Контроль

— Ты словно ждала меня, — замечаю, снова скользнув ладонью по кружеву на резинке чулок.

— Я всегда жду тебя, Лисовецкий, и не я одна. Неужели ты не знаешь? — хрипло смеется Майа, застав меня врасплох своим откровением.

— Как-то не задумывался. — Поглаживаю плоский живот и скольжу ладонью выше к молнии у нее на груди.

— Ты же Никита Лисовецкий, тебя хотят все, — простодушно признается она, пока я расстегаю молнию и сжимаю через тонкую кружевную чашечку лифчика ее сосок, и Майа оборачивается, чтобы поймать алыми губами мои губы. Так просто и без претензий. Признание «тебя хотят все», но получила она и это ей льстит. А мне льстит, что меня хотят?

Мне все равно, но удобно. Неужели, я превращаюсь в Дэна? Впрочем, насрать. Стискиваю сильнее плавящееся, как воск в руках тело, поднимаю подол и веду руками под тонкое кружево туда, где она уже влажная для меня. Желание пульсирует в висках и паху, кровь быстрее бежит по венам. Я отстраняюсь на секунду, чтобы расстегнуть и сдернуть вниз по бёдрам джинсы, и уложить Майу грудью на раковину. Я не привык, чтобы в сексе все было для меня, мне важен диалог, и я всегда готов давать не меньше, чем брать, но с Майей иначе, словно сам факт моего присутствия делает ее удовлетворенной. Она не хочет прелюдии и ласк, она хочет, чтобы я ее трахнул. А кто я такой, чтобы не учитывать желание девушки?

Медленно отвожу в сторону полоску трусиков и скольжу пальцами по гладкой промежности, чтобы удостовериться — девушка готова, а потом вхожу в узкое податливое лоно, сначала медленно и осторожно, проверяя, насколько она готова меня принять, но Майа сама дергает бедрами навстречу, до порочного хлопка. Я без слов ловлю заданный ей ритм, двигаюсь уверенно резко, вколачиваясь все глубже и глубже, чувствуя скручивающееся в спираль желание. Так хорошо, что мир перестает существовать. Есть только удовольствие, которое становится сильнее с каждым мигом, пока не разрывает мир, на сотни осколков. Майа бьется подо мной и пытается вскрикнуть, но я зажимаю ей рот ладонью и кончаю на округлые ягодицы, а потом какое-то время перевожу дыхание. Так ярко и оглушающе. Пожалуй, я не ожидал ничего подобного от спонтанного секса.

— Ты лучший, Ник, — шепчет она, когда отстраняюсь, чтобы привести в порядок одежду. А мне хочется спросить «Кто же тогда у тебя был до меня?», но вместо этого наклоняюсь и целую ее в щеку шепнув.

— Все для тебя детка. — Ловлю отражение в зеркале, самодовольную усмешку своих губах и понимаю, что вижу там не себя, а Дэна или Макса. Мы все отчасти похожи, а сейчас у меня еще и выражение лица, как у них.

— Ты ведь придешь сегодня в клуб? — заискивающе спрашивает она, когда я берусь за ручку двери.

— Непременно, малышка. — Ложь легко срывается с губ, и я выхожу в зал, чтобы под смешки одногруппников кинуть на стол деньги за кофе, подхватить ветровку и уйти.

— Что и Майу ждать не будешь? — кричит мне в спину Кир.

— А зачем? — спрашиваю я, изогнув бровь, и выхожу на улицу. Мне нужно домой. В душ.

Даша

Здание одной из высоток Москва-сити — огромное, роскошное и пафосное. Едва оказавшись в шумном современном холле с длинной стойкой, за которой сидит штук двадцать администраторов, выдающих временные пропуска, я сникаю, понимая, что зря сюда приперлась. Мне ни за что не найти в этом улье Александра. К тому же я уверена, что он, как житель Олимпа, забрался на самый верх. Куда уж дотянуться скромной девочке-студентке.

Я растерянно замираю. Кручу головой, не решаясь подойти к администраторам. Нет, я по-прежнему хочу поговорить с ним, но, похоже, не тут. Еще раз, с тоской посмотрев в сторону турникетов и понурив голову, отправляюсь на выход, когда слышу удивлённое.

— Даша?

Разворачиваюсь и вижу озадаченного Сашу. Он остановился в нескольких метрах от меня и, кажется, даже не замечает разделяющий нас поток офисных работников, снующих туда-сюда у входа.

Замираю и заворожено смотрю на него. Такого взрослого, красивого. Не принадлежащего к моему миру, и думаю, зачем я сюда вообще пришла.

— Я…

Хочу придумать какую-нибудь глупость и сбежать, но он уже рассекает людской поток, который расступается перед ним и решительно идет навстречу.

— Ты пришла ко мне?

Не могу понять по его голосу рад или нет? Озадачен?

— Хотела сказать…я не займу много времени.

— Пошли, — командует он и мягко, но настойчиво взяв меня под локоть, ведет за собой в сторону турникетов. — Она со мной, — коротко бросает охранникам и нас без вопросов пропускают.

— Мне, правда… — начинаю я, когда людской поток вносит нас в переполненный лифт. Никогда бы не подумала, что тут может быть так людно.

— Даш, сейчас у меня будет дело буквально на пять минут. Ты подождешь меня и скажешь что хотела. Хорошо?

— Да необязательно ждать, — совсем смущаясь, отзываюсь я. — Я могу и тут.

— Тебе не кажется, что это не лучшее место для разговора? — спокойно произносит он и смотрит мне в глаза. От его взгляда. От близости и воспоминаний начинают гореть щеки. — Любого разговора.

Я смотрю на толпу офисных работников и хмыкаю.

— Не думала, что большой босс ездит вместе со всеми.

— А что прикажешь, как пауку по стене снаружи здания? — Александр улыбается в ответ, и я замечаю, что он немного расслабляется. Уходит скованность, которая появилась, едва он увидел меня.

Народ по большей части выходит, и на самый верх мы едем вдвоем. Тут намного тише и пафоснее, это я понимаю, когда выходим в просторном коридоре с мраморным полом. Закрытые двери кабинетов и рабочая атмосфера. Очень дорогая рабочая атмосфера. Александр уверенно идет по светлому коридору, а я семеню следом все сильнее осознавая, в какую идиотскую ситуация попала. Между нами бездна. Статуса, возраста и непреодолимых обстоятельств. Так зачем же я проворачиваю уже воткнутый в грудь нож? И в чьей именно груди, в своей или Александра?

Мы заходим в приемную с кожаным диваном, стеклянным журнальным столиком и неприветливой немолодой женщиной за дубовой стойкой ресепшен. Тут красиво и лаконично. А еще очень дорого.

— Вы же только ушли? — недовольно заявляет женщина. — Опять без обеда.

— Нина Федоровна, проводите девушку ко мне в кабинет, и налейте ей кофе, пожалуйста. Я загляну к Валентину Георгиевичу и вернусь, — отвечает Саша, проигнорировав замечание.

— Не молода ли девушка-то? — слова секретарши заставляют сглотнуть и потупить взгляд. Я не знаю, какого оправдания она ждет от Александра. Не знаю, как реагировать на слова Нины Федоровны. Я вообще думала, в приемной будет сидеть не моя бабушка, а какая-нибудь длинноногая блондинка.

— Это подруга Ника, — ровно отвечает Александр и направляется к двери, а Нина Федоровна хмыкает.

— Ага, Ника. Как же! Поэтому с вами и приехала.

Ответом на ее язвительное замечание является хлопок двери. Я испуганно сжимаюсь, потому что боюсь услышать проповедь. Секретарша Александра пугает. Этакая смесь строгого преподавателя и генерала в отставке, даром, что в юбке.

Но обращается она вежливо, даже с какой-то материнской заботой. Вопрос о ком? Сильно сомневаюсь, что обо мне.