Командировка в лето

Глеб хмыкнул.

– Да я так… больше из любопытства. Лениво что-то…

Корн отсалютовал ему стаканом виски:

– И это правильно. Ежели припрет, всегда успеешь. Они здесь каждый вечер тусуются: людей посмотреть, себя показать… В «Шератоне» дороговато, а больше в этом сраном городишке в несезон приличному человеку, к тому же красивой девке, пойти абсолютно некуда: либо тоска смертная, либо армянское веселье с песнями и плясками… С ума сойти можно. Давай выпьем, что ли, пока Князь с Рустамом за жизнь гуторят?

Князь с Рустамом и вправду… гуторили.

Если это можно так назвать.

Лыка не вязал ни один, ни другой. Понимать их косноязычие мог только человек, находящийся в адекватном ребятам состоянии.

Все остальные тихо курили в сторонке.

Глеб аж позавидовал.

Надо догонять.

Чокнувшись с Корном, он высосал добрую половину стакана.

Эх-х-х…

Хорошо пошла. Только льдинки звякнули…

А Корн ничего…

Молодцом держится.

Глеб вопросительно изогнул бровь домиком:

– Не любишь этот город?

Тот в ответ только поморщился:

– Я вообще города не люблю – вонь, грязь, помойка человеческая, – а уж этот… Это же курорт, понимаешь? Здесь даже дети в школьных сочинениях на тему «Кем хочешь стать» пишут: «Отдыхающим»… Шакалы…

Глеб хмыкнул и потянулся за сигаретами.

– Ну… чего уж ты так? Специфика…

– Специфика? – Корн поднял на него взгляд, глаза его оказались неожиданно трезвыми и злыми. – Специфика, говоришь? К черту такую специфику! Это же единственный, кроме Сочи, русский курорт на всем черноморском побережье! А эти готовы лечь хоть под кого: под турков, армян, хохлов, американцев! Лишь бы самим ни хрена не делать! Лишь бы… Да чего это я завелся? – Корн остановился так же резко, как и начал. На лице его было написано искреннее удивление, глаза снова начала затягивать алкогольная дымка. – Извини, Глеб… Бывает со мной такое. Давай лучше выпьем, а потом я тебя с девчонками познакомлю…

Глеб расхохотался, наклонился к Корну, хлопнул его по плечу.

– Слышь, Андрей, хорош Ваньку ломать… Ты где воевал? Не за речкой?

Корн усмехнулся в ответ.

Тонко, одними губами.

– И там тоже. Слушай, Глеб, давай и вправду лучше выпьем…

И они выпили.

Так выпили, что до знакомства с девчонками дело так и не дошло.

Кто кого нес в номер – тоже осталось за кадром.

Идиоты.

Глава 14

Башка с утра болела так, что хотелось немедленно повеситься. А тут еще Князь позвонил, велел приводить себя в порядок и выдвигаться на инструктаж перед встречей с мэром.

Ага, мля…

Ща я тебе…

Навстречаюсь…

Больше в город никто никогда не пустит…

А что делать?

Так.

Две, а не одна, как обычно, таблетки пенталгина. Запить аспириновой шипучкой.

Душ.

Горячий, по принципу: или сварюсь, или все-таки приведу себя в относительный порядок.

Побриться.

Очень и очень тщательно почистить зубы. Положить в карман жвачку, обязательно пожевать перед входом в высокий кабинет.

В глаза закапать визин, чтобы не были такими предательски красными и опухшими.

Готово.

Глеб нерешительно глянул в зеркало.

Оттуда на него смотрел элегантный, свежий мужчина без возраста. Ухоженный, тщательно причесанный, вполне довольный собой и окружающим пейзажем.

Вроде порядок.

Часа на три-четыре хватит.

Правда, потом такой отходняк начнется – мама не горюй. Если не похмелиться вовремя, то и копыта откинуть можно.

Легко.

Ну, да ладно.

Поехали…

Мэр славного города Южноморска Алексей Игоревич Сочнов Глебу, что называется, сразу «не показался».

Нельзя надевать к дорогому консервативному костюму остроносые полуковбойские башмаки с огромными металлическими пряжками.

Нельзя разбавлять высокий канцелярский штиль псевдонародными матерками и шуточками-прибауточками.

Тут уж: или – или.

Иначе нельзя.

Впрочем, мысли свои данный субъект излагал довольно связно, да и были они толковые. Он не строил безумных планов и прожектов, но и в мелочевку не углублялся.

Чувствовалось: хозяйство свое знает назубок.

И не просто знает, но и, самое главное – знает, что с ним делать.

Короче, эдакий абсолютно уверенный в собственных силах и возможностях, но отнюдь не самоуверенный сукин сын.

Сгодится.

Глеб обратил внимание, что во время разговора (интервью договорились записать попозже, на фоне местных пейзажей, залитых ярким южным солнышком, а сейчас – так, предвариловка), Игорь Алексеевич частенько поглядывал в угол, где, скромно посверкивая стеклами очков в тонкой металлической оправе, тихо покуривал Князь.

Видать, тоже похмельем мучался.

Бывает.

Стекла в очках, кстати, были обычные, без диоптрий. Правда, «хамелеоны», так что вполне могли сойти за солнечные.

Хитрован.

Ну, да Бог с ним.

Лишь бы этот хрен редькин быстрее свою байду о капитальном строительстве заканчивал.

А то еще немного – и хана.

Глеб чувствовал, что его лоб уже начинает покрывать испарина. Если он в течение часа не похмелится – всё, пишите письма.

Он не думал, что мэру Сочнову очень понравится, если известный московский журналист наблюет ему прямо на роскошный паркет служебного кабинета.

Такое почему-то никому не нравится.

Даже странно…

Наконец, мутотень с рапортами о движении к всеобщему благополучию закончилась. Договорились, что завтра в двенадцать мэр встретится с ними в местном аэропорту, откуда на эмчеэсовской «вертушке» они отправятся в горы, где все тот же неугомонный «Шератон» заканчивает строительство третьей очереди своего уже знаменитого на всю Россию «Горного клуба». Того самого, из-за которого Южноморск начал приобретать славу не только морского, но и горнолыжного курорта.

Так сказать, русский Давос.

Даже президент страны прилетает на лыжах покататься.

А что?

Природа в отрогах Большого Кавказского хребта и впрямь для этого дела идеальная. Снежные «карманы» в течение восьми месяцев в году вполне пригодны для катания. Одна линия канатной дороги, кресельная, туда уже протянута, начато строительство другой, альпийской, с вагончиками-фуникулерами.

Вот там-то, на фоне стройки, открывающей Южноморску новые сияющие перспективы, и договорились записать первое интервью с градоначальником.