил ферини. — Но он наш командир, и мы имеем право знать.

— Ваш командир, — в голосе Геррата проскользнули нотки раздражения, — предатель. Имеются конкретные доказательства того, что он сносился с врагом, когда вы находились в плену. Многие из вас, если не все, это видели… ведь так? Или кто-то будет это отрицать?

Бойцы молчали, они действительно видели, как я разговаривал с Двумя Звездами, и они знали, что я много чаще других ходил на работы в город, и почти всегда в одиночку, и неизвестно чем там занимался.

«Равуда! — подумал я. — Этот сученыш сдал меня! Больше некому!»

— В данных обстоятельствах я не могу действовать иным образом, да и не хочу, - трибун глянул на меня. — Все ясно, десятник Егор Андреев? — он произносил имя правильно. — Пошли.

Я сдвинулся с места, ноги были как ватные, казалось, что они мне не принадлежат. Сбежать из подземного города бриан, прорваться через кишащие войсками джунгли, дойти до своих… чтобы эти свои засадили тебя в карцер?

— Ты сумел обмануть меня, — сказал Геррат, когда мы оказались в коридоре. — Хитрец.

Голову кольнула острая боль, и я поспешно выключил переводчик, но контрразведчик говорил на общем, и я его более-менее понимал:

— Я думал, что ты работаешь на Табгуна, а ты оказывается продался аборигенам.

— Никому я не продавался! — не выдержал я.

Тяжелый удар обжег ухо, я пошатнулся.

— Это за то, что подбил остальных на бунт против меня, — прошипел Геррат, отработанным движением заворачивая руку мне за спину, от боли в плече я согнулся. — Подонок!

Маска выдержки слетела с него; вывернув голову я мог видеть искаженное гневом желтоватое лицо, чешуйки на лбу.

— Но ничего, в этот раз я не буду миндальничать с тобой, — контрразведчик так и вел по меня по коридорам и лестницам, я видел ноги встречных, которые торопливо отступали к стенам: зеленая форма пехоты, серая — техников, темно-синяя — флотских. — Ты скажешь. Все скажешь…

— Пытать будете? — просипел я. — Конечно, скажу… чтобы от муки избавиться… Сука! Только вот поможет ли это вам? Никому я не продавался, ничего я не знаю.

— Посмотрим, — буркнул Геррат устало.

Перед нами открылись двери лифта, и мы поехали вниз — одна палуба, вторая, третья. А когда они распахнулись, я увидел часового с оружием и знакомый коридор, ведущий к карцеру.

* * *

Камера у меня была точно такая же, как и в первый раз, но я не мог сказать — та же самая или нет: метр на два, грязные металлические стены и пол, в последнем дырка. Страшная жара, горящая под потолком голая лампочка, от света которой болят глаза, и вонь — дерьмо, пот, грязь.

Ходить туда-сюда мне не хотелось, и я просто лежал, закинув голову за спину, и думал. Веселья в мыслях не наблюдалось — если меня на самом деле обвинят в предательстве, то мой контракт аннулируют, и последнюю выплату, достаточно большую, я просто не получу, а значит не получат ее и Юля с Сашкой.

Но обвинение со стороны Геррата — еще не приговор, он должен доказать свои слова! Хотя идет война, меня просто могут кинуть на алтарь, как жертву, показательно расстрелять на глазах начальства, чтобы все успокоились… а если правда потом и всплывет, то кого это будет волновать?

Но ведь у нас есть предатель на борту, и в прошлый раз он устроил взрыв, и сейчас!

В то, что это Диррг, я не верил, бриан не могут дать ему здоровья, а больше ничего сержанту-технику сейчас не нужно… но кого-то другого аборигены сумели подкупить или еще как-то перетащить на свою сторону, и если они с помощью своих порталов могу перемещаться между планетами, то вполне в состоянии пустить в ход шантаж. Но вот кого?

Из вентиляционного отверстия донесся шорох, я поднял взгляд и обнаружил торчащую из стены голову Котика. И снова он притащил мне энциклопедию, которая недовольно шелестела страницами, но вырываться из пасти зверя не спешила, висела спокойно.

— Думаешь, мне надо почитать? — спросил я.

Котик спрыгнул так, чтобы приземлиться мне прямо на живот, но очень мягко. Выплюнул книгу и сказал «хр!», после чего слез на пол и свернулся мохнатым клубком у меня под боком.

Я погладил его и задумался — о чем бы спросить Энциклопедию?

— Ага! — воскликнул я, вспомнив, что хотел больше узнать о гирванах и их религии.

Книга встрепенулась, услышав вопрос, и по страницам побежали ровные, каллиграфические строчки. Итак… «Первый народ, присоединенный к Гегемонии на правах союзников, а не рабов… После двух кровопролитных войн прислали посольство и в 100 году от Первой Жертвы признали власть Гегемона… Исповедуют общую для всех веру, но не отказались и от своей, именуемой Путь Очищения… верят в то, что разумные должны вырваться из этого мира, уйти из цепи перевоплощений, но что не все на это способны, только чистые души, а нечистые души необходимо уничтожать, они мешают чистым…».