Комиссар Хольмг. Становление

«Ну, конечно, — подумала Витинари, погружаясь в бархатистую дрему. — Отец наверняка получил это лекарство от Ван Калифшер. Помнится, они были весьма дружны. Как глупо, что я не подумала об этом сразу. Можно было бы избежать…»

Губернатор не успела подумать о том, чего избежать она могла бы. Сознание Хильдегад подхватила теплая, густая, как летний ночной аромат, волна и унесла прочь. Туда, где не было ничего, кроме бесконечной пустоты.

День двадцатый

ДЕНЬ 20

РЭКУМ

Держа в левой руке алые комиссарские кушаки, Гай Октавиан Тумидус медленно прошел перед выстроившимися в ряд кадетами, на мгновение останавливаясь перед каждым из них, внимательно вглядываясь в лица, так, словно хотел навсегда запечатлеть их в своей памяти.

— Кадеты-комиссары! Я собрал вас, чтобы назвать имена тех, чье обучение завершено, и кто заслужил право носить комиссарский кушак, — теперь он стоял перед строем, глядя на каждого из них и на всех разом. — Леман Доу.

— Служу Императору во славу Империума Человечества!

— Джонас Кимдэк.

— Служу Императору во славу Империума Человечества!

— Тэрон Конг.

— Погиб за Империум! — отозвался хор голосов.

— Авель Лонгин.

— Служу Императору во славу Империума Человечества!

— Кадис Морзус.

— Погибла за Империум!

— Байон Раннер.

— Погиб за Империум!

— Кальяс Рэмм.

— Погиб за Империум!

— Атия Хольмг.

— Служу Императору во славу Империума Человечества!

— Клавдия Шульц.

— Служу Императору во славу Империума Человечества!

— Помните, что вместе с этим кушаком вы принимаете на себя всю ответственность, обязанности, права и полномочия комиссара.

Лорд-Комиссар снова прошелся вдоль строя, на этот раз останавливаясь перед кадетами, чтобы лично повязать каждому на пояс кушак, как символ полновластного комиссара.

— Теперь, вы полноправные комиссары. Поздравляю, — произнес он торжественно, когда был повязан последний кушак. — Аве Император!

— Аве Император! — этот крик был подхвачен и усилен громким хором голосов, когда комиссары в едином порыве сложили руки на груди в аквилы.

Он вновь задержал взгляд на каждом. На выражении их лиц и глаз, в которых сияла неподдельная гордость.

— Было честью оказаться здесь с вами, — произнес Тумидус чуть тише. — Вы мой лучший выпуск.

Инквизитор смерил Лонгина взглядом, задержавшись на алом, как кровь, кушаке.

— Вы должны будете его снять, — сказал он ровным и спокойным тоном, в котором не было места возражениям или вопросам.

— Так точно, господин инквизитор, — не выдавая охватившего его трепета, Авель коснулся кушака.

— Не сейчас, комиссар, — остановил его Барро. — Позже. Пока вы должны вести себя, как и положено комиссару, только что обличенному столь высоким статусом. Примите мои поздравления, комиссар. Вы, несомненно, заслужили оказанного вам доверия.

— Служу Империуму, — Авель осенил себя аквилой.

В ответ Барро чуть склонил голову, инстинктивно прижав культи к груди.

На мгновение на лице Алонсо отобразилась небольшая задумчивость.

— Ваши способности намного превышают среднестатистические, комиссар, — Заговорил инквизитор после непродолжительных раздумий. — И хоть, на самом деле, я удивлен, что они не проявились у вас раньше, в более юном возрасте, как это обычно происходит, но мудрость Бога-Императора безгранична, и возможно, ваше появление на Ферро Сильва именно сейчас не случайно, являясь провидением Всеблагого Защитника человечества.

Барро замолчал, внутренне взвешивая все обстоятельства и возможные решения.

— Вместе с Веданой вы поможете мне в одном очень важном деле.

РЭКУМ. ПОСЛЕ ЗАКАТА

Магос непреклонно взглянула комиссару в лицо:

— Я не смогу выдать вам тело подопытной Морзус. Ее похороны будут закрытыми, и никто из посторонних не сможет на них присутствовать. При всем моем уважении, даже вы, Лорд-Комиссар.

— Я должен ее увидеть, — не меняя голоса, повторил Гай Тумидус.

Ван Калифшер помолчала несколько секунд, принимая решение.

— Следуйте за мной, — произнесла, наконец, Магос после некоторого раздумья.

Она сделала жест рукой, приглашая Октавиана, и повела его долгими извилистыми коридорами к подъемнику, на котором они спустились на нижние уровни. Там, миновав ряд массивных, бронированных дверей, тянущихся и теряющихся в полумраке уходящего вдаль коридора, Ван Калифшер остановилась у одной из них.

— Здесь, — она открыла кодовый замок, жестом приглашая Лорда-Комиссара войти.

Мрачная комната, в которой оказался Октавиан, с порога обдала вошедших людей тяжелым, спертым воздухом с примесью химических реактивов, крови и человеческого страха. Голые, серые стены источали саму безысходность, столь всеобъемлющую, что даже смерть не сулила избавления от нее. Длинный ряд ячеек, закрытых стальными дверцами с магнитными замками и несколько дверец — с кодовым. Серые и безликие, под стать стенам, они почти сливались с ними. Если бы не освещение, падающее на них и заставляющее бликовать сталь, из которой были сделаны их корпуса и двери, они бы слились со стенами окончательно. Созерцание их и нескольких когитаторов для расшифровки и хранения данных заставляло трепетать сознание, рисуя в воображении то, что они могли скрывать за своими однотипными, безликими замками и в недрах машинной базы памяти. Сколько секретов хранилось в них. Мрачных, ужасающих, омытых страданиями и кровью тех, кого поглотили здешние камеры.

— Сюда, — Ван Калифшер указала на дверь, расположенную у дальней стены, с непробиваемым стеклом в верхней части. — Смотрите. У вас десять минут.

Она отошла в угол комнаты, не мешая Лорду-Комиссару своим присутствием и в то же время пристально следя за каждым его движением.

Безмолвно Гай Тумидус сделал несколько шагов вперед, подходя ближе к двери, пока не остановился прямо перед ней. Сквозь грязное, мутное стекло он увидел Морзус. Она лежала на столе для операций с непокрытой, обритой головой и почерневшим до неузнаваемости лицом. Запавшие губы вытянулись в тонкую щель. Синяки под глазами, казались иссиня-черными, а кожа под ними выцветшей и морщинистой, какая встречается только у очень старых людей. Все ее тело до самой шеи скрывала черная непрозрачная ткань, на которой едва были различимы проступившие багровые пятна.

Рядом с операционным столом расположился другой столик, поменьше. На нем были разложены предназначенные для вскрытия инструменты, и часть из них были в крови, указывая на то, что процедура перлюстрации уже началась и была прервана визитом Тумидуса.

Лорд-Комиссар простоял у двери не больше минуты, не отводя взгляда от стекла, с непроницаемым, как стены вокруг него, лицом и не мигая. Потом он резко развернулся, подошел к Ван Калифшер и, достав из-за пазухи красный сверток, протянул его Магосу.