Командировка в ад

Но Диррг хрипит и задыхается, а я не утащу тушу сержанта на себе.

— Я открою пока! — я добавил хода, остаток лестницы просто пролетел, забежал в маленькую комнату, где из всей мебели — стеллаж с противогазами и синими баллонами.

Принялся остервенело крутить рукоятку на круглом тяжелом люке, словно взятом взаймы из подводной лодки. Та наконец щелкнула, я принялся за вторую, а когда услышал второй щелчок, потянул на себя.

Схватил два противогаза, закинул за спину сначала один баллон на лямках, потом второй.

— Иду… — в комнату ввалился Диррг, и тут за спиной его хлопнул выстрел.

Глаза сержанта стали вдруг очень-очень большими, его швырнуло на меня, я едва успел подхватить. И прямо так поволок к люку обвисшее тело, насилуя спину, изо всех сил упираясь ногами — если бы не стимулятор, то я бы не справился.

Закинул Диррга внутрь, сам прыгнул туда же, и тут же пули засвистели вокруг.

— Держи его! — крикнул Равуда.

Я высунулся, потянул за рукоятку на внутренней стороне люка, тот медленно пошел на место, прикрывая от выстрелов. Увидел искаженное злобой белое лицо Молчуна, услышал грохот стрельбы, а потом очередной щелчок, куда более мягкий, чем остальные.

Повернуть вот этот рычаг, теперь второй… все, аварийный стопор, снаружи не вскрыть!

Равуда и его приятели могут лупить по люку, стрелять по нему, кидать гранаты, он в состоянии выдержать ядерный взрыв. Все, что им остается — искать другой вход в «горячую зону», а чтобы добраться до него, нужно минут пятнадцать, а чтобы потом найти меня в этом лабиринте — еще больше.

— Ты как, Диррг? — я повернулся.

Сержант лежал в луже крови, и дышал все реже и реже.

— Болезнь меня не взяла… — прошептал он. — Я ей не дался… Умер, как мужчина… Спасибо…

Губы его, не бледные даже, а синие, тронула улыбка.

— Твое барахло… — на губах Диррга надулся кровавый пузырь, — пятый уровень… кладовая у седьмого энергоблока… я оставил час назад, да и там зона стабильная… Найдешь.

Я кивнул, горло стиснуло так, что я не мог говорить, не мог произнести ни звука.

— Давай… покажи… этим… засранцам… — голос сержанта становился все тише и тише, это был уже даже не шепот, — бывай, Егор.

Глаза его выпучились и остекленели, и тут ко мне вернулся голос.

— Нет! Нет! — воскликнул я. — Но почему?!

Хотелось выть, бегать по потолку, орать, делать что угодно, лишь бы вернуть Диррга к жизни. Но я не мог, у меня не имелось времени и возможности даже похоронить друга по-человечески.

Я закрыл ему глаза, вытер свое лицо — сам не заметил как заплакал — и поднялся.

— Бывай, Диррг, — сказал я. — Я отомщу за тебя.

И я пошел в горячей зоне, внимательно глядя по сторонам, под ноги, прислушиваясь и принюхиваясь. До пятого уровня я добрался за три минуты, а еще через три обнаружил свой рюкзак, автомат, шлем и бронезащиту, а в одном из карманов рюкзака — Живую Энциклопедию и плюшевого пингвина.

Надо же, Котик уволок все обратно в казарму.

— Макс? — позвал я, нацепив шлем.

— Егор? — отозвался он сразу же, хотя я особенно не надеялся — наверняка сейчас идет бой, и наши тоже в нем участвуют. — Ты где? Как?

— В «горячей зоне». Диррг погиб. У вас что?

— Эх, жаль его… У нас тоже полный хаос, сидим в полной готовности, ждем приказа! Линкор в осаде. А еще… — Макс помолчал. — Етайхо пристрелила Лиргану, нашего бывшего центуриона, а затем разнесла собственную башку! Вапще кошмар… представляешь?

Я вспомнил гирванку, ее спокойные глаза, лицо, голос, как она произнесла фразу «Будущее таит много сюрпризов». Девушка пожертвовала собой, убила шантажистку, только чтобы убрать из-под удара меня… выполнила приказ тех, кто отправил ее на «Гнев Гегемонии».

И вот одной проблемой меньше… только я почему-то не очень этому рад.

Глава 24

Те, против кого я сражался, те, с кем вместе я сражался — все против меня!

Меня жаждут прикончить брианские аборигены, меня хочет расстрелять Служба надзора. А еще за мной охотится мой личный смертельный враг, и враждебно настроены сектанты, украшенные татуировкой в виде когтистой лапы — что нужно последним, где я перешел им дорогу, вообще непонятно.

Но в данный момент они — далеко не главная опасность.

Очередь прошла над моей головой, я перекатился в сторону, укрываясь за толстым черным наростом. Из того тут же полетела пыль, многоголосый стрекот автоматов в узком коридоре прозвучал оглушающе.

— Ты не сдох еще там? — крикнул Равуда, когда стрельба затихла.

Я не стал отвечать.

Снаружи, судя по тому, что корпус линкора время от времени содрогался, шел бой. Однако кайтерита почему-то не отзывали, и он гонялся за мной по горячей зоне уже часа полтора, и не один, а в компании дюжины бойцов.

Я выдернул пустой магазин, вставил на его место полный.

Раз, два, три… я высунулся из-за нароста, и нажал на спусковой крючок, точка прицела заплясала, смещаясь туда-обратно. Вроде бы ни в кого не попал, но заставил их отступить, а значит — выгадал немного времени,которого хватит, чтобы оторваться.

Победить в таком неравном бою у меня шансов нет.

Я отполз за угол и поднялся на дрожавшие от усталости ноги, вытер с лица пот. Действие стимулятора давно закончилось, и в один момент навалилась вся усталость последнего времени, напомнили о себе ушибы и раны… я едва не свалился, но кое-как приспособился.

Передернув плечами, чтобы рюкзак удобнее сидел, я побежал по коридору.

Добраться бы до одной из лестниц так, чтобы они не видели, куда я пошел, вверх или вниз… Эх, нашлись бы тут технические колодцы, но их нет, вся горячая зона — один громадный «колодец» для доступа к устройствам, благодаря которым функционируют двигатели «Гнева Гегемонии».

За спиной ахнуло, по стенам из серебристо-черных микросхем побежали трещины. Отлично, выброс! Глухой рев оглушил, в спину точно саданули тяжелым кулачищем… Быстрее!

Они выскочили из-за угла прямо на меня, две фигуры в бронезащите и шлемах. Рефлексы сработали быстрее разума, палец мой сократился, автомат ожил, затрепетал в руках. Звук выстрелов потонули в рычании шумового выброса, но одну из фигур швырнуло назад, забрало разлетелось на куски.

Вторая оказалась рядом, и мне достался тяжелый, ломающий ребра удар прикладом. Дыхание выпорхнуло из груди, я открыл рот, пытаясь схватить кусок ставшего очень твердым воздуха.

«Стреляй! Стреляй! Стреляй!» — твердил я сам себе, но не мог пошевельнуться.