Комики мирового экрана
Шрифт:
ЖИЛ-БЫЛ МОШЕННИК
Вероятнее всего, Уиздом, первые шаги которого связаны с английскими мюзик-холлами, и не мог пойти по другому пути. Проведя в мюзик-холле три года, он постиг все тайны эксцентриады, стал актером-универеалом и — главное — завоевал популярность. Он мог петь куплеты, выступать на театральной сцене, на арене цирка, на льду, в пантомиме... Не удивительно, что вскоре Уиздома пригласили в телестудию, а затем он отправился в первое заграничное путешествие и целый год с успехом выступал в серии передач американского телевидения «Водевиль »... Выступления Уиздома в программах телевидения
МИСТЕР ПИТКИН В ТЫЛУ ВРАГА
Дебютировав в 1954 году в картине «Несчастье в магазине», тридцатичетырехлетний Уиздом оказывается затем на протяжении пяти лет одним из десяти английских актеров, участие которых в фильме обеспечивает максимальные сборы. Это позволило Уиздому не обращать внимания на критиков, упрекавших его за однообразие ситуаций, дурной тон, старомодность и пустоту.
В течение первых пяти лет Норман Уиздом и его режиссер Пэдди Карстейрз предлагали зрителю различные вариации приключений наивного, несколько неловкого энтузиаста, который берется не за свое дело и попадает в смешные положения из-за своей неуместной ретивости. Грубоватый, порой сальный юмор (один из критиков писал, что «профессия» Уиздома — терять штаны), мастерство актера, уверенная режиссура обеспечили коммерческий успех фильмов «Несчастье в магазине», «В высшем свете», «Минутный баловень», «Лишь моя удача», завоевавших себе поклонников как в Англии и в США, так и в таких далеких по культурным традициям государствах, как Голландия и Иран.
Лучшей картиной этого периода является все же поставленная в 1958 году комедия-фарс «Мистер Питкин в тылу врага». Не отличаясь глубиной замысла, этот фильм значительнее и современнее по теме, нежели другие его работы. Бесспорно, образ туповатого, упрямого, по-швейковски усердного Нормана—Пит-кина вырос из привычной маски актера, но в какой-то, пусть незначительной степени перерос ее. Склонный к подхалимажу и задиристый, наивный и по-своему хитрый, нагловатый, трусливый, но все-таки способный на самопожертвование, герой картины стал более человечным, более похожим на обыкновенных англичан, оторванных войной от привычных, мирных занятий.
Как и раньше, герой Уиздома в первую очередь — объект осмеяния, и потому он лишен каких-то особенно привлекательных, симпатичных черт. В самом деле, Питкин — и демагог, охотно повторяющий сентенции мистера Гримсдейла об «артериях нации»; и подхалим, во всем подражающий своему начальнику; и самодур, показывающий свой нрав в самых неподходящих обстоятельствах; наконец, непроходимый и упрямый дурак, дурак старательный, не подозревающий, что он дурак. Чтобы оценить степень глупости дорожного мастера Питкина, достаточно вспомнить, как на вопрос вышедшего из остановленной им машины генерала: «Что вы тут делаете?» — Питкин серьезно отвечает: «Готовлю чай» — и гостеприимно приглашает разъяренного собеседника присоединиться к чаепитию.
И все же, несмотря на всю несимпатичность героя, ему нельзя не сочувствовать: в его поведении столько простоватой, детской непосредственности, наивной бесхитростности, увлеченности, что все происходящее выглядит веселой игрой.
Инфантильность персонажа Уиздома не случайна. Один из пионеров американской кинокомедии, сценарист, режиссер и продюсер Хэл Роч, неоднократно утверждал, что наиболее смешны эпизоды, в которых взрослые ведут себя как дети, раскрывая неестественность и абсурдность окружающего мира. С точки зрения Роча, задача комедии сводится лишь к тому, чтобы обнаружить в поведении взрослых людей элементы детской психологии. Творческая манера Уиздома является очень характерным примером воплощения идей Роча. В самом деле, его Питкин — наивный, несмышленный ребенок, попавший в положение взрослого, но желающий выглядеть взрослым и потому особенно смешной.
Казалось бы, инфантильность Питкина должна быстро надоесть. Однако зримое, пластическое выражение
алогизма поведения героя настолько изобретательно, вдохновенно, неожиданно, что публика на время забывает о примитивности схемы, определяющей действия персонажа. Удивляет способность актера сделать смешными самые знакомые и несмешные вещи. Отдавая честь, он стукает себя по голове ведром. Прыгая с парашютом, хлопает от радости по пряжке ремня и вдруг стремительно летит вниз — ремни отстегнулись. Испугавшись врача, корчится при виде стетоскопа, хрипит, вдыхая, и жалобно стонет, выдыхая воздух. Однако лишенная развития фигура главного героя не могла бы удержать внимание зрителя на протяжении всего фильма, составленного из формально связанных комических номеров, не будь в фильме двойника и антипода Питкина — фашистского генерала Отто Шрайбера. Трансформация в самодовольного и истеричного гитлеровского маньяка интересна не столько легкостью перевоплощения — Уиздом лишь сменил одежду и вставил монокль, — сколько новым аспектом, в котором предстают знакомые черты мистера Питкина.
ЖИЛ-БЫЛ МОШЕННИК
В самом деле, Шрайбер также демагогичен, самоуверен, тупо старателен и фанатичен, столь же упрям и не способен считаться с действительностью. Подобно Питкину, Шрайбер из-за своего рвения портит любое дело: взятого в плен Гримсдейла, несмотря на чистосердечное признание последнего, генерал объявляет руководителем подпольщиков Лебланом, Леблана принимает за Питкина, а Питкина за Гримсдейла.
Шрайбер, однако, начисто лишен наивной, детской непосредственности Питкина, и свойственные им обоим черты приобретают здесь характер садизма и извращенности. Доброжелательный смех над неудачником Питкином сменяется злым осмеянием насилия, жестокости, противоестественности фашизма. Комедия становится осмысленной.
Противопоставив порочному, тупому, фанатичному фашисту чудаковатого, но простого и по-своему человечного Питкина, авторы смогли преодолеть бездумность, характерную для развлекательных комедий прежних лет.
Но затем Уиздом снимается в картине «Следуй за звездой», принесшей ему горькое разочарование. Новый режиссер Р. Эшер, не обладая профессионализмом и твердостью Карстейрза, уступил темпераменту актера. Условный сюжет — начинающий певец Норман Траскотт борется за место на сцене с потерявшим голос и жульничающим конкурентом — объединял приевшиеся комические трюки, падения, погони и детские выходки. Теперь все, даже самые отчаянные поклонники актера, отмечали стереотипность далеких от жизни сюжетов, нежелание актера обновить установившуюся манеру игры, отсутствие мысли.
Не удивительно, что в следующем фильме — «Жил-был мошенник» — Уиздом, отказавшись от чистой эксцентрики, попытался приблизить героя к проблемам реальной жизни.
Бывший подрывник Дэви Купер, потеряв работу, становится гангстером поневоле, попадает в тюрьму. Затем он устраивается на завод в захолустном городке центральной Англии и невольно помогает мэру города обмануть жителей и заработать на их разорении. В конце фильма» поняв, что был обманут, Купер выступает в защиту обманутых и бесправных. Появление значительных проблем свидетельствует о повороте в творчестве Нормана Уиздома о поисках новых тем, нового героя. Правда, новые, более близкие к жизни сюжетные коллизии и в этом фильме выполняли чисто служебную, подчиненную функцию, позволяя Уиздому обыгрывать наивность, инфантильность, чрезмерную старательность своего героя. Как и раньше актер, проделывая свои трюки, вызывал только механический смех: увлеченный взломом сейфа в банке, он не слышит сигналов своих сообщников, требует, чтобы его Подняли наверх, и предстает перед отрядом полисменов с грудой денежных банкнот в руках; прячась от своего врага, он залезает в душевую кабину, куда минуту спустя входит его преследователь и открывает душ. Промокший до нитки Дэви, опасаясь быть замеченным, повторяет каждое движение Эштона, услужливо вкладывает в его руку мыло, старательно трет щеткой спину врага.