Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»

Уосель, которым Уордль потчевал своих гостей (гл. XXVIII), подающийся, согласно древнему английскому обычаю, в объемистом сосуде в особо торжественных случаях, в частности в Сочельник и под Новый год, есть не что иное, как подслащенный эль, в который бросают печеные яблоки, мускатный орех и тосты (ч. 49). Возникновение обычая связывают с рассказом о саксонке, которая, по приказанию отца, вышла чествовать на пиру британского короля с чашей вина и со словами wass-heil (откуда современное wassail — уосель), что значит «будь здоров»; существовало обыкновение на приветствие «будь здоров» отвечать «пей на здоровье» (drinc haile). У. Хон, английский писатель начала XIX века, издававший своеобразные ежегодники, в которых были собраны всевозможные сведения по фольклору, старинным английским обычаям, древностям и т. п., прослеживает историю уоселя и делает следующие общие выводы, характеризующие национальную преемственность в отношении «выпивки» феодальной и буржуазной Англии (The Every-day Book by W. Hone, 1827; New Year's Day): «Из уоселя мы можем извлечь некоторые отличающие нас черты. Англичанин ест не больше француза, но он растягивает Святки на целый год. По обычаю предков, он уважает крепкие напитки. Он почитатель пива, наслаждается «жирным элем»; он любит лучший лондонский портер с двойным X и недоволен, если не может получить стаута [94] . В общем, он любит посидеть и побездельничать. Посадите англичанина «за трубкой» и кувшином пива, и он будет сидеть, пока не лишится возможности встать. Сперва он молчит; но лишь только обнажается дно его сосуда, он не прочь завязать разговор; когда он вновь наполняет сосуд, его холодность начинает таять, и он становится говорлив; чем чаще он приказывает «еще раз наполнить», тем он делается болтливее; а когда он совсем растаял, его речь льется потоком. ‹...› Процесс поглощения пищи влечет за собой более важный процесс поглощения напитков: крепкого портвейна, хереса, горячительных. Это послеобеденное занятие длится пять или шесть часов, иногда больше. ‹...› Сохраняя уосель наших предков, мы пытаемся закалять свое тело так же, как они это делали; но мы — существа другого рода, воспитанные иными способами, со способностями и умом, которые поразили бы прежние поколения больше, чем мы были бы поражены их могучим сложением, появись они среди нас. Они проводили время, охотясь в лесах и добывая тем пищу, или, вооруженные с головы до ног, бились, рискуя жизнью. У них не было бухгалтерий, гроссбухов, коммерции, годовых отчетов, писания писем, печатания, гравирования, они не склонялись над пюпитрами, не сжигали «полночного масла», а вместе и мозгов, они не знали наших финансовых расчетов и сотой доли наших общественных обязанностей и забот; а мы по их примеру устраиваем уосель и удивляемся, что не так сильны, как они. Во времена Нимродов не было ни Попов, ни Аддисонов. — Самый совершенный пережиток уоселя сохранился в обычае некоторых корпоративных фестивалей. Председательствующий встает к концу обеда и пьет из сосуда, обыкновенно серебряного, держа при этом сосуд двумя руками за ручки, приделанные по обеим сторонам его; тостмейстер (см. IX Беллер) провозглашает, что председатель пьет за “здоровье собратьев из чаши любви”. Чаша любви, которая есть древний сосуд уоселя, затем переходит к соседу председателя с левой руки, затем к его соседу с правой руки, и так обходит всех вкруговую. Каждый пьющий встает и, повернувшись лицом к председателю, пьет из чаши любви».

94

Качество и крепость пива отмечается в Англии знаками: X, XX, XXX.

В 1858 г., после одного из публичных выступлений Диккенса, когда он читал свою «Рождественскую песнь в прозе», ему была преподнесена серебряная чаша для уоселя, которую он выделил в своем завещании, передав ее во владение старшему сыну Чарльзу.

IX. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА «ЗАПИСОК ПИКВИКСКОГО КЛУБА» И ВСТАВНЫХ ЭПИЗОДОВ

АЙЗЕК — полицейский шерифа (ч. 42), который доставил миссис Бардль во Флитскую тюрьму (гл. 42, XLVI).

АЛЛЕНЫ:

АРАБЕЛЛА Аллен — к концу романа супруга м-ра Уинкля (гл. 25, XXVIII; 26, XXX; 28, XXXII; 34, XXXVIII; 35, XXXIX; 43, XLVII; 44, XLVIII; 45, L; 47, LII; 49, LIV; 50, LVI; 51, LVII).

БЕНДЖАМИН (Бен) Аллен — ее брат, медик (гл. 26, XXX; 28, XXXII; 34, XXXVIII; 35, XXXIX; 43, XLVII; 44, XLVIII; 45, L; 47, LII; 49, LIV; 51, LVII). — Отличался предрасположением к магдалинизму(от имени Магдалина, слезно кающаяся), т. е. к состоянию слезливой сентиментальности, особенно под влиянием вина.

Их ТЕТКА — старуха, живущая в Клифтоне (гл. 34, XXXVIII; 35, XXXIX, 44, XLVIII).

Ричард АПУИЧ — зеленщик, «обыкновенный» присяжный, включенный Специальное (ч. 41) жюри на процесс м-ра Пиквика (гл. 30, XXXIV).

Пьяненький АРЕСТАНТ распевавший в камере, куда попал м-р Пиквик в первую ночь пребывания во Флитской тюрьме (гл. 37, XLI).

АРЕСТАНТЫ «бедной стороны Флитской тюрьмы» (гл. 38, XLII):

Помещик,

Старик,

Девочка,

Женщинаи др.

АТТОРНЕЙ Хейлинга, в рассказе м-ра Бембера «Об эксцентрическом клиенте» (гл. 18, XXI).

Миссис БАДЖЕР — пожилая вдовушка на рочестерском балу (гл. 2).

Сарджент БАЗФАЗ — адвокат, выступавший на суде со стороны миссис Бардль (гл. 30, XXXIV). Прототипом Базфаза считается видный адвокат того времени, сарджент Бомпас.

БАЛДЕР — полковник, с женой и дочерью, — начальник рочестерского гарнизона (гл. 2). — Его и начальника порта сэра Томаса Клаббера, Диккенс уподобляет «паре Александров Селькирков». — Селькирк — шотландский моряк, пират в самом начале XVIII века проживший на необитаемом острове Хуан-Фернандес более четырех лет; предполагается, что он послужил прототипом герою романа Дефо «Робинзон Крузо». Диккенс имеет в виду то место из дневника Робинзона, когда последний, обозревая свой остров, думал: «Все это — мое, я здесь полный хозяин, я повелитель всего, что объемлет глаз...» Эта фраза стала в английском языке провербиальной.

Миссис БАНКИН — знакомая миссис Сендерс (гл. 30, XXXVI).

БАРДЛИ:

МиссисМАРТА Бардль — вдова таможенного чиновника, у которой жил м-р Пиквик; истица по делу «Бардль против Пиквика» (гл. 11, XII; 15, XVIII; 17, XX; 19, XXII; 23, XXVI; 27, XXXI; 30, XXXIV; 42, XLVI; 43. XLVII; 51, LVII).

« Голландская печурка», в которой миссис Бардль поджаривала сыр, принимая приятельниц (гл. 23, XXVI), — не голландская печь в русском смысле, а особое сооружение в виде металлического ящика без одной стенки, которое помещается перед открытым огнем; в ней поджаривают мясо, дичь, яблоки, в данном случае — сыр.

Патенымиссис Бардль (ср. франц. patin — «башмак на подставке, конек для катания по льду») играют психологическую роль во время разбора дела «Бардль против Пиквика» (гл. 30, XXXIV); в прежнее время это был распространенный в Англии, а теперь редко встречающийся род обуви, состоящей из деревянной подошвы вышиною около пяти сантиметров, прикрепляемой ремешками к обычной обуви и как бы подкованной железным овалом. Патены надевались во время работы на мокром полу или для ходьбы по улицам в дождливую погоду. — Боб Сойер, готовясь к приему гостей, сократил количество патен перед наружной дверью, очевидно не считая их украшением своего жилища (гл. 28, XXXII).

МастерТОММИ Бардль — ее десяти-двенадцатилетний сын (гл. те же). «Мастер» перед именем мальчика-подростка — принятая в Англии форма обращения лиц, стоящих по социальному положению ниже того ранга, который занимают или на который претендуют родители подростка; постоянное титулование «мастером» своенравного сына миссис Бардль носит у Диккенса иронический характер.

Шарикимастера Бардля, играющие патетическую роль в обвинительной речи сарджента Базфаза (гл. 30, XXXIV), — необходимая принадлежность почти каждого английского мальчика. Они служат ему не только орудием игры, но и монетой, в обмен на которую можно приобрести много «полезных вещей» (ср. сделки Тома Сойера у Марка Твена). Эти шарики делаются из разного материала и по-разному расцениваются при обмене. Игры с шариками многочисленны и очень древнего происхождения; английский фольклорный словарь (The Traditional Games... by A. B. Gomme, 1894—1898) называет одиннадцать разных форм, — из них Диккенс упоминает только самую простую, суть которой ясна из названия: угадывание чета и нечета(гл. 30, XXXIV).

Игра в « чижи» имеет свои разновидности, но в общем похожа на нашу, известную под этим названием; раньше это была очень распространенная на лондонских улицах забава, теперь запрещенная.

М-рБАРДЛЬ — покойный супруг Марты, таможенный чиновник (гл. 11, XII).

БЕДНЫЕ РОДСТВЕННИКИ м-ра Уордля (гл. 25, XXVIII; 51, LVII).

Генри БЕЛЛЕР — тостмейстер, обращенный на путь трезвости, по отчету Бриклейнского комитета (гл. 29, XXXIII). Тостмейстерна торжественных общественных обедах устанавливает тишину для произнесения тостов, следит за наполнением стаканов вином и за порядком, сам провозглашает тосты и т. д. (ср. ч. 61, «уосель»).

Джек БЕМБЕР — клерк, который рассказывал в «Сороке и Пне» «Историю об эксцентрическом клиенте» (гл. 17, XX; 18, XXI).

БЕНДЖАМИН — мальчик-клерк Соломона Пелла (гл. 39, XLIII).

Энджело Сайрес БЕНТАМ — церемониймейстер в Бате (гл. 31, XXXV). Прототипом Бентама, по всей вероятности, был для Диккенса некий м-р Джервойз, церемониймейстер Бата в годы первых посещений его Диккенсом (ср. ч. 49).

Томас БЕРТОН — поставщик конины для кошек лорда-мэра, обращенный к трезвости, по отчету Бриклейнского комитета (гл. 29, XXXIII).

БЕТСИ — прислуга в доме миссис Редль (гл. 28, XXXII).

БИЛЛ — тюремщик Флита в рассказе Сэма Уэллера (гл. XLI).

«БИЛСОН и СЛАМ» — фирма, в которой Том Смарт состоял торговым агентом (гл. XIV; XLIX).

Принц БЛЕИДАД — легендарный принц, которому приписывалось основание города Бата (гл. XXXVI). Обитатели Бата едва ли не до середины XVIII века верили в истинность легенды. Намек на смерть Плиния в первой из приведенных Диккенсом версий легенды подразумевает Плиния Старшего, римского ученого (23—79 гг.), погибшего во время извержения Везувия, наблюдая которое он слишком близко подошел к вулкану на своем судне.