Конец здравого смысла
Шрифт:
– Завтра? Но как?
– Всякий уважающий свою профессию король всходил на трон обычно в союзе с армией, парламентом, социалистами, я же не настолько популярен, чтобы подкупить архиепископа Кентерберийского, но так как в Англии существует традиция действовать при помощи какого-нибудь учреждения, мне остается сесть на трон через цирк. Серьезней и безобидней. Спокойной ночи!
Глава восьмая
Люди, случайно проходившие около семи вечера по Виктория-стрит, были поставлены в тупик несколько необычным явлением.
Чернобородый
– К перечисленным уродствам современной Англии надо прибавить, что парламентаризм считается единственной формой правления, что в аббатстве должны заседать свиноводы в париках, только, боже упаси, не рядом с демократами во фраках.
– Может быть пора?
– робко заметил тот, к кому обращался джентльмен,шофер ждет.
– Я еще не кончил, Марч. Леди и джентльмены,- обернулся Лавузен к стоявшим у автомобиля,- знаете ли вы, что такое здравый смысл? Ну так я вам скажу: это уверенность любого ротозея, что его любопытство к чужим разговорам останется безнаказанным. Нет возражений? Шофер, в Ледгетский цирк!
Марч надел шляпу и в молчаливом почтении открыл дверцу авто.
– Постойте, куда вы?
– Да пустите, нельзя стоять в дверях!
Оглушительные аплодисменты. Цирк полон. В тягучей жаркой пелене плавятся лица, с балконов свисают гирлянды рук.
– Выводят, выводят!
– Какие они розовые! Как наш епископ!
– Бетти, Джон, видите: поросята?
Оркестр проглотил шум разговоров ослепительным грохотом труб.
– Снимите ваш проклятый цилиндр!
Марч метался в толпе. Лавузен неожиданно исчез. Отыскать его, ввиду однородности черных костюмов, было невозможно. Зажатые в проходах галерей люди потоком хлынули в партер.
Марч даже не знал своих мест, билеты остались у Лавузена. Глыбы спин, как льдины, затерли англичанина.
– Леди и джентльмены, прошу занять места!
С арены доносилось яростное хрюканье, щелканье бича и равнодушные туры вальса.
Пробираясь в партер, Марч столкнулся с мужчиной во фраке: двое военных мужественно прокладывали ему дорогу.
Марч схватил за руку незнакомца.
– Лавузен, что с вами? Куда вас ведут?
Джентльмен отступил, хватаясь за грудь.
– Я вас не знаю, сэр, пропустите!
"Лицо... движения... костюм... не он?.. тогда кто же?.."
Марч поспешил скрыться в толпе. Одно мгновенье ему почудилась белая перчатка констебля на плече. Молодой человек в последней попытке метнулся взором по галерее - Лавузена не было. Тогда Марч поспешил к выходу. Пробежав коридоры, заклеенные плакатами, он вдруг остановился, сжав голову руками. События казались ему так бессмысленно увлекательными, что, забыв одеться, он выбежал на улицу.
Из ряда моторов, дрожащих брызгами фонарей, бросился в глаза один, поворачивающий колеса. Около дверцы в почтительных позах стояли директор и два шталмейстера.
Марч вскрикнул... Сидящий рядом с шофером ливрейный лакей махнул рукой. Мотор загудел, и все-таки англичанин успел уловить королевский герб на дверцах, а за стеклами на
одну секунду мелькнуло лицо.Нет, этого лица Марч не рассмотрел. Англичанин разразился диким хохотом, ударяя себя в грудь.
– Здравый смысл, капелька здравого смысла!
– кричал Марч.
Белая перчатка полисмена во второй раз и уже прочно легла на его плечо, а суровый чревовещательный голос произнес сухо и непоправимо:
– Прошу следовать за мной, сэр!
– Здравый смысл! Слышите, констебль?
– Дежурный, автомобиль!
– скомандовал полисмен.
Автомобиль мчал.
– Сперва в полицию, все-таки,- заметил сержант, наклоняясь к Марчу.
Тот пожал плечами.
– Как вам угодно, но я не понимаю, за что?
– Вы попались у экипажа его высочества. Но не стоит распалять вашего любопытства. Уже приехали,- констебль пропустил арестованного вперед, заботливо придерживая его за пиджак.
– Я не убегу,- вспыхнул Марч.
– Никто не сомневается. Я вам помогаю, шесть ступенек, сэр.
Узкий каменный коридор пахнул сыростью. Мрачно-спокойные синие "бобби" шагали из угла в угол. Запах плесени не могла убить дешевая сигара коронера, писавшего за грязным столов.
– В чем дело, констебль?
– Арестованный, честь имею доставить. Задержан мною у цирка, при попытке бросить бомбу в экипаж его высочества принца Уэльсского.
– Что такое, повторите!
– привскочил побледневший коронер,- удвоить наряд!
– Это недоразумение!
– заметил Марч.
Коронер несколько минут изучал лицо арестованного, потом тяжело опустился на стул.
– Хорошо! Пусть будет недоразумение. Обыскать!
Два синих автомата отделились от стены и привычными жестами проехались по карманам.
– Что-то круглое, сэр!
– Вынуть!
Марч сам опустил руку в карман и медленно вытащил маленькую взрывчатую капсулю.
– Однако, сэр, это и есть ваше "недоразумение"?
Марч с любопытством повертел в руках бомбу и, повинуясь молчаливому жесту начальника, положил ее на стол.
– Вы большевик? Отвечайте же, черт возьми!
– Я прямо не понимаю, как она могла попасть ко мне.
Полисмены перемигнулись, подтолкнув друг друга локтем. Коронер взял лист бумаги.
– Ваше имя?
– Марч Суаттон, но я, право...
– Потрудитесь отвечать на вопросы.
Раздался пронзительный треск телефона.
– Да? Не может быть?! Слушаю,- дежурный положил трубку и несколько минут смотрел на Марча.
– Стул джентльмену!
– неожиданно рявкнул коронер, залпом опрокидывая стакан воды.
– Могу я узнать, в чем дело?
– спросил Марч, присаживаясь.
– Конечно, сэр. Прошу всех выйти!
Когда шаги стихли и дверь прикрылась, коронер встал.
– Произошла печальная ошибка, сэр. Вы свободны. Бомба? Что касается этой милой на вид безделушки, то вы можете взять ее с собой.
– Но она не при-над-ле-жит мне!
– Как угодно! В ваших руках она безвредна. По приказанию министра двора принца Уэльсского, вас немедленно просят доставить в Букингемский дворец для личного свидания с его высочеством,- голос коронера задрожал,нелепая ошибка...