Контрабандой из чужого мира

– Действительно, не очень эффективное, сэр. К счастью для нас. И у меня сложилось впечатление, что они не слишком старались его использовать. Возможно, боялись повредить собственный корабль, - он позволил себе усмехнуться.
– Полагаю, типичное поведение экипажа торгового судна.

– Вам легко так говорить, майор, потому что вам не приходилось писать начальству отчетов по поводу какой-нибудь дырки в корпусе в полдюйма шириной. Продолжайте, прошу вас.

– Их там были толпы, сэр, они буквально забили собой все проходы. Мы пытались пробиться сквозь них к контрольной рубке, и даже несколько продвинулись, и если бы вы не отозвали нас обратно...

– Если бы я вас не отозвал обратно, вы остались бы там навсегда. Лучше скажите, что вы заметили особенного в этом корабле?

– Мы были слишком заняты, сэр. Конечно, если бы мы были соответственно экипированы, прихватили бы с собой пару телекамер...

– Знаю, знаю... На вас не было ничего, кроме скафандров поверх ваших вечерних туалетов. Но у вас же сложилось какое-то впечатление о корабле?

– Просто корабль, сэр. Проходы, двойные двери и всякое такое. Ах, да... Вместо люминесцентных ламп фосфоресцирующие ленты... Выглядит очень старомодно.

– Соня?

– Похоже, просто торговая версия нашей колымаги, Джон. На таких у нас летают Приграничные алкоголики.

– Не язви. А вы что скажете, доктор?

– Пока я сделал лишь наружный осмотр - сообщил офицер медицинской службы.
– Но могу сказать, что наш пленник принадлежит к типу земных млекопитающих, мужского пола, среднем возраста.

– Какому виду?

– Не знаю, командор. Если бы у нас были с собой лабораторные мыши или крысы, я мог бы провести сравнительный анализ тканей.

– Другими словами, вы подозреваете, что это крыса. Мы все думаем точно так же, - он заговорил мягче.
– С древнейших времен крысы присутствуют на любых судах - морских, воздушных, космических. Однажды их завезли с грузом зерна на Марс, и они стали там настоящим бедствием. Но нам асе разно повезло - мутации крыс никогда не угрожали нашему существованию.

– Никогда?
– подняв брови, сбросила Соня.

– Насколько мне известно, в нашей Вселенной - никогда.

– Но в этой...

– В этой они чертовски кровожадны, - вставил Уильямс.
– Ладно, шеф, теперь мы знаем, в чем дело. Голосую за то, чтобы взорвать оставшуюся ядерную штуку и вернуться домой.

– К сожалению, это не так просто, как вы себе это представляете, командир, - ответил Гримс.
– Когда мы перепрыгнули сюда, у нас были все шансы, если бы мы пожелали вернуться, попасть прямо домой, но сейчас у нас есть, я полагаю, лишь определенная тенденция к тому, чтобы попасть именно в нашу Вселенную. Мы можем оказаться где угодно, и не обязательно в нашем собственном времени.
– Он замолчал, готом продолжил: - Надеюсь, вас это не слитком беспокоит. Мы все добровольцы, и с домом нас связывает не слишком много. Но сейчас у нас есть работа, и я предлагаю сделать ее, прежде чем пытаться лететь домой.

– И что же мы будем делать, шеф?
– спросил Уильямс.

– Мы уже начали нашу работу, командир. Мы выяснили, кто такие наши враги - огромные крысы, поработившие человека на Приграничных Планетах.

Соня, вы ведь хорошо знаете, как обстоят дела в Правительстве Федерации. Вы бываете и в военных, и в политических высших кругах. Предположим, что сто лет назад, когда Приграничные Планеты были еще горсткой отдаленных колоний, требующих независимости, у нас произошло бы то же самое, что и в этой Вселенной?

Соня горько усмехнулась.

– Вы ведь знаете, что у нас есть планеты, где гуманоидные расы являются подданными Империи Схаара. И многие из них не просто рабы-гуманоиды, но люди, настоящие люди. Это потомки команд кораблей, оборудованных навигационной системой Эгренгафта, знаменитой своей ненадежностью. Но наше правительство никогда и не мечтало вести войну со Схаара, чтобы освободить себе подобных. Это попросту... невыгодно. И я думаю, что в данном пространственно-временном измерении людям невыгодно воевать с империей подвергнувшихся мутации крыс. А общественное мнение скажет, что Приграничные Планеты должны сами решать свои проблемы.

– Значит, вы, как представитель Вооруженных Сил Федерации, считаете, что мы ничего не добьемся, связавшись с Землей...

– Не только ничего не добьемся, но и, скорее всего, наш корабль конфискуют в счет оплаты штрафа за нарушение таможенного и визового режимов. И вряд ли мы до конца жизни сумеем расплатиться.

– Иными словами, если мы хотим что-нибудь сделать, нам нужно рассчитывать только на свои силы.

– Да.

– И что же мы хотим сделать?
– спокойно спросил Гримс.

Ответная реакция на его вопрос была пугающая. Все заговорили громко и одновременно, с таким возмущением, будто Гримс предложил им немедленный отлет восвояси. Доносился тонкий голос доктора:

– А в консервах у них было человеческое мясо!

Рычание Уильямса:

– Вы видели поджаренные тела на этом корабле? А какие на них были рубцы?

Громкий бас майора:

– Морские пехотинцы сразятся со всеми Военно-Космическими крысиными силами!

Наконец Соня холодно подвела итог:

– Я думала, подобные всплески средневекового рыцарства уже невозможны в наше время, но я ошибалась.

– Спокойно!
– сказал Гримс.
– Спокойно.
– Он улыбнулся офицерам. Отлично. Вы очень ясно выразили свои эмоции, и я этому рад. Бывшие хозяева этого корабля - существа разумные, но их не украшает то, как они обращаются с другими разумными существами. Соня упомянула людей-рабов в Империи Схаара, но многие из этих так называемых рабов живут лучше какого-нибудь нашего крестьянина на Приграничных Планетах. Их не бьют и не обращаются с ними как со скотом. Мы видели тела мужчин, женщин и детей, погибших на этом корабле при попытке спастись. Будем надеяться, что их смерть не напрасна.

Соня примирительно улыбнулась.

– Но как?
– спросила она.
– Как им помочь?

– Это нам и предстоит выяснить, - Гримс повернулся к Мэйхью.
– Вы слушали эфир, Мэйхью. Вы что-нибудь обнаружили? У них существует пси-связь?

– Боюсь, что да, сэр, - грустно ответил он.
– Боюсь, что существует. И... к тому же...

– Ну, продолжайте.

– У них есть биоусилители, как и у нас... но...

– Но что?

– Они используют для этого не мозг собаки, а человеческий мозг.