Конструирующий. Трилогия

Кто-то из гноллов привел гоблина-охранника.

– Че'о'ек, уходи! Тебе нельзя здесь быть!
– грозно повелел гоблин, демонстративно придерживаясь за свой магический посох.

Я с сожалением выбросил останки жезла и покинул место побоища.

Глава 8

Чего я меньше всего ожидал, так это того, что ведьма навестит мои покои в ночь после сражения. Вантихосо набросилась на меня будто разъяренная кошка. Сорвала одежду и повалила на кровать. Ведьма кричала на меня, обзывалась, лупила пощечины. Не хочется себе признаваться, ведь это неправильно, но мне чем-то даже понравилось. Буквально через полтелла силы у женщины кончились, ведьма устало откинулась на подушки и почти мгновенно вырубилась.

Я глядел в ночной темноте на белокожее лицо женщины и приоткрытые черные губы. Длинные темные волосы разметались по кровати, закрыли и само лицо частично. Раньше она себе подобного не позволяла. Вернее, Лу не позволяла. Лу - это злая Вантихосо. Добрую звали Ли, насколько я понял. Ли два раза приходила просто поспать и погреться, пока Лу отсутствовала. Такая милая и беззащитная, совсем ребенок, когда спит. Лу же жестокая и своенравная, и даже во сне хмурится. В общем, мозги закипают, когда пытаешься понять, что творится у нее в голове. Сейчас, как и в прошлые разы, у меня не поднялась рука на ведьму. Легче принять собственную смерть, чем убить мирно лежащую рядом женщину. Мне жаль ее. Кажется, будто Вантихосо здесь чужая. Гиблая долина - не то место, где она должна быть.

Утром я проснулся от тяжести на себе. Вантихосо по-хозяйски закинула на меня руку и ногу. Я пошевелился, и женщина сонно пробормотала:

– Еще десять асенд... Лер Селин, вы такой теплый и мягкий. Так и хочется обнять вас и не отпускать.

Подтверждая свои слова действием, Ли крепко сжала меня в объятиях.

– Ой, просыпается...
– женщина резко отдернула руки в сторону. Потом огляделась и села в постели. В неярком утреннем свете я смог рассмотреть оголенную спину женщины. Она была покрыта шрамами полностью. Живого места не осталось. Словно опомнившись, Вантихосо быстро нашарила одежду и оделась. Обернулась на меня, как бы проверяя, видел ли я.

– Я не буду вас спрашивать, если не хотите.

– Умный песик. Возможно, я даже прощу твое вчерашнее поведение. Сегодня побудешь голодным. Глядишь, и похудеешь.

Я вздохнул, но спорить не стал. Ведьма только этого и добивается, специально подначивает. Женщина долго искала расческу, но ее в моих комнатах не нашлось. Да и зеркало было разбито, его осколки я убрал в первый день в новых покоях. Вантихосо с руганью удалилась в свою часть замка.

Я думал, что-то изменится, но сильно ошибся. Подумаешь, вчера ползамка разнесли, перебили три десятка старших гоблинов во главе с вождем. Каждый день ведь случается подобное, правда? В главном зале прибрали, отремонтировали оставшиеся в живых столы. Гноллы буквально на коленях подносили еду, боясь, как бы злая кровавая ведьма не решилась перекусить ими самими.

К обеду степенно подошел Санод. Как ни в чем не бывало. Поразительно, как гоблин сохраняет самообладание в любой ситуации. И умеет подстраиваться.

– Великая Госпожа, - поклонился Санод.
– Я рад, что вы справились с испытаниями, выпавшими на вашу долю. Через декаду будет съезд старших гоблинов. Вам надо выбрать нового вождя.

– Я буду. И лучше бы ты ничего не знал о намечающемся покушении, плешивый.

– Как вы могли подумать такое? Я верный слуга Госпожи, и только ваше благополучие является для меня единственно важным.

Ведьма долго с подозрением смотрела на Санода, но развивать тему не стала.

– Лер Вантихосо, как вы смогли справиться с гоблинами? Там же столько Колдующих было? Это все ваша сила, да?
– спросил я.

– Источник помог. Я прав, Госпожа?
– заметил Санод.

– Посидите с мое в этой пыточной комнате. Сами будете чувствовать Источник, - хмуро ответила ведьма.

– Но привязка все равно нужна, вы же знаете.

– Пыточная комната?
– спросил я. Пока ведьма отвечает, надо спрашивать.

– Старая карга называла ее комнатой для обучения. Знаешь, что там?

– Пыточные инструменты всякие?

– Там них** нет! НИХ**! Вообще них**! Крохотное окошко, гребаный кривой шатающийся стул и деревянный манекен. Ублюдочный сраный деревянный манекен с вырезанной улыбающейся рожей. Два ГОДА!!! Два года и сто тридцать семь дней я провела в комнате для обучения. С утра до вечера. Каждый день без выходных и праздников, - ведьма все больше распалялась и начала повторяться.
– С утра и до долбанного вечера. Каждый день я пыталась изъять силу из манекена. А он запитан напрямую из Источника. Эта деревянная с*** только улыбалась мне в ответ. Я не могла взять много силы, Источник сразу заполнял манекен, - я уже пожалел, что задал вопрос.

– "Получишь ужин, когда сможешь осушить манекен на десятую часть." Б****. Два года и сто тридцать семь день. Старая тупая карга, иссохшая сволочь. Тварь, твое место в могиле было еще десять лет назад. Рядом с твоими любимыми немертвыми. Она не человек. Это отродье. Мразь из бездны. Она не чувствовала ничего. Ни радости, ни скуки, ни злости, ни разочарования. За два года я похудела так, что ребра торчали наружу. Я боялась посмотреть в зеркало, когда гноллы дотаскивали меня до комнаты. Лишь один раз она похвалила меня. "Новая система обучения с пищевой мотивацией дала неплохой результат. Вкупе к силовым принуждениям. За два года ты смогла преодолеть начальную планку." Ах, я смогла преодолеть начальную планку? Какая прелесть! А на следующий день это древнее чудище издохло. Что ты чувствовал, когда умирал близкий тебе человек, а?
– с сумасшедшими глазами спросила меня ведьма, подавшись вперед.

– Э-э, печаль?
– выдал я предположение. Плохо разбираюсь в чувствах.

– А знаешь, что я ощутила, когда скопытилась старая карга? Радость, свободу и счастье. Это было в сотню раз слаще самой спелой груши, сильнее тысячи оргазмов. Это было нечто, что не описать словами.

Санод тихо извинился и бесследно испарился. Мне же пришлось еще долго выслушивать стенания и ругательства полубезумной Вантихосо. И лить слюнки на еду перед носом, которой меня лишили.

Дни сменялись днями. Закончилась третья декада моей жизни в гостеприимном Черном замке. Однажды я прохаживался по стене, вяло раздумывая о вариантах побега. Надо же чем-то питаться в лесу, искать воду, передвигаться по густым джунглям, следить за дикими зверьми, запутывать следы, отбиваться от преследователей и много всего еще. Я заметил ведьму, выходящую из донжона. Несколько гоблинов-охранников и пара троллей последовали за ней. Вантихосо боязливо огибала лужи и кучки грязи. Выглядела какой-то потерянной. Потом заметила меня и по-детски замахала рукой. Я удивленно помахал в ответ. Приподняв подол черного платья, женщина быстро приблизилась к стене и неуверенно застыла возле лестницы. Я спохватился и спустился, чтобы помочь.

– Спасибо, лер Селин!
– поблагодарила ведьма. Гоблины неподалеку растерянно переглянулись.

– Лер Ли, это вы?!
– тихо вопросил я.

– Да! Вы меня узнали?
– обрадовалась женщина.

– Что вы тут делаете?

– Я погулять вышла. А что мне нельзя?
– капризно надула губки Вантихосо. Женщина повернулась к сопровождающим.
– Не ходите за нами, ...зеленые мухоморы!

– Да, Госпожа, - равнодушно ответил один из охранников. Похоже, привыкли к ведьминым закидонам.

Ли стала подниматься по лестнице. Очень медленно, проверяя каждый шаг. Я следовал за ней, поддерживая за руку. Вскоре наше крутое восхождение закончилось, и мы вышли к зубцам крепостной стены.

– Ух-х. Как я их, а? Зеленые мухоморы!
– Ли негромко хихикнула. Потом огляделась и шумно втянула носом воздух.
– Водой пахнет. И немного тиной. Я раньше не ходила сюда, потому что тут плохо пахло. Вы настоящий молодец, лер Селин. Я бы, наверное, не смогла сделать такую сложную форму, чтобы почистить ров.

– Благодарю.

Женщина долго и с любопытством смотрела по сторонам.

– Лер Ли, вы как будто первый раз наружу вышли.

– Так и есть.

– Э-э, что?

– Я на улице не бывала в крепости. Да я и ходить то почти разучилась. Лу не разрешала.

– Я уже ничего не понимаю. Как вы там разбираетесь у себя в голове?

– Не знаю, - пожала плечами ведьма.
– Что-то у нас общее, что-то нет. Что-то может только Лу, что-то я. Иногда она спит, иногда я. Трудно это так объяснить. Я и сама не понимаю. Лу запрещает мне говорить и выходить наружу. Но с вами я буду говорить, хоть Лу и ругается. Вы очень нехорошо поступили недавно. Это неправильно. Благородный лер должен оберегать беззащитных дам.