Конструктор живых систем

— Хватит болтать, — резко вмешался в завязавшийся разговор Густав, сказав это с лёгким остзейским акцентом. — Мы сюда пришли не болтать, а делать, — и, не дожидаясь ответа от своих соратников, он резко поднял руку. Тут же образовавшийся ветер, ровно так же, как и в прошлый раз, попытался выбить у меня из-под ног землю.

Но я недаром долго думал над тем, как противостоять этому действию, и не просто так уронил пальто на землю. Для того, чтобы противостоять чему-либо с помощью своего дара, мне нужно знать, какое именно воздействие предполагается, его параметры, а также понимать свои ресурсы, и отсюда уже думать, как можно создать контрудар или защиту.

Вихрь ударил в ноги, но на его пути оказалось пальто. Профессор Беллинсгаузен говорил, что дар нужно использовать не только, как демонстрацию чего-либо, его необходимо задействовать практически. Вот я и попробую.

Хлынувший в кровь адреналин, плюс ярость отчаяния подстегнули воображение, что напитало дар, переплелось с ним и выдало неожиданный даже для меня результат. В воздухе мгновенно образовалась схема щита, в которую включилось пальто и листья. Пальто приняло на себя удар сильного потока воздуха, возникшего от Густава, а листья закружились, впитывая в себя остатки дара.

Взвившись в воздух, листья заплясали в немыслимом хороводе, увлекая за собой всё новые и новые, и внезапно обрушились на моих противников, осыпавшись прямо им в лицо. От неожиданности увиденного, оба отшатнулись, а картвел, видимо, от испуга, ударил в ответ лёгкими разрядами молний. Молнии столкнулись с листьями, прошили их и ударили в пальто, усеяв его мелкими грязными точками лиственной трухи и оставив прожжённые мелкие дырочки.

— Ты чего делаешь, придурок?! — рявкнул Казимир.

— Он напал на нас. Бей его!

— Не трогай свой дар, придурок чернявый, он у тебя заметный, спалимся все!

В это время свей ударил во второй раз, и это воздействие оказалось намного сильнее, чем в первый, он не любил пустопорожние разговоры и угрозы, как картвел. Если он пришёл бить, то бил, а не обсуждал это. Висевшее до этого в воздухе пальто успело вновь упасть, чтобы тут же вторично подняться и принять на себя второй удар. Оно прогнулось в мою сторону, отчего мелкие прожжённые молниями дырочки стали пропускать через себя струйки воздуха, максимально ослабляя эффект целенаправленного удара. Как будто водопад пропустили через решето.

Я даже не рассчитывал на полученный эффект, у меня само получилось так к месту использовать свой дар. Свей усилил нажим, но я теперь понимал, как лучше противостоять этому, и стал держать перед собой пальто, словно щит, попутно собирая поднятые в воздух листья и формируя из них другой щит, а может, и не щит, а ответный удар.

Да, мой дар оказался способен на это, я держал пальто, улавливая поток воздуха, идущий от свея. Нет, я не мог сделать те же листья твёрдыми или острыми, они оставались обыкновенными листьями, хрупкими, чуть влажными от приближающегося дождя. И я не знал, каким образом удерживал пальто в воздухе, оно как бы само держалось, но не моими усилиями, а скорее, силами противника. Фактически, это он его держал в воздухе, сам того не понимая.

— Бей, бей его! — орал картвел, подзуживая Казимира, но тот тревожно оглядывался и не торопился вмешиваться.

— Помоги мне! — крикнул в очередной раз Вахтанг, и Казимир решился.

— Давай, — коротко сказал он, и тотчас в мою сторону потянулись тонкие и изогнутые линии электрических разрядов от Вахтанга.

Полаб что-то сделал, и они, усилившись в несколько раз, впились в висевшую перед ними преграду, пробив её в десятке мест. И в этот момент я отпустил своим даром собравшиеся вокруг меня листья. Закрутившись вокруг своей оси, листья стали осыпаться на всю троицу, окутывая их, словно туча мошкары, облепляя всё тело и особенно лицо.

Свей попытался отогнать листья, одновременно воздействуя даром и на меня, но силы его оказались на исходе, и он сдался, отступил на несколько шагов назад и принялся стряхивать с себя с явным омерзением грязную и влажную осеннюю листву.

— Тьфу, тьфа, брр, тьпфу, — стали отплёвываться от грязных листьев и остальные, срывая их с себя и отряхиваясь.

Листьев оказалось так много, что на несколько долгих секунд они только тем и занимались, что очищали лица от них, на время позабыв обо мне.

— Вы совершили нападение на меня, используя свой дар, — обвиняюще ткнув в них пальцем, сказал я.

— Нет, это ты совершил на нас нападение, — в ответ проорал Казимир.

Неясная мысль посетила мою голову, и чисто интуитивно я подхватил форменное пальто, что представляло собой сейчас прожжённое и грязное нечто, а не форменную одежду, и стал отступать назад, внимательно оглядываясь по сторонам. Вокруг по-прежнему царила полнейшая пустота, и хоть сама наша стычка длилась лишь несколько минут, сумерки уже успели основательно сгуститься. Я чувствовал, что силы мои на исходе, а помощи мне ждать совершенно неоткуда. Недолго думая, я начал быстро отступать, держа в поле зрения всю троицу.

— Гляди, бежит?! Он струсил, струсил! — заорал в полном восторге Вахтанг, и его рука вновь метнулась к поясу, словно на нём он носил какое-то оружие.

— Это вы что удумали, черти полосатые?! А ну-ка, постойте. Это что здесь такое творится? — вдруг проорал чей-то мужской голос.

Ни я, ни мои противники не заметили в горячке короткой схватки и опустившихся сумерках, как старичок-кладовщик закончил работу и направился домой, отдохнуть от трудов праведных. А выйдя, поневоле оказался свидетелем нашей скоротечной битвы. Я и не думал о нём, как и мои противники, и вот так случилось.

— Это кто тут буянит, да ещё и с помощью дара нападает?! — грозно спросил он.

На несколько мгновений повисла неприятная тишина. Я перевёл дух, не зная, чего ожидать от своих врагов. Безусловно, молчать я не стану, что грозит им всяческими неприятностями, и они это, я думаю, прекрасно понимают, отчего мне внезапно сделалось немного не по себе. Что они предпримут, осознавая данный факт?

Внезапно ветер донёс до меня тихий голос Густава, что сказал Казимиру.

— Нужно их убирать.

— Нет, — через мгновение донёсся голос Казимира, — уходим, пока не поздно.

— Уже поздно.

— Уходим, пусть попробует доказать ещё.

— Стойте! — крикнул кладовщик, но вся троица, точнее, двое из них, так как картвел уже успел исчезнуть раньше, растворились в ночи. Кладовщик стоял далеко и не успел подойти ближе, а потому не увидел лиц нападавших. Зато их хорошо знал я, но последняя фраза Густава мне очень не понравилась.

— Кто это были? — поравнявшись со мной, спросил кладовщик.