Командор космического флота

Осталось только продумать детали операции, составить хотя бы примерный план. Несколько идей уже вертелись в голове, но пока весьма туманно и неопределённо.

— Нашёл ВМ-17, — доложил Андерсен. — Тут недалеко. На другом уровне, внизу. Идём?

— Нет, погоди, — сказал я. — Скинь координаты. Надо подумать, что и как будем делать. А потом пойдём.

— А у нас разве есть какие-то варианты? — спросил лейтенант.

— Варианты есть всегда, Степан, — хмыкнул я, тоже открывая карту. — И чаще приходится выбирать между плохими вариантами и очень плохими.

Глава 22

Ощущение, будто я забрался в самую натуральную банку с пауками, не покидало меня ни на секунду. Я вообще не любил все эти политические дрязги, но вынужден был принимать в них участие, и это меня здорово раздражало.

Прежде, чем лезть в отсек ВМ-17 административного сектора орбитальной станции Дер Эквинум, я предпочёл изучить всю доступную информацию, всё, что было в открытых источниках. Начиная от режима работы и заканчивая планом эвакуации.

Разглядывая трёхмерный план эвакуации со станции, я заметил одну интересную особенность. В административном секторе было сосредоточено в несколько раз больше спасательных модулей, нежели в жилых секторах. Доходило до того, что в бедных жилых районах имелся один-единственный спасательный модуль на тысячу человек, тогда как в административном секторе все обеспечивались индивидуальными капсулами. В одном только ВМ-17 этих капсул насчитывался целый десяток.

Так что у меня родился элегантный план. Я поделился им в общих чертах с Андерсеном, и он этот план одобрил. Всё лучше убийства. Оставалось только всё подготовить.

Мы сняли жильё поближе к административному сектору, предварительно разменяв остаток денег на здешние галакоины, приобрели себе оранжевые жилеты точно как у здешних работяг, естественно, раздельно и в разных местах. Короче говоря, готовились. Лейтенант Андерсен ходил к нужному отсеку и занимался наружным наблюдением, высматривая нашу цель, я продумывал пути отхода и альтернативные варианты, если что-то пойдёт не по плану. А как известно, в жизни никогда ничего не идёт по плану. Особенно в таких серьёзных операциях.

Саму госпожу Ричардсон нам удалось увидеть уже очень скоро. В жизни она выглядела ещё стервознее, чем на фото, злой прищур миндалевидных глаз скользнул по нам с Андерсеном, имитирующим починку плафона освещения в коридоре отсека. Я-то, конечно, просто вывернул лампочку, но для того, чтобы задержаться здесь подольше, делал вид, будто ковыряюсь в патроне, пока Андерсен, следуя технике безопасности, держал стремянку и поглядывал по сторонам.

Асахина Ричардсон была в сопровождении дюжего негра в строгом костюме, не то помощника, не то охранника, не то любовника. А то и всё это одновременно. Она остановилась прямо напротив нас.

— Олаф! Почему этот сброд работает здесь в дневные часы? Разберись, — потребовала она и, цокая каблуками, ушла в свой кабинет.

Негр проводил её задумчивым взглядом, повернулся к нам.

— Если бы госпожа увидела неработающую лампу, вас бы тоже попросили разобраться? — ухмыльнулся я со стремянки и наконец вернул лампочку на место, которая тут же зажглась холодным белым светом.

— Это точно, — хмыкнул Олаф. — Всё у вас? Закончили?

— Так точно, босс, — сказал я.

— Шуруйте отсюда, и не попадайтесь на глаза, — сказал он. — Все заявки на ночное время.

Это заметно осложняло дело.

— А когда госпожа тут бывает? Ну, чтобы нам не попасться вдруг, — спросил Андерсен. — Это же только она против?

Негр взглянул на часы, а я почувствовал тяжесть табельного «Кракена» под оранжевым жилетом.

— Желание госпожи — закон, — сказал он. — С десяти до двух вообще тут не появляйтесь. Если кто понадобится вдруг, она сама вызовет, а всю текучку делайте ночью.

— Понятно, — сказал я.

Я закрыл и закрепил плафон, спустился со стремянки. Мы поспешили убраться подальше отсюда.

— Ну, что скажешь? — спросил я у Андерсена, тащившего стремянку на плече.

— Огонь баба, — ухмыльнулся он.

— Да в ней яду больше, чем в жёлтой императорской кобре, — фыркнул я.

— Так ведь ещё интереснее, — сказал он.

— Я вообще не об этом, — сказал я, сворачивая к ближайшему спасательному модулю, который был заставлен старой мебелью и прочим хламом. — Пора действовать. Как он сказал, с десяти до двух? Придём завтра в одиннадцать.

Адъютант кивнул, и мы вместе с ним принялись освобождать проход к эвакуационной капсуле. Даже здесь, в административном секторе, несмотря на их обилие, к капсулам спасения относились крайне безалаберно. А может быть, именно потому что их тут было много, так и относились.

К счастью, капсула оказалась заряжена и заправлена всем необходимым. Одноместная, довольно тесная, неуправляемая, рассчитана на сорок восемь часов пребывания в космосе. Боюсь представить, сколько таких болтается в пустоте, превратившись в стальные гробы для тех, кто не дождался помощи.

Я забрался внутрь, стараясь держать руки подальше от большой красной кнопки. Одно нажатие, и автоматика задраит шлюз и отстрелит меня подальше в открытый космос, и пусть даже со мной ничего не случится, мне это всё равно ни к чему. Мне нужно было открутить переднюю панель, чтобы внести кое-какие конструктивные изменения.

— Тесновато, — произнёс Андерсен, критически оглядывая пространство в капсуле и меня, скрюченного внутри с отвёрткой в руке.

— Она и не должна быть просторной, — сказал я.

Сделав всё необходимое и вернув переднюю панель на место, я выбрался из капсулы. Ещё одна красная кнопка, но уже под стеклом, имелась и снаружи, на случай, если кто-то будет отправлять раненых или маленьких детей.

— Всё готово, получается? — спросил лейтенант.

— Получается, что да, — сказал я.

Все приготовления завершены, все приказы отданы. Осталось только дать отмашку и реализовать план самым наилучшим образом.

— А ведь могли уже ту девчонку… — пробормотал Андерсен.

— Может, её найти сначала надо, — огрызнулся я. — Идём уже.

Чем дольше мы находились на станции, тем сильнее я чувствовал, что занимаюсь не своим делом. Я как бы могу им заниматься, и вполне успешно, но без энтузиазма и удовольствия. Словно тяжёлым неблагодарным трудом вроде погрузки цемента или рытьём траншеи. Я должен сейчас находиться на мостике корабля, в тишине и покое. Но я сам вызвался добровольцем, никто меня за язык не тянул, так что придётся доводить всё до конца.

Время как назло будто замерло, ожидание затягивалось. Мы с Андерсеном закрылись в маленьком гостиничном номере, я запретил выходить наружу без крайней необходимости. Еду заказывали прямо в номер. Андерсен отсыпался, я тоже пытался спать, но получалось плохо. Периодически я устраивал сеансы связи с «Гремящим», с подполковником Игнатовым, с Магомедовым. Не особо информативные и полезные, но это помогало мне держаться в тонусе, не забывать, зачем я здесь нахожусь.

Ровно в десять часов по стандартному времени Скрепка вылезла с будильником и объявила, что нам пора.