Конан и Посланник мрака

— Просперо, ты, конечно, извини, — в беседу вмешался молчавший доселе Хальк Юсдаль.— Но король сейчас не в состоянии решать ни государственных, ни личных дел. Конан бегает на четырех лапах, вычесывает блох и пристает с домогательствами к собаке Райана Монброна. А сам Монброн-старший связался с гулями! Митра Солцезарный, да что же такое происходит в нашем мире! Не то война, не то буйство магии!

— Хальк, потише,— скривился Просперо.— Почтеннейший Маэль, тебе я посоветую вот что… Вернее, не посоветую, предложу. Если тебя с треском выгнали из Латераны за утаивание принадлежащих короне векселей…

— Ваша светлость! Умоляю! К чему лишний раз упоминать об этом постыдном случае!

— Потому что бьют не за то, что украл, а за то, что попался,— невесело хихикнул господин библиотекарь.— Просперо, не смотри на меня волком. Эта роль сейчас больше подходит Конану. Продолжай. Что ты собирался предложить графу Монброну?

— Раз он больше не состоит на государственной службе, — пожал плечами герцог,— я могу таковую предоставить. Для начала — место порученца в моей свите.

— Порученцем? — ахнул я. — Ваша светлость, я благодарен за желание помочь мне, но… Почему бы тогда не мальчиком при лошадях?

— Не хочешь — не надо,— обиделся Просперо, а я запоздало понял, что собственными руками перегородил себе даже самую призрачную дорожку к спасению. Герцог никогда не изменяет своих решений, и от других людей он ждет того же самого.— В таком случае я тебя не задерживаю. Ты по-прежнему подданный Аквилонии, но, поскольку не состоишь в свите высочайшего посольства, обязан сегодня же покинуть аквилонский лагерь.

— Просперо, это жестоко,— с неожиданной серьезностью проговорил Хальк, а в моей груди зародился тугой комок ярости, способной в любой момент обрушиться на голову его светлости. Да, он вице-канцлер и вице-король Пуантена и Боссонии, но, в конце концов, мы оба только лишь дворяне. И мой род древнее! Изгоняете? Отлично! И без вас проживу!

— Если моя страна больше не нуждается в моих услугах и мне самом,— процедил я сквозь зубы,— я перед лицом герцога Просперо Пуантенского и тайного советника короля Халька, барона Юсдаля, отрекаюсь от графского титула, передаю наследный лен в пользу короля и… Таким образом, я больше не ваш подданный!

— Маэль, не горячись,— предостерегающе вскинул руку Хальк.— Пожалеешь потом!

— Позвольте откланяться! — рявкнул я, поклонился, сорвал с груди золотую цепь с фамильным гербом (разлетелись порванные звенья), швырнул ее под ноги опешившего Просперо, развернулся и быстрым шагом покинул шатер его светлости.

Боги всевидящие, я теперь никто! Слова сказаны! Ни титула, ни состояния, ни земель, ни собственного дома! Я сохранил только имя, но не могу присоединить к названию замка, из которого происхожу, слово «граф». Отныне я — просто Маэль из Монброна, что в герцогстве Танасульском.

Как ураган, я промчался через устроенный на холме аквилонский лагерь, не замечая знакомых из числа свиты Просперо. Вылетел на пологий берег широкой реки, несущей воды куда-то на Восход, зачем-то зашел по колено в серые волны, зачерпнул горстями воды и плеснул себе на лицо. Только тогда и начал остывать.

Итак, все потеряно. Включая честь? Видимо, да. При мне остался только клинок. Одежду, с которой придется спороть графские гербы, и кошелек с двумя десятками аквилонских кесариев в расчет можно не брать. Как прикажете поступать дальше? У авкилонцев я теперь чужой, да и показываться в лагере Просперо стыдно.

Я вылез обратно, на мокрый пляж, тянущийся в обе стороны не менее, чем на лигу. Обвел взглядом спокойную полноводную Нумалию, которая в незапамятные времена передала свое имя городу и герцогству на Полуночи Немедии. Безо всякого смысла посчитал вымпелы, колышущиеся над холмами, и внезапно задержал взгляд на квадратном бело-зеленом стяге с черной волчьей головой, поднятом над большими белыми шатрами, принадлежащими королю Эрхарду Оборотню.

Подумал, прикинул, машинально погладил рукоять меча и решительно направился в сторону, где остановились посланники союзного королевства Пограничья.

— Его величество на месте? — довольно чопорно осведомился я у двух скучающих стражей, маявшихся возле полога королевской палатки.

— Куда он денется? — лениво бросил страж.— Как доложить?

— Маэль, гр… В общем, скажи, что Маэль Монброн пришел. И просит аудиенции.

— Слова-то какие: «аудиенция»…— с непонятной мне помесью восхищения и неприязни пробурчал гвардеец Пограничья.— Будь попроще, благородный господин. Сказал бы: «Хочу повидать короля». Эх, аквилонцы…

Он нырнул за полог и тотчас вышел обратно. Сделал приглашающий жест.

М-да. Я-то надеялся, что Эрхард будет один или, по крайней мере, только с наследником. Но в просторном шатре собралась целая компания. Хорошо хоть личности знакомые. Сам король, Эртель, Веллан, Зенобия, Тотлант, баронесса Цинтия (которая вообще-то жила в лагере мятежников, но постоянно бегала в гости к оборотням). Она-то первой и обратила внимание на мой потерянный облик:

— Граф! — ахнула Цици и уставилась на меня широко раскрытыми глазами.— Маэль, на тебе лица нет! Что случилось?

Как положено по этикету, я поклонился королю.

Эрхард ответил благожелательным кивком и сразу указал на деревянные кружки и жбанчик с пивом, громоздящиеся на складном походном столике.

— Привет, привет,— в один голос сказали Эртель с Велланом. Наследник продолжил:

— Маэль, ты бледный, как творог…

— Скорее, как упырь,— поправил Тотлант, озадаченно глядя на меня.— А ну, выкладывай! Плохие новости?

— Для меня — очень. Мне будет позволено обратиться к Его величеству?

— У-у… Значит, в самом деле, что-то серьезное, — покачал головой король Эрхард. — Во-первых, граф, мы не в Тарантии, при Троне Дракона. Говори, как умеешь, а не как положено. Во-вторых, к Его величеству обратиться позволено Его же величеством. Излагай.

— Дело в том, что я больше не граф.

— Печально, однако, не смертельно,— тотчас отозвался Веллан.— Тебя титула лишили?

— Не говори ерунды,— Тотлант жестом приказал Веллану заткнуться.— Никто не может лишить аквилонского дворянина титула, включая короля. Древняя священная привилегия. Изгнать, посадить в тюрьму, казнить — сколько угодно. Но даже на плахе ты останешься графом или герцогом. Ага, кажется, понял! Маэль, дело связано с тем письмом, которое запустили в твое окно несколько дней назад вместе с камнем? И что такого? Я уже рассказал эту историю Эрхарду…

— Подумаешь! — фыркнул король Пограничья.— В награду за верную службу Трону Льва сам себя наградил офирскими векселями. Какое у тебя жалование было в Латеране? Так вот, не расстраивайся и не терзайся. Я бы на твоем месте тоже не отказался от бумаг на целых четыре с лишним офирских сфинкса!

— Месьор придворный маг абсолютно прав, — выдавил я, обращаясь к Эрхарду,— никакая власть не вправе лишить меня наследного герба. Кроме меня самого. Я отрекся.

— Отрекся? Отрекся?! — кажется, это слово повторили хором все присутствующие в шатре. — Зачем?