Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн

«14-го Его Величество производит смотр кавалеристам, оставшимся без лошадей; их организуют в батальоны и оставят в Кремле в качестве гарнизона. Эта неудачная операция в конец погубит нашу кавалерию. Эти старые солдаты — драгоценные люди; их следовало бы отослать в депо и дать им лошадей. Самый плохой пехотный полк гораздо лучше исполняет пешую службу, чем 4 полка кавалеристов без лошадей, они вопят, словно ослы, что они не для того предназначены» (143 ч. 2, с. 109).

После ухода из Москвы, когда выпал снег, положение ещё более ухудшилось. За 5 дней отступления армия лишилась 30000 животных, а к Смоленску подошли лишь 1200 верховых:

«Дневной приказ от 10-го предписывает образование кавалерийского корпуса под командованием генерала Латур-Мобура, предназначенного охранять зимние квартиры. Из каждого полка будут образованы эскадроны в 17 человек, в зависимости от того, сколько осталось солдат верхами.

Будет 2 дивизии: одна тяжелой кавалерии, составленная из 4 полков — 3 кирасирских и 1 драгунского, другая — лёгкой кавалерии из 7 полков. Люди, оставшиеся без лошадей, направлены в нестроевые части впредь до снабжения их лошадьми» (143 ч. 3, с. 6).

В немалой степени гибели животных способствовали отсутствие нужного числа ветеринаров и полная неподготовленность к зиме. В армии практически не было специальных подков, снабжённых шипами:

«Французы, несмотря на все сделанные им предостережения, не позаботились подковать лошадей на шипах; это было одной из главных причин, вследствие которых мы потеряли значительную часть артиллерии».

«Лошади французской кавалерии были в неописуемом положении! У кирасиров и всей тяжёлой кавалерии это был сплошной ужас; прусские отряды, саксонские и вюртембержские, ещё держали строй, их лошади были в порядке и начальство на месте» (143 ч. 2, с. 188).

^{Рис. 89. Французский легкоконник-карабинер. 1811-1815 гг.} 

Об этом же говорят Арман де Коленкур (47, с. 187) и Кастеллан (143 ч. 3, с. 6). Катастрофическое состояние французской конницы подтверждает и письмо Наполеона, адресованное к герцогу Бассано, написанное 11 ноября:

«Лошадей, лошадей, лошадей безразлично каких, кирасирских, драгунских, для лёгкой кавалерии, артиллерии, подъёмных. В этом теперь наибольшая нужда. Вскоре 10 000 спешенных кавалеристов будут отправлены в Минск. Пусть генерал Брусье направит их в Кенигсберг или в Варшаву, в зависимости от того, где найдутся лошади» (143 ч. 3, с. 37).

Конница корпуса Удино, присоединившаяся к главной армии незадолго до форсирования Березины, находилась в относительно хорошем состоянии, и её части даже смогли отличиться в последующем сражении, в особенности 2-й и 7-й польские уланские, а также 4-й и 7-й кирасирские полки из бригады Думерка, который замаскировал своих кирасир в лесах, и оттуда произвёл несколько великолепных атак во фланг русским войскам. Даже генерал Чичигов по достоинству оценил талант врага:

«Я должен отдать справедливость искусству, с которым генерал Думерк сумел воспользоваться лесными полянами для кавалерийских атак» (150, с. 1173).

А. П. Ермолов отметил в своих записках:

«Не было в лесу поляны, где бы небольшие отряды кирасир не расстраивали нашей пехоты, даже нанося ей урон» (35, с. 252).

Россле об одной из этих атак пишет:

«Тогда против него послали эскадрон кирасир под начальством генерала Думерка. Этот эскадрон, хотя и довольно слабый, продефилировал на нашем левом фланге и углубился в лес, где произвёл блестящую атаку, с которой скоро возвратился, гоня перед собой массу русских, число которых определяли тысячи в 3; но, когда они все продефилировали перед нами, то число это показалось мне несколько преувеличенным. Как бы то ни было, я, как теперь, вижу перед собой этого бравого командира, когда он возвратился, торжествующий, во главе своего эскадрона и толпы пленников и, ударяя себя изо всей силы в грудь, восклицал с энергией: «Чёрт возьми, нельзя же посылать в атаку в лесу!» (115, с. 354).

В своём последнем сражении при Ватерлоо (1815 г.) император Наполеон имел в армии, кроме гвардейских, следующие кавалерийские полки:

кирасирских — 12

карабинерских — 2

драгунских — 2

конноегерских — 7

легкоконных — 6

гусарских — 1

Большинство из них имели неполный состав и насчитывали 2—3 эскадрона, тем не менее, французской коннице удалось совершить ряд блестящих атак. Однако отсутствие координации и согласованности между командующими армии привело к тому, что кавалерия атаковала без поддержки пехоты и артиллерии. Это спасло английские войска от полного разгрома.

КОННИЦА ПРУССИИ

К началу франко-прусской войны (1806 г.) кавалерия Пруссии состояла из 13 кирасирских полков, из них 1 гвардейский и 1 жандармский; 14 драгунских; 9 гусарских, 1 уланского (товарищей), а также фельдъегерского корпуса из 167 всадников (183, с. 186-187).

Каждый полк кирасир делился на 5 эскадронов по 2 роты. Драгунские также насчитывали 5 эскадронов, за исключением 2-х полков, в которые входило по 10 эскадронов и по 2 батальона. Гусарские полки состояли каждый из 10 эскадронов. Кроме того, существовал ещё отдельный сводный гусарский батальон резерва и 5 эскадронов. В уланский полк также входили 10 эскадронов и 1 резервный батальон (283, с. 186).

^{Рис. 90. Прусские кавалеристы: драгун (слева) (1806 г.) и гвардейский кирасир (1809 г.)}

После Йено-Ауэрштедского сражения (1806 г.) в полном порядке смогли уйти только 2 кирасирских, 5 драгунских, 4 гусарских и 1 уланский полки. Из них были сформированы бригады: 1 кирасирская, 2 драгунских и 4 гусарских. В Силезии из выкупленных военнопленных и 11 кавалерийских депо были сформированы 4 батальона, которые в феврале 1807 г. самовольно разошлись по домам. Через некоторое время удалось собрать вновь только 2 из ни» (283, с. 187).

Генерал-майор Шарнхорст приложил немало усилий, чтобы реорганизовать и привести в надлежащий вид прусскую конницу, и уже в 1807 г. она состояла из:

— 3 полков и 2 бригад драгун, имевших ту же организацию

— 1 полка и 4 бригад гусар (в бригадах гусары имели по 4 эскадрона, а отдельный полк — 8)

— полка улан из 8 эскадронов.

В Силезии и Померании стояли ещё 15 сборных эскадронов.

В 1809 г. произошли существенные изменения в комплектовании кавалерии. С этого времени в Пруссии запрещается вербовка наёмников из-за границы и вводится рекрутская система. Конница включала в себя: 4 кирасирских (вместе с гвардейским), 6 драгунских, 6 гусарских, 3 уланских полка и отдельный эскадрон лейб-улан. Полки состояли из 4 эскадронов по 125 всадников (283, с. 189).

Вооружение кавалеристов включало 2 пистолета, саблю для лёгкой, палаш для тяжёлой кавалерии. Кирасы у кирасир были отменены ещё в 1795 г. и возвращены только в 1813. Карабинами и укороченными мушкетами у кирасир и драгун вооружались только лучшие стрелки и фланкеры. Им выдавалось по 20 карабинов и 12 мушкетов на эскадрон (283, с. 190). В уланских полках карабинами и штуцерами снабжалась только 2-я шеренга строя, а гусар старались вооружить карабинами всех без исключения.

1813 г. стал знаменательной датой в истории Германии. Небывалый подъём национально-освободительного движения, которому в немалой степени способствовало поражение Наполеона в России и наступление русской армии, привёл к тому, что к уже имевшимся кавалерийским полкам для борьбы с «корсиканским чудовищем» присоединились следующие части: гвардейский казачий эскадрон, который свели в один полк с гвардейским уланским эскадроном и 2 учебными под названием гвардейского легкоконного полка. В Восточной Пруссии были созданы 3 национальных легкоконных полка, каждый в 5 эскадронов. Померания выставила конноегерский полк из 3 эскадронов; Силезия — гусарский из 2 эскадронов (283, с. 191). Чуть позже появились ещё 2 гусарских полка.