Коммунист во Христе

Антон родился в Сибири, в местах ссыльных. Но как внуку изжить скорбь деда. Зналось одно: "В неволе живем". Внука и тянуло к воле, из этой, может уже и мнимой, де-довой неволи. Колесил по Руси, менял специальности. Тоска влекла парня к отчему пре-дел где виделось свое крылатое ветрило. Дом Кориных тоже запомнился. Пря-мо и при-шел к ним. Попросился переночевать и прожил неделю. Хоромину Ворониных перевезли в райцентр сразу после их высылки. Отец, когда ехали в Мохово, указал Антону на одно строение. Потом, когда возвращались подошел к нему и сказал: "Запомни сынок, это наш дом". Слово бывший отцом не выговорилось. Тогда Антон не принял это блиќзко к сердцу. А тут, в этот приезд, защемило. Расспрашивал дедушку Данило, где и как их дом стоял в Мохове. Побродил по округе, по берегу реки, побывал на Татаровом бугре, о котором ему рассказывал свой де-

душка, там, в Сибири, как о бесовском месте. Из родичей Ворониных никого не оста-лось в родном краю. Кого-то выслали, кто-то сам уехал. И неожиданно для себя, Ворона устроился слесарем в мастерских сельхозтехники, контора которой размещалась в быв-шем их доме. Написал своему деду. И дед попросил его обиходить могилы Ворониных. С отцом тогда не успели, только на месте побывали. Все заросло тополями. Забота о моги-лах предков и свела Ворону с Симкой Погостиным. Возле крыльца дома Ворониных ле-жал синий валун. Его привез дед с поќля, от своей полосы. Антон раскопал этот валун, и они с Симкой перевезли его на погост, на могильное место Ворониных. Антон выбил на камне крест и слова: "Покои Ворониных". Камень огородили железной оградой.

Антон, как он о себе сказал, блудил стишатами. Попечатывался в районке, "Заре Коммунизма", иногда и в областной газете, даже и в журналах. Подписывался не полной своей фамилией, а как прозвали в Мохове его отца — Ворона. Так при встрече на мельни-це и дед Галибихин отца и назвал. Это Антону и запомнилось.

Побывав несколько раз с Симкой Погостиным в мастерских Большесельского колхоза, Ворона сказал Ивану:

— А у вас хорошо, интересно, может к вам и попрошусь… И вот на занятия в класс Ворона пришел с заданием от редактора районки написать очерк о большесельских механизаторах. Горяшин будто бы надоумил.

Очерк в "Заре коммунизма" появился. Ворона расхвалил организацию учебы ме-ханизаторов. И как полагалось, подпустил критики, подќметил недостатки, и слабые мес-та "в постановке важного дела". С Ива-ном объяснился, иронизируя и отшучиваясь: "Без анафемы нельзя, боднуть рогами грешнику святого полагается. Обеспечить зацепку для даваниня ценных указаний".

Выпячивалась в очерке Вороны, озаглавленном "Глядеть вперед", фраза: "Думаю-щие о завтрашнем дне механизаторы в колхозе есть, но вот слаб базис, для претворения своих предложений в дело, и нет должной надстройки, для моральной поддержки заду-мок умельцев". Ивану это показалось замысловатой красивостью, заумью. Но зато вольно толковалось. Ворона с этой целью и подпустил туманцу, подзагныул, Механизаторы подхватили словечки "базис" и "надстройка", зубоскалили: "Как у нас сегодня с бази-сом?" "Базис есть, можно и надстройку организовать, Сонечке завезли белой". Иван га-дал, что последует за критикой, какие "выводы заставят извлечь?.." Ворона сказал, увидев инженера в сельхозтехнике: "Демиургены статейку восприняли как объективную критику характерных недостатков в организации учебы. Будут вырабатывать указания". И верно. "Первый" на очередном совещании руководителей и главных специалистов, как бы вскользь, коснулся "вопроса". Обязал при организации учебы основного звена "учиты-вать идейный фактор", ставить конкретные задачи. Иван уловил намек, подумал: "Не вы-лезал бы, так и шишек не имел, теперь не отстанут". Как и ожидал, после совещания на занятия к ним пожаловал Горяшин. Тут же, вроде как случайно, очутился и Ворона, ав-тор очерка. Симка Погостин вызвал инженера выгораживать. Набалаболил, так вот сам и оправдывайся.

В класс на занятия пришли и председатель, и парторг колхоза. Как не прийти и об руку с начальством на занятиях не посидеть. Присутствие Горяшина настораживало, ме-ханизаторы сидели послушными учениками.

Иван рассказал, какие детали и каких машин чаще всего выходят из строя. С при-мерами, как и почему это случается. Объяснил способы распознавания неполадок в мото-ре трактора и комбайна. Как определить это по шуму и стуку, по вибрации. Учиться чув-ствовать машину, слиќваться с ней в одно целое. О предупреждении неполадок своевре-менным техническим осмотром. Ссылался на примеры из журнала "Сельский механиза-тор", другой литературы. Сказал вроде притчи: "Крестьянин, бывало, прежде чем запрячь лошадь, обойдет ее со всех сторон, огладит. Машина, как и лошадь, тоже живая и каждая со своим норовом". Урок этот был больше для начальства. Заодно как бы для закрепления пройденного материала.

Тут же поднялся со своего места Тарапуня и спросил, как бы в укор райкомовско-му начальству: почему это, и отчего так получается, заводов разных у нас до дуры, а дета-лей, которые больше всего ломаются в машинах, не делают. Нам самих их приходится вытачивать и отковывать. И как на недокормленной кляче в поле не выехать, так и нам на тракторе без своих подставных костылей с места не сдвинуться. Союза-то ладного между гегемоном и мужиком и нету…

Николай Петрович поддел было Тарапуню:

— Не надо уподобляться нерадивому мужику, тогда и трактор охотно поедет, как и телега за сытой лошадью.

Но и Тарапуня за словом в карман не полез:

— Так тот нерадивый мужик у нас гегемоном и стал, в начальство над нами вышел. Волей неволей по его все и делается.

При общем смехе Василий Грибков обернул в шутку высказ Тарапуни:

— Чему удивляться, всяк сам во всем виноват. Мужик — кобылу недокормил, тракто-рист — за трактором недоглядел. Оба на господа бога понадеялись… А насчет деталей — так их всегда деревня самолично мастерила. Кнут ладный — где было в лавке купить… И наш брат, се-льскохозяйственный рабочий, раз он так называется, тоже должен все сам масте-рить. Железки точить, и штуковины разные выковывать. Ты же пролетариат, возвышени-ем в ранге и должен гордиться.

Так и съехали занятия к высказу в шутках перешутках о нешуточном. Гегемон че-люсти сварганил, а чем жуют о том позабыл.

Николай Петрович как-то незаметно вышел — неотложные дела. Парторг, учитель Климов, как бы в оправдание такого хода занятий, сказал Горяшину:

— Наболело, Игорь Константинович. Кому же боль свою высказать, как не райко-му, вам вот, заву сельхозотдела. — Вроде и польстил Горяшину, хотя и сам понимал, что может зав сделать, разве попусту чего-то пообещать. И как вот мужик кнутом свою клячу, попугать словом…

Горяшин с выжидательной терпеливостью, порой и с ухмылкой, ко всему прислу-шивался, явно тая в себе мысль выявить моховское "гнильцо" в настроеќниях механизато-ров. Взял, наконец, слово. Первым делом указал на цель занятий, какую предусматривает райком — повседневно повышать квалификацию механизаторов. Быть мастерами высоко-го класса, идейно выдержанными. Затем дал оценку ходу занятий, ехидно заметил, глянув на парторга и на Ивана:

— Вроде на сходку мужики собрались поболтать. — По своему истолковал и подме-ченные в "Заре коммунизма" неќдостатки в учебе: — Нет идейного стержня, политической опоры на ус тановки партии и правительства… — сделал главный вывод.

Иван отмалчивался, принимая критику. Учитель Климов заверил зава, что будут учтены замечания и недостатки исправлены. Опыта еще мало накоплено, дело новое. Все и наладится. Инициатива пробудилась, это главное.

И тут совсем, кажись бы, некстати, выскочил Тарапуня. Переча Горяшину, сказал:

— В прениях нашей сходки, как назвал наши занятия заведующий рай-кома, вот ка-кие будут мои мысли: мы ведь поле-то не идеями пашем. а тракторами, плугами и боро-нами. Об этом, как лучше пахать, мы и говорим между собой. О том, значит, как и что у кого получается. А насчет "базиса", так тут в статейке написано вполне правильно… То же и о "надстройке". Наш "базис" — это наша сельхозтехника. Она нас по рукам и ногам вя-жет, доводит до ручки. Мы у нее попрошайки своего же. А "надстройка" — так это опять кому упрек. Тому, кто над нами надстраивается и нас настраивает. Мы и живем как вечно перестраиваемые. На нас всякие настрои испытываются… На кого и кому надо обижаться-то?.. Вот вопрос?..

И Ворона не оробел, как бы сделал пояснение:

— Не колхоз имелся в виду, какой у него "базис" и какая "надстрой-ка". Он сам под "надстройкой" и под "базисом". А вернее без "базиса".

Горяшин принялся было растолковывать, что такое "базис" и что та "надстройка". Его молча выслушивали, как привыкли выслушивать в кие указания. А Симка Погостин, пожимая плечами, вроде как про себя вслух вымолвил:

— А мне вот это кажется понятней и верней, как Тарапуня рассказал. Все нас на-страивают и базаруют…