Конец здравого смысла

Марч ухватился за прохожего.

– Скажите, как попасть на рю Севинье?

Остановленный вырвался, грубо толкнул Марча в грудь, а второй, взмахнув руками, вытаращил глаза.

Марч, зазевавшись, попал в водоворот винтовой лестницы и с дьявольской быстротой бежал вверх, ударяясь о пробковые перила.

Достигнув тринадцатой площадки, англичанин прочел:

УЛИЦА РАЗВЛЕЧЕНИЙ

Мимо него, смеясь, неслись мужчины и женщины. Их смех замирал в лязге роликов. В кафе гуще, ароматичнее закипало человеческое варево.

Воздух сверлили аэроэкипажи и порой, как падающие звезды, ныряли в пропасть или, цепляясь за крюки, раскачивались наподобие летучих мышей.

Щелкали дверцы, и люди разбегались по желтым этажам, напоминавшим сыр, в котором черви проложили дороги.

ВЕСЕЛО! ДЕШЕВО!! СМОТРИТЕ, СМОТРИТЕ!!!

Кучка людей, разъезжаясь ногами на ослепительном асфальте, неслась к плакату:

ВОКРУГ ПАРИЖА ВЕРХОМ НА НЕГРЕ

Вдруг Марч столкнулся с таким простым явлением, что невольно вскрикнул.

Перед ним - трехстворчатое зеркало.

При помощи разноцветных прожекторов с человеком, попавшим между створок этого трюма, совершалось что-то безобразное: он распухал, худел, а его лицо...

– Тысяча дьяволов!
– вырвалось у Марча.

Щеки молодого человека в этом зеркале провалилась, нос неестественно вытянулся, уши повисли лопухами.

– Довольно!
– закричал Марч и ринулся размолотить зеркало. Чьи-то руки вытолкнули его на площадку к перилам.

– Ах, так!
– вскипел Марч и в гневе занес одну ногу через перила.

Вокруг Марча черными гробиками заколыхались цилиндры.

– Стойте! Вы хотите размозжить себе голову, но вы уверены в том, что вам удастся ее собрать?

Марч взглянул в сторону говорившего.

– А, это вы, мсье Лавузен!

– Рад слышать, что вы не забыли меня. Я уже час бегаю за вами,улыбнулся Лавузен, подходя.- Что вы здесь делаете?

Марч вспыхнул, как от оскорбления.

– Поймите. Вместо сна - лепешка, вместо обеда пилюля! Какая-то сплошная плоская лепешка, а не жизнь! И тут, не угодно ли, в гнусном зеркале меняют вашу рожу до неузнаваемости.

– Ха-ха-ха!
– разрядился Лавузен,- а мне как раз это нравится. Благодаря зеркалу, я нашел истину. Вместо одного лица другое. Гениально! Это что!
– махнул он рукой,- жалкий балаган,- я знаю способ получше. Бодритесь, молодой человек. Почему вы не пришли ко мне?

– Но, мсье Лавузен, вы меня совсем не знаете, я просто англичанин...

– Вот именно, англичанин, это главное,- подхватил Лавузен,- видите ли, друг мой, вы мне кажетесь подходящим. Колесо города слишком вас вертит.

– Проклятое колесо! Я сломаю его! Это буржуазная молотилка!

– Вряд ли нам его сломать,- поморщился Лавузен,- но я не ошибся в вас. Будем, как винтики, выскочившие из этой молотилки.

– Дальше,- нахмурился Марч.

– А впоследствии мы можем стать палками для всего колеса. Прекрасно будущее, не правда ли?

Вместо ответа Марч сжал руку Лавузена.

– Вы изумительный человек!
– воскликнул англичанин.

– Возможно. А теперь поздравьте меня с возвращением в Лондон.

– Вас? Но почему? Кто вы такой?
– заинтересовался Марч.

– Я?
– Лавузен снял шляпу,- неужели не знаете, я - принц Уэльсский.

Марч вздрогнул. Неужели перед ним сумасшедший?

Англичанин ласково взял собеседника под руку.

– Пойдемте, мсье. Я провожу вас, ведь вы живете на рю Севинье?

– Да. Там мое ателье, то есть, вернее - мастерская художника Лавузена, так меня звали, пока я не решил сделаться принцем Уэльсским.

– Очень приятно, мсье. Не волнуйтесь,- успокаивал Марч.

В конце площадки Лавузен остановился.

– Благодарю вас. Простите, я сегодня занят, лучше всего приходите ко мне дня через два, иначе мое лицо не поспеет,- с извиняющейся улыбкой поправился Лавузен.

Марч пожал руку художника, с грустью смотря ему вслед.

– Да,- обернулся Лавузен с порога лифта,- если вас не устраивает ваша земная оболочка, можно ее изменить. До свидания, сэр.

Оба приподняли шляпы, и через секунду город разъединил их пространством и суетой.

Марч Суаттон опять побрел по этажам, немного примиренный с окружающим, а бурный энтузиаст Лавузен мчался к себе домой, улыбаясь и потирая руки.

Когда его такси спустился на рю Севинье, он подумал с минутку и решительно позвонил к Альберику Каннэ.

Истина была найдена. Возмутившее Марча зеркало дало Лавузену ключ к разгадке операций соседа.

Лавузен позвонил вторично.

– Кто там?
– спросил женский голос.

– Мне нужно видеть мсье Каннэ.

– Проходите,- нерешительно посторонилась горничная.

Лавузен, поднимаясь в абсолютном мраке, столкнулся с мужчиной в черном.

– Имею честь говорить с мсье Каннэ?

– Да. Но я не принимаю. Что вам угодно?

– Мне хотелось бы вместо своего иметь совершенно другое лицо,- твердо заметил Лавузен, продвигаясь за отпрянувшим Альбериком.

– Ради дьявола!

– Оставьте дьяволов в покое, мсье Каннэ. Мне хорошо известна ваша профессия.

– Замолчите,- прошептал Альберик.

В протянутой руке Лавузена он увидел карточку.

– Вы узнаете мадемуазель Реблер - убийцу адвоката?
– спросил Лавузен.

– Довольно! Откуда вы знае...

– По данным префектуры. Там же я переснял ее портрет. Ее ищут по всей Франции и, конечно, не найдут. Доктор Альберик Каннэ изменил ее лицо. Все это хорошо, но я...

– Вы хотите знать секрет изобретения?
– быстро спросил Альберик, вытирая лоб.

– Нет!

– Что я должен сделать?

– Я уже сказал,- вздохнул Лавузен,- применить ко мне ваше чудодейственное открытие...

Альберик стоял, опустив голову.

– Теперь, когда формальности окончены...- Лавузен подошел ближе,смотрите,- он развернул газету.