Конь в малине

– Одевайтесь! Быстро! И без шума! – Перед моими глазами мелькнул «етоич» с глушителем.

Я оделся.

– Идти можете?

– Да, – сказал я.

– Идемте!

Похоже, меня опять похищали.

Мы спустились вниз. В свете все тех же фонариков я увидел лежащих на полу Ирландца и Эркюля. Один из ночных гостей вытащил из скрюченных пальцев толстяка пистолет и – чпок! чпок! – сделал моим хозяевам по контрольному выстрелу в голову. Потом меня завели в какую-то комнату – вскоре я рассмотрел электроплиту и понял, что это кухня, – и усадили на стул возле стола.

– Приступаем! Где там наш тверяк?

Появился еще один человек в маске. Положил на стол небольшой чемоданчик, раскрыл. Никелем блеснули металлические предметы.

Я дернулся: похоже, меня опять собрались пытать. На этот раз, для разнообразия, выдирая ногти…

– Сидите спокойно, Метальников! Вам не будет причинено вреда.

Говорил один человек. Видимо, он руководил похищением. Почему-то я ему поверил.

– Давайте!

Один из присутствующих достал из кармана незнакомый прибор, повел им вдоль моего тела. Возле левого предплечья прибор пискнул.

– Снимите рубашку, Метальников!

Я подчинился.

Хозяин чемоданчика принялся ощупывать шрам, полученный мною от хакера Ральфа Хендерсона… черт знает теперь, от кого он был получен!

– Нашел!

Хозяин чемоданчика достал шприц-тюбик, сделал мне укол. Предплечье сразу занемело. Шрам обклеили тампонами, оставив открытым совсем маленький кусочек кожи.

Все ясно: налетчики ухлопали хозяев для того, чтобы показать гостя хирургу.

– Больше света!

Зажглось еще несколько фонарей. Лучи были направлены на шрам.

– А вы отвернитесь!

Я помотал головой: не дождетесь! Больше ни от чего и ни от кого я отворачиваться не намерен.

Доктор взял в руки скальпель, склонился над тампонами. На перчатки ему брызнула кровь. Моя кровь… Я почувствовал, как расходится взрезаемая плоть. Моя плоть… Странное ощущение, прямо скажем!

Хирург отложил скальпель, взял в руки маленькие никелированные пассатижи, опять склонился над раной. Прикосновение пассатижей я не ощутил, но через мгновение доктор извлек из моего тела крошечную серую горошину.

– Вот и жучок!

Как ни странно, я не удивился. Словно ждал чего-нибудь подобного…

Рану залили биоколлоидом, наложили кусок тампопластыря.

– К вечеру будете как огурчик!

Я хотел встать, но тут же последовал приказ сидеть.

– Следующий! – весело сказал хирург.

Приволокли труп рыжего Ирландца, взгромоздили на стол. Доктор оторвал левый рукав его рубашки, скальпелем вскрыл кожу на предплечье (тут брызжущей крови не было), запихал в разрез горошинку и наложил сверху пластырь.

Труп уволокли.

– Идемте, Метальников! – распорядился старший.

Мы выбрались из кухни, по коридору прошли на улицу. Вокруг сновали люди с какими-то предметами в руках. Движения их были уверенными и сноровистыми.

– А мои вещи?

– Они тут. Проверьте!

Мне подали родную сумку. Она была словно привет из позавчерашнего дня. При свете фонарика я проверил содержимое. Все (даже деньги!) оказалось на месте. Не было только мобильника и часов. Я сказал об этом.

– Там тоже жучки, – сказал старший. – Отдайте мне ваши документы.

Я вытащил из сумки стопку удостоверений на имя Максима Метальникова.

Мимо нас, пыхтя, протопали несколько человек. Они волокли к дому что-то тяжелое.

– Вот вам бумаги взамен. – Мне сунули в руки новую пачку документов.

Я переправил их в сумку, даже не раскрывая. Сейчас новое имя не имело для меня никакого значения.

Потом мы с главным «похитителем» сели в машину. Мотор тихо заурчал. Не зажигая фар, машина начала красться сквозь мрак – видимо, у водителя были «змееглазы». Я оглянулся на свою тюрьму, но там был такой же мрак, как и за лобовым стеклом. Потом машина повернула налево, прокралась еще немного в темноте. Включились фары, разноцветными огоньками осветилась приборная панель. Водитель снял со лба «змееглазы», бросил на сиденье рядом.

А потом машина рванулась вперед.

– Стерлинга нет, – вспомнил вдруг я.

– Он остался, – спокойно сказал мой сосед.

И тут салон машины осветила вспышка.

Я вновь оглянулся. Сзади, правее дороги, быстро разрасталось над деревьями гигантское зарево.

– Понимаете, что произошло? – спросил мой сосед.

– Я погиб в пламени пожара?

– Да, ваш дублер лежит сейчас, прикованный наручниками к трубе.

Я кивнул. Мне чертовски хотелось курить.

– Нет ли у вас сигареты?

Мне сунули в руки початую пачку и зажигалку. Я закурил, протянул сигареты и зажигалку соседу.

– Берите, берите… Я недавно бросил. – Салон прошили фары встречной машины, и сосед поправил маску на лице. – Таскаю с собой, испытываю силу воли.

Я снова затянулся и сказал:

– Нас было в доме по крайней мере трое. А теперь остались, по-видимому, двое.

– Да, мы хотели позаимствовать в районном морге невостребованный труп, но потом решили иначе. А вдруг Ирландец убил вас с Эркюлем и удрал?

– Вы из РУБОП, – сказал я. – Или из федеральной службы безопасности.

– Откуда я, неважно. – Послышался легкий смешок. – Те, кто вам противостоят, разберутся, конечно, в этой нехитрой комбинации, но им потребуется время.

– А кто мне противостоит?

– Вот в этом вам и предстоит разобраться… Неужели вы, Метальников, думаете, что вас спасли из филантропических побуждений? Вы должны довести до конца дело Марголина.

Все было сказано, и дальше мы ехали молча. Впереди тоже появилось зарево, но это были огни большого города. Впрочем, сзади уже ничего не было видно. Кроме фар попутной машины.

Проехали несколько поселков, но их названия ничего мне не говорили: Черная Речка, Сертолово…

И вдруг в памяти всплыло: после Сертолова идет Осиновая Роща. Вскоре справа от дороги промелькнула белая табличка именно с этим названием. Еще через пару минут остался за спиной пост дорожной полиции.

Я вдруг понял, что все это мне знакомо. Мы ехали еще минут пятнадцать, и я продолжал узнавать улицы и перекрестки. Вскоре спустились с небольшой высотки (не Поклонная ли Гора?), проехали еще пару перекрестков и остановились.