Комерс: Тем, кто не дожил

Причем любили долго, хоть и с изрядными перерывами. Познакомились еще в советские времена, на «картошке», причем я к этому моменту работал в проектной конторе недели две, а она – буквально три дня. Такое вот боевое крещение.

Познакомились – и сразу, как это называют в народе, слюбились. Получилось не сказать, чтобы сильно удачно, и в отношениях наступил перерыв на несколько месяцев. А потом – ничего так, все возобновилось. Никаких благоглупостей типа чувств, просто время от времени недурно отдыхали.

Правда, чем дальше – тем реже: у девушки часто возникали романы, связанные с сожительством. Но сожители приходят и уходят, а старые боевые друзья завсегда пригодятся.

В начале 90-х девушка нашла себе какого-то мелкого бизнюка из Казахстана (русского, из военных) и переехала к нему жить. В двух шагах от моей Беговой, но общались мы в это время только по телефону и изредка: «Царство ей небесное – девка была честная».

И вот как-то раз ближе к ночи – звонок.

– Прикинь, – барышня явно рыдала в три ручья, – этот гад меня избил. Сижу вся в синяках, чего делать – не знаю. Не в Балашиху же к матери ехать на ночь глядя! Еще и в таком виде: вся, вся в синяках.

– Отвратительно. Хочешь, братву на него напустим? Он же вроде барыжит помаленьку, твой казах?

– Не надо братвы. Жалко его – да, может, потом его, гада, и прощу, вернусь. Мне бы сейчас перекантоваться суток трое, пока синяки не сойдут, а потом можно и к матери съехать. Можешь мне предоставить, как вы там его называете, «политическое убежище»?

Термин был введен Бубликом. Пышнотелая спутница жизни доставала его все чаще, и по выходным он регулярно норовил соскочить ко мне – благо через три дома. Требуя именно что политического убежища.

– Да я сейчас как бы сам в женихах хожу…

– А мне-то что? Я ж к тебе не трахаться еду, в таком-то виде. Просто пересидеть несколько дней. Вторую кровать в комнате уступишь, если уж стал такой целомудренный.

Куда деваться, дал согласие. В результате дама живет у меня дома, а я рассекаю по другим местам, изредка возвращаясь к себе, – все сверхплатонично. Какие там еще плотские радости, когда соседка по комнате вся в синяках, хорошо еще, что кости целы.

Первый реприманд произошел у тех самых никоновцев. Классический mismatch, я на них, пожалуй, даже не в обиде. Ну посудите сами. Являюсь я к ним с блондинкой Татьяной (в смысле с которой роман), при этом они знают, что какая-то Татьяна живет у меня дома. Вполне естественно, что Ирина спрашивает в процессе знакомства: «А, это та самая Татьяна, которая живет у Сереги?!» Татьяна, натурально, ничего не понимает, я делаю хозяйке страшные глаза, она что-то догоняет – и тема на автопилоте как-то заминается.

А вот следующий инцидент оказался более стремным. Дело в том… как бы вам это половчее объяснить… в общем, у «Татьяны-2» синяки потихоньку зажили. И как-то раз… ну, в общем, выпили – и, так сказать, тряхнули стариной. Собственно, от любых клятв верности обе стороны свободны – почему бы и нет?..

Утром будят звонком в домофон. «Кто там?» – «Это я, Бублик». – «Открываю!»

Открываю домофонную дверь, открываю квартиру, стою в дверном проеме, жду. Голый, само собой.

В-жжж! Лифт доехал до моего этажа. В конце коридора появляется Вова – и… совершенно незапланированная «Татьяна-1». Доброе утро, страна!

Одна из черт, которые я в себе очень котирую, – хорошая реакция, особенно в нештатных ситуациях. Не подвела она меня и на сей раз, причем произошло все на редкость эффектно.

Повторюсь: «Штирлиц шел по коридору». Коридору длиной метров семь; времени на размышления – считанные секунды. В постели валяется голая девка, и сам голый. Чё делать?..

Совет дало подсознание – причем почему-то в духе известного анекдота. С воплем (тихим воплем, чтоб снаружи не услышали) «СКАЖИ ЕЙ, ЧТО ТЫ МОЯ СЕСТРА!» врываюсь в комнату, кидаю «Татьяне-2» халат, облачаюсь в трусы – и вальяжно выхожу встречать гостей. Типа, добрый день, Татьяна, у меня дальняя родственница остановилась (кстати, твоя тезка) – так что ты уж, пожалуйста, не удивляйся.

Звучит смешно, но дурацкая отмазка реально сработала. Спустя пару лет, когда роман уже перешел в отношения скорее дружеские, я честно покаялся во всех грехах и убедился, что лажа моя проканала за чистую монету. Даме даже не пришло в голову, откуда при моем совершенно неславянском фенотипе у меня взялись сугубо блондинистые родственницы (я уж молчу о халате на голое тело). Везет дуракам и пьяницам – вот и поперло, надо полагать.

Разбор полетов с Вовой позволил выяснить, как приключилась такая дикая накладка. Партнер честно дотопал до моего подъезда (о встрече было принципиально договорено накануне) и позвонил в домофон. В это время проезжавшая мимо «Татьяна-1» решила заглянуть к любезному дружку – и попала аккурат к открытию двери. И смех и грех: вероятность такого совпадения практически нулевая, а последствия могли оказаться такими, что мало б не показалось. Впрочем, вся наша жизнь, по большому счету, цепочка подобных случайностей – уж извините за банальность.

Прогулки по крышам и режиссеры братских стран

«Татьяна-старшая» была человеком непростым: три высших образования, написанный, но не защищенный диссер… Нет, я люблю образованных женщин, но тут – некоторый перебор.

И вообще: по всем признакам светская дама (плюс два брака за спиной), рядом с которой я даже чувствовал себя не вполне уверенно. К тому же привыкшая к тому, что ее спутник должен быть двухсотпроцентным мачо, что не раз приводило к попаданию в весьма стремные ситуации. А что, если мужчина наверняка отмажет (ну или должен отмазать) – можно творить все, что заблагорассудится.

При этом барышня любила, как она это называла, «гулять по крышам». В смысле пропасть на недельку, а потом томно объясняться.

– Тань, я тебе неделю дозвониться не могу, беспокоиться уже начал! Где тебя носило, осмелюсь поинтересоваться?..

– Да как тебе сказать, Сереженька… Общалась с интересными людьми… Гуляла по крышам… Один грузинский кинорежиссер… В общем, не важно: сейчас-то я с тобой. В смысле приезжай прямо сейчас.

Грузинские режиссеры, белорусские режиссеры – к особым комплексам девушка была не склонна. Я, собственно, тоже – но постоянный промискуитет странным образом сочетался с ревностью; даже годы безумного блядства в докторской тусовке не смогли этого вытравить.

С белорусским режиссером вообще получилось смешно. Довольно известный не только у себя на родине человек, прославившийся дико оппозиционным фильмом «Обыкновенный президент». В какой-то момент он решил «сменить концепцию» и использовать Татьяну в деловой плоскости. А именно – открыть под нее в Москве филиал своей конторы.

Контора проработала где-то год, причем занималась почему-то не вопросами кино, а банальным обналом – впрочем, довольно мелким. В январе Танька пожаловалась мне, что ей, кажется, не присылают обещанную долю с операций, довольно значительную. Я, изучив за два часа бухучет, обнаружил, что белорусы кинули барышню где-то на трешку грина.

Нет, понятно, что «незаработанные деньги – не потерянные», но как-то обидно. Мы разработали план, и на первом этапе все шло замечательно.

Последний транш Татьяна обналичила через меня. Сумма была несколько больше обычной, и режиссер со своим старшим партнером приехали в Москву лично. Встретив гостей столицы на вокзале, мы привезли их прямо на Гашека (никоновцы еще не переехали), благо рядом. Каким-то странным образом в компании оказался еще и режиссер Геннадий Полока (тот самый, снявший «Интервенцию» и еще несколько хороших фильмов). Воистину лазаревский офис как магнит привлекал знаменитостей – даже после бегства самого Шестакова.