Конец академии

– А ну прекратили!
– держа нас за шкирки как котят, она встряхнула посильней, а затем, поставив на землю, сурово произнесла: - Ишь чего удумали! Вам тут что, клуб свиданий?

– Кхе-кхе... Я и не думал, это она на меня набросилась, - отдышавшись, я покрутил шеей, поправил воротник. Чуть не задушила же...

– Вот только этого мне не хватало. Неразделённая любовь нарисовалась, - женщина внимательно посмотрела, уперев руки в боки, на посмурневшую княжну. Но снова перевела взгляд на меня.

– Что?
– спросил я под её пристальным взором.
– Я тут вообще не причём.

– Даже когда рассказывал всем, как меня трахнул?

Майора поперхнулась, поворачиваясь обратно к Еникеевой, а я открыл было рот, но, помедлив секунду, закрыл обратно. Крыть мне заявление княжны оказалось нечем. Рассказывал, чего уж там, на балу у её матушки. Которая потом попыталась уничтожить боярскую усадьбу. “Уж не из-за этого ли?” - поразила меня вдруг догадка. Хотя нет, ну не может быть, это же ерунда! Ну сказал и сказал, что теперь, убивать всех за слова?

– Молчишь?
– обожгла меня пронзительным взглядом Еникеева.

– А что, рассказывать всем, что это ты меня в туалете изнасиловала?!

– Ты сам меня захотел!

– С чего вдруг?!

– У тебя встал!

– Это ничего не значит, просто физиологическая реакция. У меня на любую бабу встаёт: хоть на тебя, хоть на неё, хоть на них!
– распалившись и почти крича в ответ, я махнул в сторону застывшей соляным столбом майоры и прислушивающихся к перепалке девчонок.
– Трахаться с тобой в туалете?! Вот прям всегда мечтал, аж утерпеть не мог! Нет уж, дорогуша, я предпочитаю на кровати, а не возле обрыганного толчка! И вообще, я - нормальный мужик, не гомик и не импотент, чтобы у меня не вставал на голую задницу!

– Нет, ты не мужик, ты просто шлюх, который готов под любую бабу лечь, только прикажи! Вон госпожа майора тебя пальчиком поманит - и ты тут же побежишь быстрей штаны снимать!

Слушая нашу всё больше переходящую в ругань перепалку, инструкторша лишь переводила ошалелый взгляд с меня на княжну и обратно, потеряв дар речи и впав в какой-то ступор. А мы продолжали.

– И побегу!
– заорал я в ответ.
– Потому что госпожа майора - красивая женщина, такой грех не дать!

– Шлюх, шлюх, шлюх!
– завопила в ответ Еникеева.
– С половиной академии уже небось переспал!

– Переспал бы с удовольствием, если была б возможность! А вот с тобой спать не буду никогда, так и запомни!

– Ах ты!..

– А ну заткнулись оба, вашу!..
– наконец ожившая майора разразилась такой отборной площадной бранью, что мы аж присели от неожиданности. Закончив и покачав головой, она чуть тише, но всё так же яростно, раздувая ноздри, добавила: - Нет, курсаты, мне в команде такие страсти не нужны. Вы как собираетесь вместе работать?

– Никак, - буркнул я, отворачиваясь.

– Оно и понятно. Значит, буду решать я, - резко рубанула ребром ладони воздух женщина.
– И решение моё такое: одна из вас нашу группу покинет.

“Постойте, “одна”?
– резанула мне слух фраза.
– То есть ей?”

Еникеева, похоже, тоже поняла и молча, но гордо вскинула голову, ни на кого не глядя.

– Да, Ольга, - подтвердила майора мою и её догадку, - тебе придётся уйти, Пётр - более ценный для команды игрок.

– Я поняла, - бесстрастно ответила Еникеева, после чего, не дожидаясь команды, развернулась и пошла к выходу с полигона.

А я, провожая взглядом её прямую и напряженную спину, внезапно подумал, что так и не узнал, какая у неё предполагалась специализация.

– Пойдем, Пётр, - после недолгой паузы произнесла инструкторша, легонько подталкивая ладонью в спину.

– Тренировку уж давно пора было начать. Седьмую участницу подберём завтра, а пока потренируетесь вшестером.

***

Глава канцелярии ЕИВ, статс-секретарь Танеева Алефтина Станиславовна была дамой грубой и весьма несдержанной при подчинённых, что, впрочем, не мешало ей обладать весьма живым умом, хитростью и изворотливостью, так необходимыми на этой должности. Она весьма умело чувствовала настроения Её Императорского Величества, буквально по жесту, по выражению лица угадывая реакцию государыни и успевая подстроиться, дабы её мнение совпадало с императорским.

Сегодня она тоже решила не сдерживаться. Посмотрев на свою сотрудницу, рявкнула:

– Ну и что ты мне принесла?! Ты хоть проверила?! Великий князь… Мы что теперь, за каждым парнем будем бегать, выяснять, не он ли пропавший племянник государыни?

– Госпожа статс-секретарь, Пётр - не каждый, вы же сами знаете.

– Да знаю я, - одетая в тугой мундир с полагающимися по статусу знаками отличия, Танеева расстегнула на одну пуговицу стоячий ворот, присела, но сразу вскочила вновь.
– Бать твою, Виктория! Нам этот парень нужен был, чтобы заткнуть пасть всем этим адептам маскулизма, воюющим про равные права. Зачем нам ещё великий князь?

– А если это действительно он?
– резонно заметила сотрудница канцелярии.

– Действительно, - хмуро проворчала статс-секретарь, не став ничего говорить подчинённой.

Вся правда о мальчике никогда и никем не афишировалась, да и знал её очень узкий круг лиц. Даже сама Танеева знала её лишь в той части, где требовалось подчистить концы и инсценировать похищение. Не более. Но и этого хватало, чтобы утверждать с точностью, что учившийся в Екатерининской академии Пётр Иванов никак великим князем быть не мог. Вот только подчиненные ни о чём догадываться не должны.

– Если мы докажем, что он - великий князь, то ударим по гаремным привилегиям, может, сократим квоты, и вполне вероятно, что сможем хотя бы частично прикрыть публичные дома, - не дождавшись реакции начальницы, продолжила Виктория.

– Вика-Вика...
– пробормотала Алефтина Станиславовна, угрюмо прикидывая, что идти к императрице придётся в любом случае - слишком бесконтрольно стали распространяться слухи, а значит, нужна была официальная реакция императорской семьи.
– Ну ликвидируем мы публичные дома, а где тогда пар спускать нашим женщинам? Мужчин раз в пять меньше, и это у нас, а в других странах и во все десять. Чем ты предлагаешь заменить их? Социальная напряжённость будет расти, а мне тут революции не нужно.

– Я уже предлагала.

– Многожёнство? Гаремы наоборот?
– Танеева оглушительно расхохоталась.

– Это выход, - упрямо заявила её собеседница.

– Выход? А твой собственный муж-то готов спать с другой женщиной?

– Ну, в родовых гаремах же как-то спят.

– Мужчины там на правах общего имущества. Ценного имущества, не спорю. Но не полноправные члены общества.

В этот миг подчинённая взглянула на статс-секретаря, а затем веско и убедительно заявила:

– Госпожа, я прорабатывала этот вопрос, и мне кажется, что может получиться совместить и статус ценного имущества, и равные права.