Конституционная экономика в зарубежных странах

Принимаемые на основании и во исполнение актов законодательства подзаконные акты в качестве одного из источников правового регулирования экономических отношений, структуры и деятельности экономических институтов публичной власти находят применение почти повсеместно. Однако масштабы их использования и уровень их соответствия нормам конституции и текущему законодательству находятся в зависимости от степени развития демократического конституционализма в странах и от их принадлежности к первому или второму «конституционному поколению».

Разновидности данного источника особенно широко распространены в правовой практике Франции (декреты, ордонансы), государств Восточной Европы, Азии, Африки и Латинской Америки (постановления, указы, распоряжения, инструкции) независимо от принадлежности расположенных в этих регионах государств к семьям романо-германского, мусульманского или социалистического права. Менее всего роль и значение данного источника правового регулирования заметны в странах общего (прецедентного) права – Австралии, Канаде, Новой Зеландии, Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах, где такого рода акты позитивного права именуются исполнительными приказами, меморандумами, прокламациями. То же самое следует сказать об отдельных странах, относящихся к правовой семье смешанного права, – Индии и Южно-Африканской Республике.

Из множества подзаконных нормативных актов, напрямую касающихся экономических процессов и (или) полномочий и деятельности экономических институтов публичной власти, в качестве иллюстраций укажем на следующие:

постановление Совета Министров Болгарской Республики «О перечне предприятий, не подлежащих приватизации» и «О предельных ценах» 1994–1995 гг.;

декрет Совета Министров Франции «О статусе Министерства экономики» 1997 г.;

декрет Совета Министров Италии «О статусе Министерства природного достояния» 1986 г.;

декрет Совета министров Испании «О видах деятельности, требующих предварительного разрешения исполнительной власти» 1990 г.

Сошлемся также на серию ордонансов президента Франции Ф. Миттерана под общим заголовком «О ценах и конкуренции», изданных в 1986–1988 гг., на исполнительные приказы, прокламации и меморандумы многих президентов Соединенных Штатов и глав государств большинства латиноамериканских республик. Так обстоит дело и с законодательством (см. выше), добрая половина подзаконных актов, посвященных регулированию вопросов, имеющих прямое отношение к экономике, не носит «экономических» наименований, что идет вразрез с логикой обыденного сознания, но не противоречит юридическому мышлению.

В то время как подзаконные нормативные акты хорошо нам знакомы и потому понятны, еще один источник правового регулирования экономических вопросов требует комментариев. Речь идет о правовых обычаях (в доктрине они именуются конвенциональными нормами, конвенциями, конституционными соглашениями).

Наше обыденное сознание не содержит ничего препятствующего констатации существования конвенциональной нормы. Но вот ее усвоение в качестве полноценного источника правового регулирования, имеющего обязательную силу, происходит с трудом. Трудности восприятия обусловлены существенными различиями между конвенцией и наиболее распространенным в романо-германской правовой семье и самым привычным нам правовым источником – нормой писаного (позитивного) права. В противоположность стандартам позитивного права конвенциональная норма не зафиксирована в текстах конституций и законодательства. Ей не находится места в отраслевых кодексах или подзаконных актах. Вместе с тем она является неотъемлемой частью правовой доктрины и, более того, связывает волю физических и юридических лиц. Нам трудно поверить, что судебные инстанции стран «общего права» (а также некоторых государств Евросоюза, в частности Франции, Скандинавских стран) при вынесении решений руководствуются наряду с буквой законодательства еще и конвенциональными нормами.

Укажем на примеры использования конвенциональных норм в ракурсе тематики настоящего пособия.

Конвенциями (а не законодательными актами) впервые были установлены и закреплены такие требования к кандидатам на должности руководителей министерств и ведомств, как крепкое здоровье и незапятнанная репутация. Конвенциональные нормы также предусматривают, что:

при отказе палаты парламента утвердить финансовый отчет подотчетного парламенту государственного ведомства (в том числе экономического профиля) его руководитель может быть смещен;

при повторном отказе палат утвердить финансовый отчет того же института (при его новом руководителе) палаты ставят вопрос об упразднении данного института без трудоустройства его работников;

– при разделении мнений палат о действиях или даже высказываниях руководителя ведомства последний подает в отставку, и она принимается;

руководитель института власти, смещенный голосованием палаты или ушедший в отставку при указанных обстоятельствах, впоследствии уже не может быть назначен на равноценную и тем более на высшую должность ни в государственном, ни в частном секторе.

В свете сказанного отчетливо видна функция, выполняемая конвенциональными нормами в подборе управленческих кадров для институтов публичной власти и в привлечении должностных лиц к правовой ответственности при совершения ими правонарушений или хотя бы при таких действиях или высказываниях, которые не подпадают под правовые санкции, однако почему-либо вызывают непонимание или неодобрение других институтов власти или публики.

Подчеркнем, что: 1) в силу конвенции речь идет не об уголовной ответственности, а только об ответственности административной или дисциплинарной; 2) административно-дисциплинарная ответственность высших руководящих кадров государственного сектора наступает при таких обстоятельствах, которые в странах, не признающих юридической силы конвенциональных норм, могут произвести впечатление необоснованной придирчивости, неоправданной жесткости и даже жестокости.

Выводы

К особенностям современного развития конституционных демократических государств, несомненно, принадлежит возрастающее многообразие источников правового регулирования экономических отношений и деятельности экономических институтов. К традиционным источникам в виде законодательных актов и судебных решений прибавились положения конституционных актов. Одни из них имеют обязательную силу – это, например, нормы, регулирующие статус и функции контрольно-ревизионных институтов публичной власти. Усвоение подобных положений «вторым поколением» конституционализма укрепляет правовую базу и политический авторитет данных институтов, способствует упрочению их самостоятельности в отношениях с прочими институтами публичной власти и потенциально помогает настрою их действий на гибкость и оперативность, все более необходимые в условиях динамичной современной реальности.

Среди других новаций, внесенных в конституционализм его «вторым поколением», – высокий процент норм-деклараций (норм-принципов), имеющих философско-идеологическую, а не юридическую природу. Они поэтому не могут иметь обязательной силы, так что их несоблюдение не влечет за собой юридических последствий. К их числу принадлежат, в частности, положения, разъясняющие социуму приоритеты экономической стратегии государства и широко использующие политико-экономический и пропагандистский понятийный аппарат («экономическая стабильность», «минимальное вмешательство государства в экономическую жизнь», «сбалансированное развитие хозяйства», «борьба с бедностью», «предотвращение концентрации богатств в руках немногих»). Зачастую конституционные нормы-декларации намечают достижение «процветания страны», «социальной справедливости», «социального равенства» или «полного удовлетворения потребностей человеческой личности» в качестве важного или даже главного приоритета экономической политики. Подлинная роль и значение этих конституционных норм с их неюридической природой еще долго останется предметом жарких дискуссий, происходящих в правовой доктрине и в масштабах социума на уровне обыденного сознания.

Тест

1. Выберите ключевую причину игнорирования (принижения) конституциями «первого поколения» вопросов экономической жизни:

1) умственная ограниченность составителей конституций;

2) стремление сделать текст конституции компактным;

3) неготовность вторгаться в сферу господства частной собственности и рыночных отношений;

4) лень;

5) чей-то редакционный недосмотр;

6) злой умысел: народу следует знать как можно меньше.