Контрразведка ВМФ СССР 1941-1945

20 августа 1945 г. В.С. Абакумов направил записку в ГКО и НКВД СССР о деятельности органов «Смерш» «по выявлению и аресту агентуры японских спецорганов и другого вражеского элемента на освобожденной территории Маньчжурии». К тому времени органами контрразведки Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточного фронтов было арестовано «свыше 700 сотрудников японской разведки, а также активных участников белогвардейских и других враждебных организаций». Было установлено, что японская разведка для проведения шпионской, диверсионной и террористической деятельности оставляет в тылу советских войск в Маньчжурии свою агентуру. Имелись попытки убийства из-за угла советских бойцов и командиров и совершения диверсионных актов на важных коммуникациях. В связи с этим начальник ГУКР «Смерш» НКО СССР считал целесообразным «проведение массовых арестов официальных сотрудников японских спецслужб, агентов, активных участников белогвардейских и фашистских организаций, руководителей и сотрудников японских консульств, проводивших разведывательную работу против Советского Союза». Абакумов предлагал «личный состав японской полиции, жандармерии, тюрем, концлагерей, военных комендатур и органов военной прокуратуры содержать в лагерях военнопленных, а террористов и диверсантов, застигнутых на месте преступления — уничтожать на месте» [525] .

525

ЦА ФСБ России. КПИ № 2488. С. 521–522.

Так, 23 августа 1945 г. начальник ОКР «Смерш» Тихоокеанского флота доложил наркому ВМФ СССР о проведенных мероприятиях в занятых районах Южного Сахалина и Кореи: «С 9 августа оперативными группами в портах Расин, Оки, Сейсин было арестовано 13 полицейских, жандармов и агентов японской военно-морской миссии, обезврежено и уничтожено значительное количество диверсантов и террористов, захвачены архивы ЯВМ, кроме того, в Юки был выявлен и изъят склад оружия, которое жандармы намеревались использовать в тылу наших частей» [526] .

526

Там же. С. 529–530.

В августе 1945 г. при ОКР «Смерш» ТОФ были организованы пять оперативных групп, которые направлялись на освобожденную территорию Кореи и Южного Сахалина.

В докладной записке от 23 августа 1945 г. начальник ОКР «Смерш» ТОФ Д.П. Мерзленко информировал наркома ВМФ СССР Н.Г. Кузнецова: «В целях нанесения удара по разведорганам Японии, вскрытия японской агентуры, засланной и насажденной на территории СССР, а также разгрома белоэмигрантских [групп], проводивших подрывную антисоветскую деятельность, выявления и ареста изменников Родины, бежавших из Советского Союза невозвращенцев нами созданы и направлены на территорию Кореи и [на] Южный Сахалин пять оперативных групп: одна в количестве восьми оперативных работников […] в район Юки — Расин и две в количестве пяти оперативных работников […] в порт Сейсин.

Еще одна опергруппа из пяти оперативных работников направлена в занятый частями СТОФ Южный Сахалин. […] Пятая оперативная группа из восьми оперативных работников направлена в Харбин [527] .

Кроме этого, с десантными и другими частями флота, действующими в Корее, Маньчжурии (Хуньчунь) и на Южном Сахалине, убыли обслуживающие их оперативные работники, перед которыми поставлены задачи наряду с обеспечением государственной безопасности частей проводить работу в указанном выше направлении. […]

527

Харбин — город в северо-восточной части Китая, административный центр провинции Хэйлунцзян. Город основан русскими в 1898 г. как железнодорожная станция Трансманьчжурской магистрали. После 1920-х гг. центр русской эмиграции. Освобожден советскими войсками 20.08.1945. В настоящее время центр тяжелого машиностроения Китая.

Приняты меры к усилению розыскной работы по выявлению и задержанию агентуры противника и других преступников» [528] .

Главной задачей оперативников являлся розыск официальных сотрудников и агентуры разведывательных и контрразведывательных органов Японии, а также захват оперативных документов этих учреждений.

С августа по декабрь 1945 г. опергруппами в Корее и Маньчжурии были арестованы 128 японских шпионов, изменников Родины и диверсантов.

С большими трудностями пришлось столкнуться оперативникам в захваченных японцами военно-морских базах на территории Кореи: Расине, Юки, Сейсине и Гензане [529] . Это было связано с тем, что японцы, допуская возможность высадки советских морских десантов, заблаговременно эвакуировали руководящий состав разведорганов, часть агентуры, а технические средства и документацию уничтожили на месте.

528

Христофоров В.С., Черепков А.П., Хохлов Д.Ю. Вместе с флотом. Советская морская контрразведка в Великой Отечественной войне: Исторические очерки и архивные документы. М., 2010. С. 157, 160.

529

Гензан (Вонсан) — город и незамерзающий порт в КНДР на побережье Японского моря, столица провинции Канвондо. Крупная военноморская база. Расположен на восточном берегу Корейского полуострова в глубине Броутонова залива. Основан как торговый порт в 1880 г.

Предстояла сложнейшая работа по выявлению агентурной сети противника и розыску руководителей разведорганов, причем она должна была быть осуществлена в кратчайшие сроки, так как предполагалось размещение на этих базах воинских частей и кораблей Тихоокеанского флота. Контрразведывательное обеспечение наших войск, оставшихся на территории бывших японских военно-морских баз в Корее, их безопасность, предупреждение фактов террора, диверсий стали заботой флотских контрразведчиков.

С августа 1945 г. по январь 1946 г. оперативными сотрудниками ОКР «Смерш» ТОФ в Корее было задержано и проверено 1695 человек, из них 62 арестовано, 62 передано органам «Смерш» НКО и 33 — органам НКГБ СССР. Ряд задержаний и арестов, произведенных на территории Кореи, свидетельствовали о возросшем профессиональном уровне флотских контрразведчиков [530] .

530

Христофоров В.С., Черепков А.П., Хохлов Д.Ю.

Вместе с флотом. Советская морская контрразведка в Великой Отечественной войне: Исторические очерки и архивные документы. М., 2010. С. 161.

Как пример классической розыскной работы можно привести масштабные оперативные мероприятия по розыску начальника японской военно-морской миссии в городе Сейсине капитана

1-го ранга Минодзумы Дзюндзи. Работавшая в Сейсине опергруппа не обнаружила ни одного документа, проливающего свет на работу миссии и лично Минодзумы. Однако при осмотре принадлежащей ему квартиры среди мусора было обнаружено несколько частных писем, из которых удалось установить, что некая «К» (японка) устраивалась на службу в миссию, о чем и сообщала своему знакомому. По указанному на конверте обратному адресу «К» была установлена. Как выяснилось на допросе, «К» работала официанткой у Минодзумы. По ее показаниям также были разысканы радисты миссии (по национальности русские) и закопанные радиоприемные устройства.

В ходе дальнейших оперативных мероприятий, с учетом сведений, сообщенных радистами, удалось задержать еще одну сотрудницу миссии, которая знала всех сотрудников. Завербованная в качестве агента-опознавателя, она использовалась для розыска Минодзумы, его шифровальщицы и других сотрудников миссии. Одновременно с этим на квартире Минодзумы постоянно находился тщательно проинструктированный агент-«сторожевик», знавший в лицо руководителя миссии. Однако Минодзума на квартире не появлялся.

В результате агентурно-оперативных мероприятий, проведенных опергруппой, был задержан ряд работников миссии, часть из которых использовалась как агенты-опознаватели.

На розыск Минодзумы и шифровальщицы ориентировались сотрудники опергрупп ОКР «Смерш» ТОФ в Расине, Сейсине и Гензане. Для активизации их розыска посылались специальные опергруппы в места концентрации японцев, в лагеря военнопленных и в перевалочные пункты. Для этой цели использовались фотографии Минодзумы и шифровальщицы. Вскоре были получены данные о возможном нахождении японцев в Гензане, куда на самолете срочно вылетела опергруппа вместе с опознавателем — сотрудником миссии. Он и указал на находившегося в лагере среди беженцев переодетого в гражданскую одежду своего руководителя. По показаниям самого Минодзумы, среди беженцев было задержано и арестовано два агента японской разведки и пять сотрудников возглавляемой им миссии в Сейсине, в том числе и шифровальщица [531] .

531

Архив УФСБ России по Саратовской области. Ф. 14. Оп. 6. Д. 215. Л. 83–86.

В ходе следствия, которое первоначально вели сотрудники ОКР «Смерш» Гензанской военно-морской базы ТОФ, а в дальнейшем — УКР «Смерш» НКВМФ в Москве, были получены неопровержимые свидетельства разведывательной деятельности Минодзумы против нашей страны. Да и сам арестованный охотно рассказывал о своей «работе». От него удалось получить ценнейшие сведения о структуре, формах и методах деятельности япон-ской разведки в целом и военно-морской в частности, личном составе и агентуре противника. Владея русским языком, Минод-зума собственноручно описал свою жизнь разведчика. При этом выяснилось, что сбором разведданных о военно-морских силах Дальнего Востока он занимался непосредственно на территории СССР еще в далекие 1920-е гг. В частности, Минодзума показал: «[…] Начиная с 1922 г. я три года находился во Владивостоке для ведения разведывательной работы и практики русского языка. Для реализации этих задач мне удалось в качестве квартиранта войти в семью начальника штаба русского Тихоокеанского флота капитана 1-го ранга Насимова. […] Для того чтобы войти в эту семью и вообще для того чтобы иметь возможности для ведения разведывательной работы, мне пришлось перейти на положение гражданского лица, проживающего во Владивостоке в целях изучения русского языка, — продолжал он, — у меня была специальная разведывательная миссия. И я перешел на нелегальное положение, хотя я и оставался под фамилией Минодзума, выдавал себя за лицо гражданское, имея при этом на руках соответствующие, подтверждающие это документы. По инструкции я должен был собирать разведывательные данные о боевом составе Тихоокеанского флота и тактико-технических характеристиках кораблей, их дислокации, личном составе флота, учреждениях и учебных заведениях ВМФ, характере возводимых укреплений в порту и крепости Владивостока, дислокации частей Красной армии в Приморье, политико-экономическом положении СССР» [532] .

532

ЦА ФСБ России. Архивное уголовное дело Р-48650. Т. 1. Л. 24, 49.

Далее Минодзума рассказал, как его деятельность вошла уже в практическое русло. «Во Владивостоке, — сообщил он, — мне удалось завербовать большое количество людей из числа служащих различных учреждений, с помощью которых я собирал ценные сведения военного, политического и экономического характера.

В 1925 г. я […] был арестован органами ОГПУ, но на следствии в принадлежности к японской военно-морской разведке не признался и просидел в тюрьме четыре месяца. […] Сразу же после освобождения меня из тюрьмы я выехал в Токио. Через год я был назначен уже начальником русского отделения 3-го отдела ГМШ и прослужил в этой должности пять лет. В 1935 г. меня назначили на должность начальника сейсинской военно-морской миссии, где я служил до разгрома Японии в 1945 г.» [533]

533

ЦА ФСБ России. Архивное уголовное дело Р-48650. Т. 1. Л. 50.