Контра

Оказалось, что один из адвокатов, работающих с нами по делу о наркотиках, – это папа Бенисио Дель Торо. Очень приятный и скромный человек. Мы разговаривали о наших подзащитных в столовой федерального суда. И вдруг Наташа сказала: «Давайте лучше поговорим о вашем сыне». Он смутился. Оказалось, что он очень не хотел, чтобы Бенисио стал актером, и, пока к нему не пришла слава, сильно переживал за сына. Я лично думаю, что Бенисио – не просто хороший, а великий актер. В нем есть непередаваемая глубина. Таких актеров во всем мире не очень много. Он не играет, а живет. Считается, что это очень опасно для актера, так сильно вживаться в роль, поэтому, многие играют только на поверхности. Наташа тоже русская, но она иммигрировала очень давно, когда ей было 14 лет, с родителями в Нью Йорк. Вышла замуж за пуэрториканца и приехала сюда. Странно, что у нее не русский, а американский акцент, когда она говорит по-испански. У русских акцент меньше. Наши языки ближе фонетически. Я хотел научиться говорить, как пуэрториканцы, но надо мной стали смеяться и пуэрториканцы, и русские. Пуэрториканцы говорили, что надо говорить не на пуэрториканском, а на правильном испанском, а русские смеялись и говорили, что нет ничего забавнее, когда я с русским акцентом говорю Polto Jico вместо Puerto Rico или cajjo вместо carro. В общем, я бросил это дело и говорю, как умею. И все же я считаю, что надо говорить на том диалекте, на котором говорят здесь. Что значит «правильный»? Любой говор – это визитная карточка народа. Пуэрториканский испанский ничуть не хуже кастильского».

20… год. Сан-Хуан.

– А вы знаете, это правда, – сказал Арш. – Люди запутались. У меня один пуэрториканец есть знакомый. Он очень хочет быть богатым, но ненавидит богатых. Здесь же раньше жили хибаро, вели легкую жизнь, а потом американцы ввели такие налоги на землю, что все ушли в города и стали несчастными.

– Ты их недооцениваешь, – Андрей улыбнулся в усы. – По опросам, пуэрториканцы и сейчас одна из самых счастливых наций в мире.

– Но все равно, – сказал Арш. – Большинство не сомневается в том, что качества характера, делающие богатого богатым, – это его эгоизм, его целеустремленность ради себя. И большинство не считают эти качества положительными, но богатыми хотят быть почти все.

– Видишь ли, – сказал Андрей. – Эгоизм есть у всех. Вопрос в том, кого ты считаешь своим. И христианство, как идея, что все братья, просто всех делает своими. Плохо то, что современный человек даже семью не всегда считает своей. Мы дробимся и разделяемся и, вот человек остается совсем один. Бороться с эгоизмом бессмысленно. Но можно добавлять к тому, что ты считаешь своим и быть верным. Своя жена, своя семья, своя Родина, вся наша планета. Она тоже своя. Как можно уйти от того, что ты считаешь своим? Ты же сам и обеднеешь.

– Ну, вот вы всю жизнь прожили с одной женщиной. А у Владимира уже седьмая, кажется. Как так получилось, что вы в одной семье и у одних родителей выросли такие разные?

Андрей улыбнулся.

– Я же почти на двадцать лет его младше. Его отец воспитывал. А я отца почти не помню.

Андрей задумался. Он действительно практически не помнил своего отца. Из воспоминаний ему осталось только несколько ощущений. Он помнил его руки. Даже сейчас это воспоминание отозвалось в нем сладкой волной. Какие теплые, большие и мягкие ладони были у отца, когда тот держал его на руках. И еще металлические пуговицы на гимнастерке и борода, пахнущая… Андрей очень хорошо помнил этот запах. Помнил и не мог определить. Андрей посмотрел на Арша.

– Андрей, а вы хорошо знаете брата? – Спросил Арш.

Андрей опустил глаза.

– Он всегда жил своей жизнью. Меня не посвящал. Как человека, я его скорее хорошо чувствую. Родная кровь, все-таки. Своя.

– И все-таки, – вклинился Вася. – Мужчине богатство само по себе не нужно. Он просто пытается так произвести впечатление на женщину, ради нее старается.

Глава 8

Поднимаясь по трапу с другой стороны, Арш оказался на палубе рядом с кают-компанией и решил заглянуть в нее. Рассматривая полки с русскими книгами и кассетами с советскими фильмами, он пожалел, что взял с собой только маленький рюкзачок. Поискав глазами, он начал срывать скатерти со столов на пол и складывать на них книги. «Обалдеть! – думал он. – Полное собрание сочинений Чехова! Двенадцатитомник Лескова! У меня в Питере такого не было». Вдруг, новая мысль мелькнула у него в голове. Он прошел на кухню и стал, один за другим раскрывать шкафы с продуктами. Наконец, он нашел то, что искал. Чай!

Черного хлеба и чая, вот чего недостает обычному русскому за границей. Разглядывая набитые книгами, ржаной мукой и чаем баулы, Арш ощутил себя богачом. Он плюхнулся на мягкий диван, но как только его голова коснулась стены, вдруг вспомнил, что он забыл взять деньги, про которые говорил ему Юлиан.

1942 год. Балтийское море. Конвой.

Генерал усмехнулся своей мысли: «Так хотел на Родину, жену увидеть, что вот… видно, услышал бог». Генерал стал думать о том, кто его допрашивал. Все было странно генералу в своем состоянии. Он отметил, что ему нравилось, что он на русском корабле, среди русских людей. Понравился ему этот следователь. Молодой мужчина лет тридцати. Глаза умные. Генерал почувствовал, что тот как-то неуверенно с ним держится. То, что он спрашивал о жене вселило надежду. «Вдруг увижу!» – подумал генерал и почувствовал, как потеплело в груди.

Он нащупал под гимнастеркой запаянный медальон и, накрыв его ладонью, улыбнулся. Он начал вспоминать жену. За тридцать лет разлуки почти все стерлось в его памяти, но одно он помнил отчетливо. Касание ее пальцев и запах ее волос.

Сидя в британской тюрьме, он часто спрашивал себя, как он мог так легко и глупо попасться. Теперь, вспоминая свое прощание с Машенькой на вокзале, он понял. Все выгорело в душе Николая Григорьевича. Не осталось у него ни сил на ненависть, ни веры в то, что когда-то вернут они себе свою Родину. Все потеряло смысл. И только надежда, что когда-нибудь он сможет встретить Машу и своего первенца, неизвестными ему путями вела его к ним.

Генерал заворочался. Он воспитал своего Владимира в любви к своему Отечеству и ненависти к тем, кто отнял его у них. Но теперь Отечество утеряно безвозвратно, и генерал не понимал, а что любит его Владимир? Какую Россию? Ту, которой нет? А что ненавидит? Ту, новую, которая будет жить. Ту, в которой осталась его первая любовь и первенец. Генерал вдруг физически ощутил, как падает в пропасть, которую сам создал в своем уме.

Светало. Генерал подложил одну руку под голову и закрыл глаза. Небольшая качка успокаивала. Генерал не заметил, как заснул.

Дневник Арша.

«И все-таки интересно, как одно слово может влиять на культуру и развитие нации. Вот это вот слово «ближний», которое на английском и на испанском переводится как «сосед». Я думаю, что если бы его перевели как «супруг» или «супруга», то все развитие христианского мира пошло бы иначе.

Сегодня мы снова встретились и зашли в гости к Владимиру и Андрею. Без приглашения. Я думал, что мы оказались некстати. Андрей встретил нас в рясе, полностью засыпанной опилками. Он пытался сам сделать деревянную решетку для катера, но Вася сходу принялся ему помогать, и они довольно быстро сработались. Не знаю уж поэтому ли, но Андрей пригласил нас на вечернюю рыбалку. Если честно, я был удивлен этому. Вася же не оценил жеста Анддрея и продолжил критику церкви. Мы не страна безбожников, как думают на западе. У нас в России много и верующих, и тех, кто критикует церковь за то, за что можно критиковать любую большую, влиятельную и богатую организацию. Однако отец Андрей тут абсолютно ни при чём. Всю свою жизнь он проработал инженером и никогда не жил на деньги паствы, потому что за границей у православной церкви никогда не было такого количества паствы, как в России. В священники шли те, кто на самом деле чувствует потребность служить Богу и людям. Случись этот разговор в России, я бы Васю понял, хоть и не поддержал бы, а здесь он мне показался неуместным. Но Андрей очень терпеливо сносит все Васины нападки.

Конец ознакомительного фрагмента.