Конструктор живых систем

Всё чаще я задумывался, что стоит выходить в город и постараться познакомиться с девушкой, а то действительно, не ощущаю себя взрослым.

Организовывают же балы или вечера встреч в разных институтах и академиях, жаль, я пропустил студенческий вечер, о котором мы с Петром слишком поздно узнали. Да и, узнав вовремя, я, возможно, отказался от присутствия, так как на нём всем сказали быть не в форменной одежде, а в гражданской, а таковой у меня и не имелось толком, а прослыть нищебродом — не велика заслуга.

Ефим тоже на вечер не ходил, по неясным причинам, и вообще, он оказался весьма непрост, как мы о нём сначала подумали. Мало мы о нём знали, а то, что узнавали, не всегда нравилось.

Последняя лекция у нас проходила совместно с факультетом воздушного транспорта. Я стал немного подзабывать графиню, а тут она предстала собственной персоной и, главное, села совсем недалеко, прямо, как специально, чтобы я её мог хорошо рассмотреть, да и она тоже могла наблюдать за мной, если бы захотела. А между тем, лекция оказалась весьма интересна, речь шла о первом воздушном шаре братьев Монгольфьер.

— Итак, опыт запуска на Марсовом поле воздушного шара, наполненного водородом, оказался более, чем успешен, — вещал лектор, которым являлся сухонький старичок, всё время нервно потирающий руки. — А почему? Кто может ответить на этот вопрос, ведь до того большинство подобного рода шаров если и взлетали, то летели недалеко. Кто скажет?

На несколько секунд в аудитории зависла тишина, которую нарушил шорох поднятой вверх нежной девичьей руки.

— Мадмуазель Женевьева, прошу вас! — обрадованно потёр руки старичок-лектор.

— Братья Монгольфьер использовали шёлковую оболочку, с нанесённым на неё лаком, чтобы исключить проникновение водорода сквозь неё. Это обеспечило должный успех их замысла, но привело к панике среди жителей деревни Фуагра, где опустился данный шар, так как запах неочищенного водорода имел примесь сернистого газа, остро ощутимый при его крушении.

— Да-да, да-да, всё верно, мадмуазель, а как такие шары стали называть?

— Их стали называть шарльерами, по имени одного из братьев, а наполненные горячим воздухом — монгольфьерами.

— Верно-верно. Вы не перестаёте меня удивлять своими знаниями, сударыня, — ещё раз порадовался старичок. — Прошу вас присаживаться.

Женевьева победно оглядела весь зал, на мгновение остановив взгляд на мне, тут же его убрала и, как ни в чём не бывало, уселась на своё место. Не знаю, действительно ли она останавливала на мне взгляд, может, это мне так показалось, но в душе почему-то поднялась какая-то странная радостная волна, что захлестнула меня с головой, а затем отступила, оставив после себя замутнённое непонятными чувствами сознание.

Занятия сегодня закончились немного раньше обычного и, заскочив в общагу, я забрал нужные мне для получения бумаги и заторопился на склад. Пока шёл, планировал сценарии возможного отпора, если повстречается троица, но так ничего дельного и не придумал, за исключением одного варианта. Да и думал я постоянно о Женевьеве. Эх, и почему я не родился в семье, хотя бы, барона, тогда ещё мог оказаться шанс, а так…

Мысленно махнув рукой, я грустно затопал в сторону склада. Дойдя до него, увидел, что кладовщик на месте и, потянув за ручку старую дверь, очутился внутри. Кладовщик сидел в своей обычной дремлющей позе, правда, сразу же обернулся на стук двери.

— Ааа, живой рисунок пришёл, — узнал он меня.

— Чертежи я показываю, а не рисунки, — поправил я старика, хотя за лучшее было промолчать, но вырвалось нечаянно.

— Да мне без разницы, чертёж или рисунок, зачем зашёл, говори?

— Пальто тёплое получить, форменное, а то уже холодно, а мне надеть нечего.

— А чего же ждал?

— Да не знаю, так получилось.

— Эх, вот вы все так, молодёжь, ладно, давай свои бумаги. Выдам тебе, если положено.

Я тут же передал кладовщику нужные ему бумаженции.

— Угу, да, положено, но смотри, на следующий год уже не получишь ничего. Пальто тебе на весь период обучения один раз выдаётся. Имей это ввиду.

Я вздохнул.

— Понятно.

— Ну, коли понятно, тогда жди, сейчас принесу, что найду на тебя.

— Хорошо.

Через несколько минут отсутствия, старик вышел и вынес мне пальто.

— Погоны и остальное сам купишь. А теперь, показывай мне картину ради развлечения, да ступай.

Померив пальто, я нашёл его подходящим. Свернув обновку, я подсветил в воздухе изображение самого большого здания академии. В течение минуты дал понаблюдать за ним старичку, что от удовольствия причмокивал губами и качал головой в полном восхищении, а затем, погасив его, покинул склад, оставив старичка в полном восторге от увиденного. Пусть так: и ему хорошо, и мне тренировка. Правда, почти бесполезная, но зато нужная ещё кому-то, кроме меня.

Не успел я отойти от склада, как внезапно увидел впереди три знакомые фигуры. Сердце сжалось в преддверии неприятностей. Поневоле сбавив шаг, я оглянулся, лихорадочно ища пути отступления, чем вызвал злорадные улыбки у моих преследователей. Это меня разозлило.

Да, надеяться на помощь не приходилось, подловили они меня, и как ведь быстро! Ладно бы я вышел в город и где-то попался им, но нет, всё случилось опять в пределах академии, не иначе, следили, или кто-то сдал. Все эти мысли промелькнули в голове и отступили на задний план, неважно это сейчас. Адреналин уже пошёл в кровь от страха, и меня забил мандраж в ощущении близкой драки.

Повторения исхода прошлой встречи я не хотел, и подспудно готовился к тому, но одно дело — готовиться, а другое — участвовать, и теперь мне на своей шкуре предстоит почувствовать разницу.

Бежать ни назад, ни вперёд я не собирался. Во-первых, это глупо, а во-вторых, бесполезно. Но, конечно, сначала меня охватила паника, и я даже дёрнулся удрать, чисто инстинктивно, что вызвало ещё одну усмешку у предвкушающей безнаказанную расправу троицы.

Оглянувшись по сторонам, я заметил, что никого поблизости нет, а время оказалось такое, что ещё чуть-чуть, и быстро надвигающиеся сумерки превратятся в полноценную темноту. Местность вокруг пустынная, до учебных корпусов далеко, да и занятия уже закончились, все разошлись. Придется встретиться, и я напоказ вздохнул и выронил на землю пальто.

— Правильное решение, не для тебя новое и чистое. Таким, как ты, носить можно только грязное и потасканное, — тут же сказал заводила этой троицы Казимир.

— Да, ты ещё, червь нищий, за мозги нам должен, — поддержал его картвел Вахтанг.

— Мозги я вам предлагал в столовой, и вы сами от них отказались, так что, если они вам не нужны, то я ничего не должен, — не сдержался я в ответ. — Хотел помочь, а вы ещё недовольны оказались. Вот так и делай благородным добро…

— Ах, ты ж, собака! — вспыхнул картвел, и его рука дёрнулась к поясу.