Комната Вагинова

У Подьяческого моста Артем встречает первых людей: двое школьников пытаются поочередно попасть плевком в ворону. Увидев Артема вдалеке, они прекращают это занятие и провожают его долгим серьезным взглядом. Почему-то дети при виде Артема всегда становятся внимательными и серьезными. Дети возбуждают в Артеме глубокую неприязнь. Ему хочется им нагрубить, но он сдерживается и смотрит наверх. По небу летят три истребителя, оставляя тонкие и ровные следы, напоминающие надрезы от скальпеля. «След самолета как надрез» — один из тех образов, которые вечно роятся в голове у Володи. Артем написал ему ночью, спросил, как дела, но тот пока не ответил.

Артем сворачивает в Фонарный переулок и заходит в аптеку, чтобы взять таблетки от головы. За кассой стоит высокая сухая аптекарша со вздернутыми плечами и крючковатым носом.

— Маску купить не желаете? — спрашивает она.

— Нет.

— Вот, рекомендую такие маски с клапаном, одноразовые, — продолжает аптекарша. — Есть очень красивые: белые с красным клапаном. На случай, если пойдете в консерваторию. Или в кино.

Артем стоит неподвижно, сжимая заранее заготовленную наличку в ладони.

— Что вы сказали?

— Сказала, если идете в кино, то возьмите маску.

Немного поколебавшись, Артем отвечает:

— Мне, пожалуйста, пенталгин.

Аптекарша смотрит на него издевательским взглядом, после чего надолго уходит в подсобку разыскивать там пенталгин. Слышно, как она что-то бормочет и роняет предметы. Артем с тревогой смотрит на маску с красным клапаном. Нарядная маска для посещения «Англетера». Не дождавшись аптекарши, Артем выходит на улицу.

Закладку оставили во дворе возле Фонарных бань, около водосточной трубы. Одна из входных дверей, искривленная, со следами ударов, придавлена валуном — как будто кто-то пытался остановить чудовище, запертое в парадной. Артем торопливо осматривается и идет к водосточной трубе. По дороге он чуть не падает, поскользнувшись на льду, скрытом под слоем снега. Артем включает фонарик, обходит трубу с разных сторон, заглядывает в нее, подсвечивает углы, потом наклоняется и какое-то время роет носком ботинка снег, после чего встает и снова обходит, совершенно не заботясь о том, как это может выглядеть со стороны. Артем так увлекается поисками, что не замечает свежую собачью кучу. Он наступает на нее всем ботинком и слышит смачное чавканье.

Артем ничем не выдает своего огорчения: он сразу же достает из нагрудного кармана куртки упаковку влажных салфеток и неторопливо начинает счищать кал с ботинка. Он переводит на это почти все пачку, и все же на ребрах подошвы остаются кое-какие следы. Вероятно, с ними уже ничего не поделать. Артем делает два шага в сторону урны, и в это время над головой звучит нарастающий грохот. С крыши сходит ледяная лавина и с кошмарным стуком ударяется о брусчатку. Крупные куски льда разлетаются по всему двору, и один обломок отскакивает Артему в ногу. Артем, отступив еще на шаг, констатирует: «Будет синяк». Следом с крыши скатывается и падает в снег лопата. Артем представляет, как она разрубает его пополам. Ледяная лавина сошла ровно туда, где три секунды назад стоял Артем, аккуратно счищая кал с подошвы. Если бы Артем замешкался ненадолго, если бы оказался перфекционистом и попытался счистить кал, оставшийся на ребрах ботинок, то сейчас лежал бы возле трубы с пробитым черепом.

Какое-то время Артем стоит, весь засыпанный снежной крошкой, пытаясь свыкнуться с этой идеей. Он смотрит на груду обломков, воображая там свое тело, а потом поднимает глаза на крышу. Небо все такое же синее, однотонное, обманчиво чистое, без следов. Артем вспоминает сегодняшний сон: ему снились огромные пространства, пустоты на небе. Ему снилось отсутствие. Отряхиваясь на ходу, забыв про закладку, Артем быстрым шагом идет в направлении дома.

О подозрительности, подглядывании и попытке побега

Артем заходит в комнату и смотрит на Нину как на надоевшую жену. Накачанная снотворным, она напоминает старую рептилию из террариума. Рептилию, которая сутками валяется без движения, которой в тягость даже просто лежать, но стоит стеклу между вами лопнуть — и тогда все изменится.

Артем садится напротив Нины и пробует заговорить. Он начинает так: «Думаю, ты все понимаешь». Подумав, прибавляет: «У меня не было выбора». Лицо Нины не выражает эмоций. Артем чувствует себя обязанным оправдаться, но нужные слова не приходят. И он решает взять с полки том Филострата, «Жизнь Аполлония Тианского», и зачитать вслух фрагмент о Мениппе и соблазнившей его эмпузе. Артем опасается, что его могут услышать соседи, он садится на пол с книгой в руках, и, наклонившись к Нине, монотонно бубнит:

— «„Приходи вечером, — уговаривала она Мениппа, — и послушаешь, какие песни спою я тебе, и вина отведаешь, какого в жизни не пил, и никакой соперник тебя не потревожит — буду я, красавица, с тобою, с красавцем“. Юноша согласился, ибо не только любомудрию был предан, но и к любострастию склонен; итак, он пришел к ней на закате, а затем стал частенько навещать ее вроде бы для забавы, отнюдь не понимая, что связался с нежитью. И вот Аполлоний, глянув на Мениппа, словно ваятель, создал мысленное изображение юноши, проник в его сущность и обратился к нему с такими словами: „Ты, без сомнения, красавец и приманка для красоток, однако сейчас сохнешь по змее, а змея — по тебе“».

Нина почти не моргает и продолжает смотреть в стену. «Как с деревом разговаривать», — решает Артем и, тяжело поднявшись с колен, идет к письменному столу, чтобы приготовить очередную инъекцию.

Володя не отвечает на сообщения, и Артема весь день не отпускает дурное предчувствие. Он долго не находит в себе сил, чтобы во второй раз сходить за закладкой. Наконец ближе к вечеру он выбирается из квартиры и снова идет к водосточной трубе — в этот раз мгновенно находит клад и забирает его без происшествий. Артем обращает внимание, что груда льда и лопата так и лежат на земле, уже почти скрытые снегом.

Рассовав по карманам куртки таблетки и ампулы, Артем еще долго стоит у трубы с победоносным видом, вдыхая морозный воздух и озирая окрестности. Артем наслаждается этими минутами умиротворения, уверенности и покоя, как будто догадываясь, что это состояние продлится недолго. Дойдя до Львиного мостика, Артем замечает крупные трехпалые следы на снегу. Это зрелище его совершенно парализует. «Следы гарпии», — понимает Артем, похолодев. Он явственно ощущает волну холода, хлынувшую из груди по пищеводу вниз с тем же звуком, с каким сошла чуть не убившая его ледяная лавина.

Дальнейшие события вечера Артем наблюдает как будто со стороны, сквозь туманную дымку. Новый жилец Сеня снова проявляет назойливость, нарушает приемлемую дистанцию между малознакомыми людьми и донимает Артема вопросами. Артем не помнит, как оказался в квартире, а потом — как опять оказался на улице, возле Дома городских учреждений, вперив взгляд в барельефы с нетопырями, снова и снова пересчитывая пальцы на их лапах. Он и сам не осознает, что и зачем он делает.

Спустя полчаса он сидит на кухне, ест пустую овсянку и замечает в ней подозрительный привкус. Привкус, который почему-то наводит на мысль о фекалиях на карнизе, оставленных каким-то крупным летающим существом. Всплывает образ героя древнегреческих мифов Финея, наказанного богами. Каждый раз, когда Финей садился за стол, к нему слетались гарпии и оскверняли еду испражнениями. Артем отставляет тарелку и сидит, обхватив голову, пытаясь осмыслить ситуацию. Гарпии всю жизнь преследовали его во снах — не нападая и не приближаясь к нему слишком сильно, а просто сверкая маленькими глазами на расстоянии.

Но недавно что-то произошло, и гарпии больше не появлялись. Это не значит, что Артем стал видеть другие сны — они были точно такими же: по цветовой гамме, настроению и декорациям. Просто там, где Артем привык видеть гарпий, теперь была пустота, зияние. Артем делает вывод, кажущийся ему самым логичным: если гарпии пропали из снов — значит, они возникли где-то еще. Артем явственно ощущает их близость. Теперь в каждом шорохе ему слышится хлопанье крыльев. Гарпии занимают все мысли Артема, и он подолгу не вспоминает про пленницу. Похищение человека — очевидно, самый серьезный поступок в жизни Артема, но сейчас он отходит на второй план.