Комерс: Тем, кто не дожил

При этом соображение, что в офисе находится серьезнейший криминал – причем представляющий вполне реальную опасность, – в голову никому особенно не приходило. Ну лежит себе товар на комиссии – и лежит, большое дело! Кто-то из бандитов через недельку начал шутить в плане «что-то у меня потенция падает – наверняка из-за ртути вашей гадостной», но это были именно что шутки. Хотя, как водится, с подтекстом «будете должны». Ну вот такой у господ братвы юмор, куда деваться.

С продажей возникли проблемы. Для начала – полные непонятки с ценой, которая, по разным оценкам, скакала как бы не раз в двадцать. Да и покупатели на это добро как-то не находились.

Впрочем, на Вернадского появляться мы с Бубликом к этому времени стали уже реже. Предполагаемое расширение бизнеса затягивалось, и контора существовала на подножном корму. Я расплатился с большей частью долгов, а что-то просто переуступил никоновцам (а что делать), да и Грек особо не возражал.

Тем более что зарплату нам никоновцы не платили: вот кабинет – и крутитесь как хотите, да еще и долю пришлите. Зачем такое счастье? Вова же нашел по старым концам очень мощную обнальную контору, да и портфелем заказов удалось худо-бедно обзавестись. Ко всему прочему, бандиты наши потихоньку подсели на наркотики (ладно бы кокаин, так еще и героин) и часто были не в себе, так что находиться в офисе стало стремно уже во всех отношениях. В общем, «спасибо, мы уж как-нибудь сами». Ушли, как водится, по-английски – постепенно, явочным порядком.

Еще один плюс – Бубел к этому времени зашился. Точнее, мы его зашили: первый – но, как выяснилось, далеко не последний раз.

Первый раз – последний шанс

Володя всю дорогу пил крепко, до беспамятства. Но где-то с зимы начался полный кошмар, вплоть до некоего подобия энуреза. Обмоченные брюки – это уже неплохо, а вот за изгаженную постель Бублика пару раз даже били.

И не только за это. Как-то раз Вова так разошелся у меня дома в присутствии братвы, что обозленный Грек просто вывел его на лестницу и успокоил на часок фирменным ударом в печень. Удар у Димы был сильный, а печень у алкоголиков – слабая.

С какого-то момента с Бубликом просто никто не соглашался пить: кому нужен невменяемый собутыльник, да еще и обоссанный! Деградация произошла буквально за несколько месяцев, а завершилась тем, что Вова нашел какую-то стремную блат-хату прямо напротив собственного дома. Бубел подружился с сыном хозяйки, Маратом, – совсем молоденьким непьющим татарином. Он-то и предоставлял теперь моему партнеру «политическое убежище» – правда, в компании совсем уж деклассированных элементов, чуть ли не бомжей.

Из бомжатника Вова гарантированно возвращался с пустыми карманами – что не пропьет, то собутыльники конфискуют, нравы там были простые. А несколько раз его оттуда просто приходилось извлекать.

Благо адрес Марата был известен. Помогал Вовин знакомый еще по старой сокольской тусовке спортсменов-посредников – Мишка-157.

Выглядел Миша вполне интеллигентно: среднего роста бородатый толстячок в очках с буйной шевелюрой. Вот только и нрав у него был довольно буйный: как-никак бывший старлей ВДВ. Дома держал двух собак: добродушного, хоть и крупного, мастино неаполитано – и огромного самца кавказской овчарки, сочетавшего природную свирепость еще и с дрессурой.

Сам Михаил тоже бывал вполне свиреп, а при этом еще и малость отморожен. Тусовка уважительно вспоминала, как на какой-то стрелке в ресторане гостиницы «Советская» (сейчас – «Яр») он в ответ на наезды вытащил из кармана гранату, вынул чеку – и спокойно положил лимонку на стол. Оппоненты все поняли на удивление быстро, даже мгновенно.

Понятно, что с маратовцами такой персонаж не церемонился. Несколько тычков-пинков обитателям бомжатника, чашка кофе с несколькими каплями нашатырного спирта Бублу – после чего мой партнер за шкирку извлекался из «плохого места» и доставлялся домой, к плачущей Марине.

Когда Мишу позвали выдергивать Бублика в очередной раз, он возмутился:

– Да сколько ж можно?! Значит, так: у меня нарколог знакомый в больничке на Саляма Адиля. Завтра Вову вашего везем к нему зашиваться.

– Так он же не захочет… – заикнулась было Марина.

– А кто ж его, родного, спрашивать-то будет? – мягко поинтересовался Миша и улыбнулся. Той улыбкой, которой люди, хорошо его знающие, побаивались.

Зашивка пошла партнеру на пользу: через полтора месяца мы уже выходили гулять на расположенный по соседству Стадион юных пионеров. Вова тряхнул спортивной стариной, и вскоре у нас уже вошло в привычку начинать день с двух-трех кругов по беговой дорожке вокруг футбольного поля.

Здоровый образ жизни, однако. Работая с Доктором, я такого себе и представить не мог.

Самая глупая пирамида

Финансовых пирамид в 93—94-х годах было реально много. О крупных, слава телерекламе, знали все, о бесчисленных мелких – лишь их немногочисленные клиенты, попавшие туда по объявлениям в бесплатных газетах. За крупными стояли немалые деньги, серьезные люди; мелочью же занимались всякие средней руки аферюги – благо развелось их тогда немерено. С директором одной из таких пирамид, чья карьера завершилась, как говорят теперь в Интернете, epic fail’ом, судьба свела нас месяцев через восемь после исчезновения Лазаря.

После того как предыдущая сожительница Бублика Светка свалила от него, не выдержав пьянства, она, что называется, начала искать себя. Не сказать чтоб сильно успешно, но в какой-то момент сообщила, что нашла «нормального мужика, серьезного коммерсанта» – и даже пригласила Вову с ним познакомиться.

Бубел как человек, не особо склонный к рефлексии, охотно согласился: «А ну как у этого бизнюка интересные темы есть?» Первой встречей он остался доволен и на вторую вытащил меня.

Надо сказать, что у показанного нам мужичка был существенный нюанс биографии: он только что (ну, месяца два-три) как откинулся с зоны. Причем проторчал там очень прилично – как бы не лет десять. При этом на блатного никак не тянул, да и не был им толком.

В молодости Александр занимался валютой – так сказать, «фарцевал по-взрослому». Уже упоминавшаяся статья 88 УК РФСР за торговлю импортными деньгами предусматривала серьезные санкции, вплоть до расстрела. Тем более что и объемы у нашего нового знакомого были по тем временам вполне взрослые. Так что червонец – это товарищ еще дешево отделался. Естественно, имущество пришлось отдать все.

Ну и ситуация: десять лет за колючкой, вышел – уже седой, за душой ни гроша, а тут еще и «новые реалии». Бандюковать никак (здоровье не то, да и воспитание больно деликатное); единственный путь – в аферисты, людей окучивать.

Вид же Саша имел весьма благообразный. Правда, несколько совковый, но это лишь прибавляло доверия со стороны лохов. Для предлагаемой работы – в самый раз. А что: возраст за сорок, седина, легкая худоба, элегантная борода, легкое, но ощутимое заикание – натуральный МНС какого-нибудь НИИ. Кстати, говорил он на очень хорошем русском языке, без фени (даже со своими) – как будто и не было десяти лет зоны.

Впрочем, совком Саша остался, отчасти и изнутри, что для профессии афера явный минус. «Прикинь, – рассказывал он мне уже через час после знакомства, – приходит молодая супружеская пара. И видно, что деньги они несут как бы не последние. И мне их так жалко стало, так жалко… Отговаривал-отговаривал, но так и не отговорил». Я попивал водку и с интересом разглядывал его хату на Переяславке. Н-да, крутости пока как-то не видно, баблом чувака явно особо не баловали. На «представительские» костюмчики немного отвалили, а остальное пообещали «по результатам».