Комендант некромантской общаги 2

— Из носков?! Зачем?

— Это, как бы вам объяснить… такие мужские букеты. — Марью уже распирало от веселья и нелепости разговора.

— На Земле мужчины так любят носки? — Демон совсем растерялся.

— Ну, женщины там считают, что это лучший подарок. А букет из них — верх креативности. — Марья пожала плечами. — Я еще раз настоятельно прошу вас не давать ничего студентам без разрешения штатных служащих, все-таки мы за них отвечаем. И еще у меня просьба. Есть ли у вас что-нибудь для ускорения роста растений? Причем строго вверх, чтобы не кустились сильно.

Алхимик задумался.

— Так сразу я вам не отвечу, надо посмотреть. Но если что, попробую сделать. В принципе это не сложный состав.

— Я буду вам крайне признательна, — улыбнулась Марья. — А если его еще можно будет использовать строителям без применения магии, то будет просто превосходно! И над подарком Манефе подумайте, говорят, когда занимаешься любимым делом, то лучше думается.

Озадаченный поручениями и пополнивший багаж знаний Габриэль пошел к своей палатке, а Марья вернулась в свою. Впрочем, войдя, чуть заикой не стала: в темноте глаза сидящей кикиморы горели зеленым, как у кота. Видимо, в темноте она тоже хорошо видела.

— Вот что ты за человек, Марья? Ну не дала я тебе сразу студентов своих, — ворчливо начала кикимора, — так ты бы поутру еще раз спросила, может, я и выделила бы на денек. А ты бежишь и демона просишь всю ночь тебе варить зелье для роста. Нету в тебе терпения, впрочем, как и во всех людях. Вечно короткоживущие торопятся куда-то. Кикимора зажгла маленькие светильнички. Несмотря на ворчание, в глазах Манефы плясали лукавые бесенята и строили рожи.

Марья, всплеснув руками и сделав виноватый вид, решила подыграть этому спектаклю.

— Манефочка, ты ведь права была: на природниках целый парк, а их всего двое. Вот ты с ними разметку сделаешь, там, где дорожки будут, мы траву нарастим и на леса пустим. Удобнее будет дорожки делать на чистых местах. Да и везде, где трава не нужна, можно убрать, а еще из нее беседки построить можно и, вероятно, даже фонтаны. Правда, тут строителей надо поспрашивать. А там, где клумбы копать надо, выделим тебе Винни с Лисовскими и боевиков, свободных от патруля.

— Ну и выдумщица ты, Маша. — Кикимора покачала головой. — Ложись давай. Тебе вставать раньше всех, нурна доить и завтрак готовить.

Засыпая, Мария Спиридоновна слышала тихий шепот и смешки кикиморы.

— Букеты из носков! Во дают! Из варежек вот, наверное, красивше бы вышло.

За завтраком Марьина идея была озвучена собравшимся.

— Дак можно, конечно, попробовать. — Дядька Чуха поскреб лысину. — Но есть ли резон заморачиваться, если наверху руки камень не почуют? Приедут эти бантугбанские проверяющие, а у нас только настилы и лесенки из травки степной. — Бригадир закурил. — Проверить бы надо как-то. — И хитро глянул на Марью сквозь трубочный дым.

Ответить Мария Спиридоновна не успела. Винни вылез из-за стола и, подцепив под локоть ближайшего строителя-полугнома, потащил его к недостроенным стенам.

— Иди давай. Проверим сейчас, сразу станет ясно.

Тот не рискнул сопротивляться тролльей настойчивости и, торопливо проглотив полупережеванный кусок пирога, только спросил:

— Как проверим-то? Лесов-то этих, ну, из травки, нету.

— Во чудак. Я большой?

Полугном согласно закивал.

— Вот посажу тебя на плечи, ты и проверишь. Если вверх стена пойдет, значит, можно делать леса. — Как всегда, Винни был крайне логичен, и с ним сложно было не согласиться.

Всем собравшимся за столом было заметно, как в одном месте кусок стены из наплыва вытягивается вверх. Остальные строители повскакивали и кинулись туда, чтобы посмотреть вблизи и пощупать.

Последующие дни не отличались разнообразием. Кроме патруля из трех боевиков, Марьи и дежурной бытовички, все остальные занимались парком, лесами и стенами. Природники размечали будущий ландшафт, боевики и некроманты копали клумбы, артефакторы помогали собирать леса, а бытовички и лекарь с помощью зелья растили и растили траву.

Марье же оставались котлы и сковородки. За все время произошло только несколько событий, слегка разнообразивших монотонные рабочие будни. В тот же день, как идея лесов была признана перспективной, на кухне разразился скандал. Мария Спиридоновна конфисковала у бытовички посудомоечное зелье.

— Вы не имеете права! Я мою без магии! Зелье использовать имею право не только то, что вы выдали, но и свое собственное! — Девица зря начала так визжать. Понятное дело, она рассчитывала привлечь внимание и привлекла, но совсем не с тем результатом. Сначала, конечно, набежали ее подпевалы и тоже завопили про произвол и несправедливость, а вот потом пришли Петр Семенович, Рорх и Манефа.

Рорх, проверив состав на магические компоненты, запретил его использовать.

— При местном искажении магии зелья с таким составом нестабильны; моя ими посуду, вы можете навредить себе и окружающим. Неизвестно, как среагирует магия очистки, может, посчитает, что кожа на ваших руках — тоже грязь. — Лич незаметно подмигнул Марье, видимо, Манефа ввела его в курс дела заранее.

Бытовичка в ужасе тут же начала обвинять алхимика, якобы чуть ли не насильно всучившего ей средство под видом заботы об облегчении ее труда.

— Я думала, он помочь хочет, а это демон просто опыты свои жуткие проводит! Решил на мне свои эксперименты ставить! Его страже надо сдать! Сообщить в ковен! — заливаясь крокодильими слезами, причитала она.

— Полагаю, правила безопасности по работе с бытовыми магическими средствами вам тоже придется пересдать! — прервал ее возмущенные стенания комендант Пыжик. — Вы отдаете себе отчет, что нарушили почти все пункты? Не спросили лицензию на алхимические работы, патент на состав, сертификат о безопасности от магического ковена, я уж не говорю об отсутствии инструкции по применению и хранению данного зелья!

Это был явно контрольный выстрел, но добивающим стало появление Габриэля с совершенно потрясающим букетом. Даже у Рорха слегка дернулись вверх брови. А Марья догадалась, откуда у ее феек иногда появлялись мимикровские сладости. В руках алхимик держал небольшой серебряный горшочек, как в букетную упаковку обернутый тончайшей кружевной шалью цвета кофе с молоком, в горшочке находилось очень ветвистое растение с крошечными голубыми листочками, которое еще украшали завернутые в прозрачную слюду маленькие шоколадные шарики. Марья очень хорошо помнила эти конфетки — с виду простые, они подстраивали свой вкус индивидуально под потребность едока, и не только в плане обычных вкусовых предпочтений, но и с учетом настроения и момента! Это были самые редкие и дорогие конфеты на данный момент, дороже даже, чем конфеты фей!