Комендантская дочка. Книга 2

Лери Абрана задумалась и согласилась:

– Вы очень добры, ваше превосходительство, в самом деле, мне и самой не хотелось бы возвращаться сюда, на пепелище. И так сколько лучших лет отдано этой крепости! Всю жизнь на границе, уж наверняка командование предложит мужу что-то поприличнее!

Я очень надеялась, что бывший комендант строго ответит за каждого погибшего! А если и удастся ему выкрутиться, то совесть его замучает. Говорят, Войр-Временник по ночам отпускает души тех, кто погиб от предательства и остался неотомщённым.

Всех угнанных девушек было очень жаль. И дочку вероломного коменданта тоже, несмотря на скверные последствия её поступков.

Вчера в комендатуре я случайно встретила ту самую повариху, которая поскандалила с Элией и дала мне шанс сбежать. Я хорошо её помнила, девушка была той самой, кто выносил Рессу вкусного супа с мослами. Но в каком она была виде! Немытая, с лохмами, забранными в пучок, с ужасным кривым шрамом во всю щеку и пустым взглядом.

Бывшая повариха пришла к генералу просить императорскую помощь для пострадавших гражданских на военной службе. Она сидела, сжавшись в комочек, то испуганно вздрагивая от малейшего шороха, то уходя в такие глубины мыслей, что генерал дважды - трижды переспрашивал нужные сведения для документов.

Моя магия тянулась к ней, старалась исцелить, проникая в тело и разглаживая гематомы и неловко срастающиеся мышцы щеки. И вот тогда я в первый раз увидела маленький мешочек с новой жизнью в глубине живота девушки. Он был окутан собственной магией жизни, не имеющей тех особенностей, которые были в магии лери Сальяры, например, или в моей. И как пуповиной будущий малыш был привязан к маме, так и от магического мешочка нить тянулась куда-то далеко за пределы материнского тела, рассеиваясь в пространстве, как будто держа связь со всем живым миром.

– Ребёночек, - восхищённо прошептала я.

Девушка услышала, на мгновение сжалась:

– С чего вы взяли?

Пришлось признаться:

– Я маг.

Она бросила взгляд на свой живот, и вдруг с такой энергией разразилась матерщиной, что мы с генералом отпрянули.

– Ребёночек? Авархский ублюдок! Благодарствую, что сказали, лери, пока не стало слишком поздно!
– она будто пробудилась, глаза засверкали, лицо нахмурилось, и голос из тусклого стал звенящим, яростным.

Я в отчаянии взглянула на генерала, и то ли из-за моего умоляющего взгляда, то ли от доброты он заговорил успокаивающим тоном:

– Давайте не будем принимать решения в спешке. Лери, поймите, неважно, кто был отцом, главное, что вы будете мамой.

Она резко повернулась ко мне:

– Ты бы хотела стать матерью степняцкого байстрюка?

– Малыш-то не виноват. А я бы хотела стать матерью, - тихо ответила ей, - вот только мой муж погиб от этих самых степняков.

– Да, знаю, командир Хельриг хороший человек был, жаль его, - она притушила свой гнев и категорично произнесла, обращаясь к генералу, - это, извините, не ваше дело, лер начальник.

– Немножко моё, - не согласился седой, - на данный момент у меня полная власть над этой крепостью. Всё, чем я вас могу поддержать, как пострадавшую в военной стычке, вы имеете право попросить. Подумайте. Возможно, снова вас устроить на работу в столовую? Императорскую помощь мы вам выпишем. Можем дать рекомендации, выделить квартиру в доме для персонала.

– Вы не можете дать ребёнку лицо и фамилию полийца, - горько сказала девушка.

– Это так.

Генерал, видимо, не собирался говорить утешительное враньё о том, что найдётся человек, который возьмёт её в жёны изуродованную и с ребёнком. Может быть, так и произойдёт, но говорить об этом сейчас было бы преждевременно и жестоко. Повисло молчание. Повариха сосредоточенно думала, периодически бросая взгляды то на генерала, то на меня, то на свой живот.

– Решайте сами. Только завтра я покидаю крепость, - напомнил генерал, - и на этом мои полномочия заканчиваются. Назначен новый комендант, можно будет обратиться к нему за помощью.

– Я бы никогда не осмелилась просить, - начала она, волнуясь и запинаясь, - но раз уж так случилось... правда ли, что, если жених погибает в военной обстановке, то невеста, если непраздная, имеет право считаться его вдовой и получать пенсию? Нет-нет, вы не подумайте, я бы никогда и ни за что, но ребёнок! Его же надо вырастить. Одной очень тяжело.

– Так. Начнём по порядку. У вас был жених?
– утвердительно спросил генерал.

Девушка, вздохнув, начала рассказывать:

– Да, лер начальник, воин из третьего отряда. Он простой парнишка, из деревни, как и я. Никаких там богатств не было, я даже не поеду его родственников тревожить. Мы и помолвлены были, - она показала простенькое латунное колечко на пальце.
– Только вот его свидетель погиб вместе с Жианом, а мою подругу авархи угнали.

– В случае признания вдовой вы, конечно, можете претендовать на наследство. А пенсию получают и родители, и вдова в одинаковом размере. Вы чем-то ещё можете подтвердить свои слова?

Повариха полезла за пазуху и достала стопочку записок, аккуратно стянутых нитками. Дёрнула за нить, и любовные послания ворохом легли перед седым генералом.

– Лери Вольди, помогите разобрать.

Я с любопытством подошла.

В основном это были приглашения на свидания. Иногда подписанные «Твой Жиан». Но в одном из писем сквозило неприкрытое отчаяние, парень уверял любимую, что никакие открытки - поздравления с именинами от односельчанок для него ничего не значат, потому что «мы поженимся, как только закончится срок службы».

Я подвинула эту записку генералу. Он взглянул и сказал:

Да, то, что надо, я ещё нашёл.

В той записке было: «Хватит ревновать, моя красавица, посмотри на колечко в честь нашей помолвки и рассуди - так ли уж я виноват, что комендантская дочка вдруг решила со мной поболтать! Я не мог её отшить, пойми. Скоро уже мы уедем отсюда. Родители с радостью примут тебя, я им часто писал о нас...».

Подумалось, что именно в этом был секрет неприязни к Элии, послуживший истинной причиной свары перед авархами.

– Очень вам сочувствую, - тихо сказала девушке.

– На моих глазах ведь погиб, - всхлипнула она, - как раз время завтрака было, когда эти оглашённые зажгли свою отраву, задымили всю столовую. Жиан сразу ко мне кинулся, наплевать ему на всякие взгляды было, а его командир закричал: «Бегите, девушки, бегите!». Только мы, конечно, не успели.

– Так, лери, - пресёк наш начинающийся слезоразлив генерал, - давайте-ка начнём оформлять документы. Мне придётся забрать у вас эти два письма как доказательства.