Комики мирового экрана

В сценарной и режиссерской разработке своих комедий Этекс экономен до лаконизма. Искушенный в тонкостях архитектоники комедийного фильма, он не загромождает сюжет необязательными сценами, не развешивает по стенам нестреляющие ружья; не прописывает на строго нормированной площади комедии лишних персонажей.

Этекс — художник с острым чувством современности. И своим комедийным мышлением, и киноязыком, и даже внешним обликом это комик именно нашего времени, 60-х годов. Его обостренная наблюдательность позволяет зорко подмечать несуразности и уязвимые места современного общества. Подмечать и подвергать осмеянию. Мы уже убедились на многих примерах, с каким едким сарказмом изображена праздная жизнь богатого повесы. Не менее хлестко «и по-комедийному заостренно, динамичным чередованием сцен показан кризис 1929 года. ...Голос диктора сообщает: «Лопаются банки». И на экране — из окон банковских небоскребов смешно выбрасываются разорившиеся бизнесмены-самоубийцы. Перед нами панорама деловито дымящих заводов и фабрик. Дикторский текст: «Встали предприятия» — и дым с забавной поспешностью втягивается обратно в трубы. Следующий кадр: длинная очередь безработных за бесплатной тарелкой супа. Камера, двигаясь, рассматривает каждого. Скорбные фигуры. Исхудавшие лица. В руках старые кастрюли, консервные банки, помятые котелки и вдруг — серебряная суповая миска из дорогого сервиза. Комедия «Йо-йо», как, впрочем, и пародийная короткометражка «Бессоница», по сравнению со «Вздыхателем», — бесспорный шаг вперед в творчестве ищущего художника. Сама идея «Йо-йо» направлена против основного стимула буржуазного общества — накопительства. Особенно отчетливо авторская позиция выражена в кульминации фильма, когда Йо-йо устроил во дворце званый прием. Сюда съехались те, кого принято называть сливками общества. Внешне вся эта респектабельная публика в дорогих туалетах отлично вписывается в интерьер роскошного дворца. Но постепенно Этекс обнажает перед нами и беспощадно высмеивает духовную нищету богатых недоумков. Меткие зарисовки этих напыщенных, жадных и насквозь фальшивых снобов сделаны с присущей Этексу едкой иронией. Здесь Этекс-сатирик подчас приближается к карикатурному сгущению.

Всем строем финальной сцены автор приводит героя, а вместе с ним и зрителя к выводу, что честный человек просто не может дышать в затхлой атмосфере салонного мирка. «Личное счастье и свобода имеют мало общего с материальным благополучием» — так сам Этекс определил главную мысль своего фильма. И снова, как в далеком детстве, цирковой слон спасает Йо-йо, навсегда унося его из огромного дворца к друзьям, к любимому делу.

Этекс сделал еще немного фильмов. Но уже сейчас все мы имеем уже основания говорить о нем как о вполне сложившемся комедиографе со своим индивидуальным почерком, как об истинном авторе своих фильмов. Нет сомнения, что сценарист, режиссер, художник и актер Пьер Этекс еще не раз порадует поклонников своего веселого искусства. Скоро зрители познакомятся с очередной его работой — комедией «Было бы здоровье».

Итак, впереди у нас новые и, будем надеяться, не менее увлекательные встречи с одним из самых молодых представителей всемирного «племени комиков» — Пьером Этексом.

Р. Славский

Юрий Никулин

Девушка с гитарой — 1958

Неподдающиеся — 1959

Пес Барбос и необычный кросс — 1961

Когда деревья были большими — 1961

Самогонщики — 1961

Молодо-зелено — 1962

Деловые люди — 1963

Ко мне, Мухтар! — 1964

Дайте жалобную книгу — 1964

Операция «Ы» — 1965

Московского клоуна Юрия Никулина мы впервые увидели на наших экранах девять лет тому назад. В фильме «Девушка с гитарой» он выступил в роли пиротехника и появился среди жизнерадостно красивых героев кинокомедии, чтоб показать какой-то новый, изобретенный им фейерверк. Фейерверк взорвался не так, как нужно: перепугал и перемазал всех окружающих, едва не покалечил самого пиротехника, а зрителей — рассмешил.

Это был веселый салют в честь прихода в кино нового комедийного актера. С тех пор героям Никулина почти всегда не везет: они попадают в самые удивительные ситуации, терпят беды от собственной неумелой старательности и повсюду настигает их зажженный Никулиным фейерверк веселых неожиданностей и смеха. В кинокомедии «Неподдающиеся» Никулин играл пьяницу, который был посрамлен и наказан. В «Деловых людях», поставленных по новеллам О'Генри, он был пожилым вором, страдающим от радикулита. В «Молодо-зелено» он сыграл шофера, который так мучился от ревности, что в конце концов развелся с женой. В «Большом фитиле» его героя звали Петя-Петушок, он залез в квартиру, чтоб ограбить ее, но не смог выбраться назад и едва не умер там от голода. Судьбы никулинских героев схожи: что бы они ни делали, их усилия почти всегда увенчиваются неудачей.

БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА

Может показаться, что это тот случай, когда, интересно сыграв одну роль, артист в последующих фильмах начинает повторяться. Ведь с некоторых пор у персонажа Никулина появилось даже постоянное имя. Зовут его Балбес, а крестным отцом следует считать режиссера Леонида Гайдая, который в 1961 году сделал короткометражный фильм «Пес Баброс и необычный кросс» с участием артистов Евгения Моргунова (Бывалый), Георгия Вицина (Трус) и Юрия Никулина (Балбес). Трое браконьеров — героев этой маленькой ленты в результате ужасных злоключений едва не лишились жизни, но все же — оборванные, грязные, оглушенные взрывом — уцелели и вскоре перекочевали в другую короткометражку Гайдая «Самогонщики», затем — в картину режиссера Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу» и снова к Гайдаю в «Операцию «Ы».

Значит, в советской кинокомедии появились три постоянных персонажа. Род занятий их может меняться (в фильме «Дайте жалобную книгу» Трус, Балбес и Бывалый превратились, например, в продавцов, а в «Операции «Ы» снова стали тунеядцами), но прозвища, полученные ими при рождении, остаются неизменными, так же как их характеры. Трус никогда, видимо, не станет храбрым, а Балбес умным. Тем не менее, играя одних и тех же героев, актеры вовсе не повторяются .

Чем чаще видим мы на экране Юрия Никулина, тем больше загадок он нам задает, тем необъяснимей и противоречивей кажутся нам чувства, вызываемые его игрой. Он беспредельно серьезен в роли Балбеса: а в зале хохочут — уж очень забавны его фигура, его походка, его лицо. Но, когда в фильмах «Ко мне, Мухтар!» и «Когда деревья были большими» артист хочет, чтобы люди думали, грустили и волновались вместе с ним, мы перестаем смеяться и над фигурой, и над походкой, потому что видим его глаза. Это просто и непостижимо, как всякое настоящее искусство. И все-таки всегда хочется понять, как это делается.

Когда в цирке иллюзионист ошарашивает нас каскадом удивительных превращений, нам всегда любопытно, каким образом платок, только что разрезанный на мелкие части, стал целым, куда исчез шарик (уж не проглочен же он на самом деле?), и почему вдруг из пустого чемодана выпорхнула птица. Дай нам волю — мы в минуту распотрошим хитрое хозяйство фокусника, чтобы обнаружить второе дно у его чемодана, запасной платок, запрятанный в рукав, или какие-нибудь другие секреты.

А секреты искусства? Откуда берется у Юрия Никулина эта серьезность, когда он смешит? И почему нам так смешно, даже когда он просто молчит, просто ходит, просто существует на экране?

Конечно, эти секреты во многом чисто профессиональные. У Юрия Никулина есть преимущество, которого лишены другие киноактеры: работа в цирке. Цирк — с его традициями, складывавшимися веками, с репризами и сценками, которые остаются неизменными в течение долгого времени, с его публикой, реакция которой мгновенно сигнализирует артисту любую неточность, любую фальшь, — научил, Никулина точности, филигранности. Он знает цену паузе, интонации, жесту, он понимает, что одна и та же реплика может пройти незамеченной, а может показаться очень смешной, если произнести ее чуть тише... или, наоборот, чуть громче... или чуть медленнее. Поэтому Юрий Никулин почти не знает промахов: цель, которую он перед собой ставит, и конечный результат чаще всего совпадают.

Однако сейчас хочется говорить не столько о чисто профессиональных секретах мастерства, сколько о том особом никулинском обаянии, благодаря которому артист мгновенно завоевывает симпатии зрителей. Вот они стоят перед глазами, персонажи Юрия Никулина — долговязые пьяницы, бродяги с печальными глазами, нелепые, странные люди. Отчего мы смеемся, увидев их на экране?

Пожалуй, причина — в той огромной искренности, какую вкладывает Никулин в любую банальность, сказанную его героем, в любой его жест и поступок.

В фильме Рязанова «Дайте жалобную книгу» есть такой эпизод. В ресторане под фикусом и плюшевыми занавесками кутят Бывалый, Трус и Балбес. Трус, поддев вилкой селедку, запевает, перефразируя известную песенку:

Рыбка, рыбка, где твоя улыбка,

Полная задора и огня...

Мы видим лицо Никулина. Он слушает Вицина вдумчиво, молчаливо, словно не замечая очевидной бессмыслицы этой песни. А потом с некоторой даже грустью (его, видимо, растрогала судьба рыбки) говорит: