Конец всех песен

– О, это действительно ад для серьезных умов!

Инспектор Спрингер снял свою шляпу, чтобы вытереть лоб характерным жестом.

– Становится довольно тепло, сэр. Приятно снова видеть солнце, - он повернулся к своим людям.
– Вы можете ослабить воротники, ребята, если хотите. Он вполне прав, жарко, как в жару. Я сам начинаю верить в это!

Констебли начали расстегивать верх своих кителей. Двое зашли даже так далеко, что сняли свои шлемы и не были наказаны.

Моментом позже инспектор Спрингер снял свой пиджак.

– И предварительная часть теперь завершена. Есть солнце, атмосфера, планета вращается, - слова Уны Персон звучали отрывисто, когда она говорила с Лордом Джеггетом.

Лорд Джеггет был погружен в мысли. Он поднял глаза, и улыбнулся.

– О, да. Как я сказал. Остальное может подождать, когда я приведу в действие свое оборудование.

– Вы сказали, что уверены в успехе, - путешественник во времени все еще был скептически настроен.
– Эксперимент кажется мне грандиозным.

Лорд Джеггет согласился с критикой.

– Я не предписываю себе все заслуги, сэр. Технология - не мое изобретение, как я уже говорил, но она сделает свое дело с помощью Няни.

– Вы рециклируете время!
– воскликнул капитан Вестейбл.
– Надеюсь, мы сможем вернуться, чтобы быть свидетелями этой стадии эксперимента.

– Будет достаточно безопасно в течении первой недели, - сказал Джеггет.

– Таким образом, вы намерены сохранить планету, Джеггет?
– спросил возбужденно Джерек.
– Использовать оборудование, которое я нашел в убежище?

– Мое оборудование похоже на то, хотя более сложное. Оно сохранит наш мир вечно. Я сделаю петлю из семидневного периода. Однажды сделанная она будет неразрушимой. Города станут самовосстанавливаться, исчезнет угроза и Времени, и Пространству, так как мир будет закрыт, повторяя вновь и вновь то же самое семь дней.

– Мы будем повторять один и тот же короткий период вечно?
– Герцог Королев покачал головой.
– Должен сказать, Джеггет, что ваша схема не более привлекательна, чем план Юшариспа.

Лорд Джеггет помрачнел.

– Если вы будете осознавать, что происходит, тогда ваши действия не будут повторяться в течении этого периода. Но время останется то же самое, хотя оно будет казаться изменяющимся.

– Мы не окажемся в ловушке, проклятыми на одну и ту же недельную активность, которую не сможем изменить?

– Думаю нет, - Лорд Джеггет поглядел через мили и мили пустыни. Обычная жизнь, которую мы ведем в конце времени, может продолжаться как всегда. Само убежище было намеренно ограниченно - своего рода темпоральное замораживание, чтобы сохранить детей.

– Как быстро все может наскучить, если человек будет иметь хотя бы малейший намек на то, что происходит.
– Железная Орхидея с трудом скрывала свое раздражение.

– Опять, это вопрос позиции, моя дорогая. Является ли пленник пленником, потому что он живет в клетке, или потому, что он знает что живет в клетке?

– О, я не буду пытаться обсуждать такие вещи!

Он сказал нежно:

– И тут, моя дорогая, лежит мое спасение, - он обнял ее.
– А сейчас есть еще одно дело, которое я должен сделать здесь. Оборудование должно быть снабжено энергией.

Они наблюдали как он пошел немного в город и остановился, глядя вокруг себя. Его поза была одновременно изучающей и расслабленной. Затем он, казалось, пришел к решению и положил ладонь правой руки на кольца левой.

Город издал высокий, почти торжествующий рев. Донесся грохот обвала, когда содрогнулось каждое здание. Голубой и малиновый свет слились в яркое свечение над головами, затмив солнце. Затем глубокий звук, мягкий и мощный, вышел из самого ядра планеты. Из города доносилось шуршание, знакомое бормотание, крики какого-то полуавтоматического существа.

Затем свечение начало тускнеть, и Джеггет стал напряженным, будто боялся, что город не сможет после всего, обеспечить энергию для эксперимента.

Раздался воющий шум. Свечение снова стало сильнее и образовало куполообразную чашу на высоте ста или более футов над всем городом. Тогда Лорд Джеггет Канарии, казалось, успокоился, а когда он повернулся назад к ним, в его чертах угадывался намек на гордость собой.

Амелия Ундервуд заговорила первой, когда он вернулся:

– О, Мефистофель! Вы способны теперь творить?

На этот раз сравнение польстило ему.

Он посмотрел на нее:

– Что это миссис Ундервуд. Механизм?

– Возможно.

Он добавил:

– Я не могу создать мир, Амелия, но я могу оживить существующий, сделать мертвое живым. И возможно, я когда-то надеялся населить другой мир. О, вправе считать меня гордым. Это может быть мой недостаток.

Справа от Джеггета из-за мерцающих руин из золота и стали вышли Гарольд Ундервуд и сержант Шервуд... Они оба вспотели, но, казалось, не замечали жары. Мистер Ундервуд показал на голубое небо.

– Видите, сержант Шервуд, - как они соблазняют нас теперь, - он надвинул пенсне на нос более твердо, приблизился к Лорду Джеггету, который возвышался над ним и высота которого подчеркивалась обрамляющим лицо воротником.

– Я правильно услышал сэр?
– сказал мистер Ундервуд.
– Как моя жена, возможно, моя бывшая жена, я не уверен, - называла вас определенным именем?

Лорд Джеггет, улыбаясь, кивнул.

– Ха!
– сказал Гарольд Ундервуд удовлетворенный. Полагаю, я должен поздравить вас с качественно новым качеством ваших иллюзий, разнообразием соблазнов, изощренностью пыток. Эта последняя иллюзия, например, может обмануть любого. То, что казалось, было домом, теперь напоминает небеса. Вы так соблазняли в свое время Юшариспа.

Даже Лорду Джеггету это не понравилось.

– Ссылка была шуточной, мистер Ундервуд...

– Шутки Сатаны всегда умные, к счастью у меня есть пример моего Спасителя. Следовательно, я желаю вам приятного времяпровождения, Сын Утра. Вы можете забрать мою душу, но вы никогда не будете владеть ею. Думаю, вам часто не везет в ваших махинациях.

– Гм...
– сказал Лорд Джеггет.

Гарольд Ундервуд и сержант Шервуд направились дальше, но перед этим Гарольд обратился к своей жене.