Конец академии

– Это как?

– Очень просто, - улыбнулась Виктория, - всего лишь нужно дать мужчинам право спать с любой понравившейся женщиной вне зависимости от того, состоит он в браке или нет, и внедрить это в общественную мораль как социальную норму. Впоследствии можно будет модифицировать и само понятие брака, заменив его содержанием. В том числе и в складчину. К примеру, если одна девушка не может содержать парня и обеспечивать ему достойный уровень жизни, то она может сделать это, объединившись с несколькими другими девушками.

– Эк...
– Танеева даже крякнула, услышав подобные речи.
– Ну у тебя и фантазия, Вика. А с чего бы самим мужикам на подобное соглашаться?

– Мы просто внушим им мысль, что множество половых партнёрш - это не позор, а повод для гордости. Подтянем науку, объявив, что с точки зрения биологии именно полигамия наиболее благоприятна для человеческого вида, и создадим иллюзию того, что не девушки берут его в складчину, а это он милостиво соглашается одарить их своим вниманием. Под это дело мы сможем не просто равные права декларировать, а даже и более привилегированное положение мужчин в обществе. По факту же все они станут просто общим ценным имуществом всех женщин империи.

– Тем самым и волки будут сыты… - произнесла, сощурившись, Танеева.

– И овцы целы, - кивнула Виктория.

– Так, но тут не обойтись без того, кто на себе и своим поведением покажет остальным пример. Того, кто готов к этим самым множественным половым связям и сожительству с большим количеством женщин, причём освещаемому публично.

На это сотрудница канцелярии улыбнулась и ответила:

– Вот тут как раз Пётр Иванов нам и поможет, и если он действительно окажется великим князем, это будет лишь на руку.

– А он сам-то согласится? Всё-таки решиться на такое, переломив себя, весьма тяжело в психологическом плане.

– Не беспокойтесь, - уверенно рубанула Виктория, - зная кое-что об его образе жизни, могу сказать одно: ему это даже понравится.

***

– Здравствуйте!

Уже подходя к тяжёлым дверям парадной, я, обернувшись, увидел странно знакомого толстячка в клетчатом костюме и с зонтиком в руках, что неуверенно мялся возле лавочки, не решаясь присесть.

– Здравствуйте, - кивнул я ему, останавливаясь и буквально кожей чувствуя напрягшуюся за спиной Семёнову. После моего вояжа в реанимацию она чересчур рьяно взялась за мою охрану, старательно отсекая всё и всех, кто, по её мнению, мог представлять хоть какую-то опасность. Вот и сейчас я был почти на сто процентов уверен, что девушка раздумывает, а не является ли зонтик в руках гражданина скрытым оружием.

– Извините, - мужчина достал платок и вытер выступивший на шее пот, после чего продолжил: - Вы меня не знаете, но мы в некотором роде знакомы, я живу тут, в доме через дорогу.

Присмотревшись, я поднял брови в лёгком удивлении. И вправду, “в некотором роде знакомы”. Я вспомнил, где его видел - в окне напротив. Невольный свидетель наших с Иланой, да и не только с ней, постельных утех.

Кашлянув с некоторым смущением, я произнёс:

– Так это вы? Если вы насчёт того самого, то уверяю вас, в следующий раз мы не забудем задёрнуть шторы. И всё, что будет происходить в дальнейшем, ни в коей мере не помешает вам и всем остальным.

Теперь дошло и до Иланы, и девушка резко скрылась за моей спиной, словно это хоть как-то могло её спрятать, особенно с учётом того, что она на голову выше меня.

– Нет-нет, - поспешно ответил собеседник, - я вовсе не поэтому. Вернее, поэтому, но не для этого… - совсем запутался он в сказанном, а затем, махнув рукой, отбросил условности и спросил прямо: - Скажите, молодой человек, как вы можете вот так спокойно это делать?

– Без стеснения?
– уточнил я.

– Да, - тут же закивал обрадованно толстячок.

– Хм... Просто уверенность в себе и своих силах, - пожал плечами я.

– А вы можете этому научить?
– взгляд мужчины стал просительным.

В этот миг мрачно нависающие над нашими головами тучи наконец разродились крупными, тяжёлыми каплями дождя, и я, взглянув наверх, заторопился домой. Ну не хотелось мне сейчас становиться чьим-то тренером, особенно в таком неоднозначном деле. Но неизвестный был так жалок, так беспомощен, стоя под всё усиливающимся дождём, забыв даже про судорожно стискиваемый ладонями зонтик, что я не выдержал и, затащив его под козырёк, со вздохом сказал:

– Ладно, так и быть, помогу.

– Тогда пойдёмте, прямо сейчас, пожалуйста! У нас есть пару часов до того, как вернётся моя Софа. Мы очень ждём!

– Хорошо, - в тот момент я не обратил внимания на это неоднозначное “мы”, ненавязчиво сигнализирующее, что опять существует какой-то нюанс, и поэтому согласился со спокойным сердцем.
– Пойдёшь со мной?
– повернулся я к Семёновой, но та, вся пунцовая, резко замотала головой.

– Нет уж, я лучше дома посижу, не хочу слушать про эти ваши мужские секретики.

Впрочем, проводить нас до подъезда соседнего дома это ей не помешало, как и взять с меня обещание сразу по окончании тренинга позвонить и дождаться, когда она придёт меня забрать.

По пути мы познакомились. Мужчина оказался Хаимом Иосифовичем Рубенштейном и был типичным домохозяином в современной по меркам Российской империи семье. То есть кухня, дом и кровать с редкими выходами на рынок и в магазин - основные места его обитания.

Вот только я недооценил то, сколь широка была компанейская натура Хаима Иосифовича, а когда мы переступили порог его четырёхкомнатной квартиры с высокими потолками, то стало уже поздно.

– Господа, вот и он!
– гордо возвестил невысокий еврей прямо с порога, и два десятка мужчин, заполонивших всё свободное пространство перед нами, дружно устроили продолжительные овации, словно в гости пришёл кто-то известный и знаменитый.

Впрочем - оглядел я обращённые ко мне восторженные лица сугубо мужской публики, - похоже, я для них таковым и являлся, не без помощи Рубенштейна, естественно.

– Это все, кто хотят учиться у меня?
– негромко уточнил я, наклонившись к хозяину квартиры.

– Не все, а те, кто оплатил вступительный взнос в наш мужской клуб, - довольно ответил тот. Но посмотрев в моё лицо, которое начало неуловимо меняться, от осознания предприимчивости ушлого Хаима Иосифовича, тут же спохватился и добавил: - Не беспокойтесь, мой друг, вам причитается ровно половина. С вас - тренировки, с меня - место, фифти-фифти, как говорят англы. И все довольны.